Николай Псурцев - Разные роли капитана Колотова

На перроне, у самых ступеней, припав на колено и вдавив руки в живот, корчился Зотов. Колотов яростно ругнулся, спрыгнул на колдобистый асфальт, поднял голову Зотова:

– Что?!

Зотов скривился, выжал из себя:

– Ножом… Больно… Обойдется…

Оторвал от живота руку, махнул в сторону головного вагона.

– Туда…

– Кто-нибудь! – заорал Колотов. – Помогите ему! – и сорвался, как спринтер со старта. Боковым зрением уловил на перроне приближающиеся фигуры двух милиционеров. Гуляя он увидел сразу. Это было несложно – провожающие, образовав коридор, жались к краям перрона. Они словно боялись ступить на то место, где только что пробежал Гуляй. И через несколько секунд Колотов понял, почему – в руке Гуляя сверкнул нож.

Через сотню метров перрон кончился. Гуляй ловко спрыгнул на землю и помчался по рельсам, высоко вскидывая локти. Еще сотня метров – и Колотов понял, что отстает. А Гуляй так и прет к пакгаузам, знает, там легче уйти.

– Не дури! – закричал, задыхаясь, Колотов. – Сзади поезд! Раздавит!

Гуляй споткнулся, замедлил шаг, нервно завертел головой. А Колотов мчался, не снижая темпа. На ходу он снял пиджак, скомкал его и, когда до Гуляя осталось метра три, бросил пиджак ему в ноги. Тот с размаху упал лицом вниз, Колотов прыгнул на него и надавил коленом на позвоночник. Сзади и с боков по путям бежали люди,

…Некоторое время он курил у входа в отделение милиции при вокзале. Затягивался быстро, жадно, как школьник, которого мать гоняет за курение. Гуляя и Питона уже рассадили по кабинетам. Надо было их допрашивать, пока не остыли. Зотова увезла «скорая».

Коридор в отделении был узкий, темный, с голыми, недавно крашенными стенами, с чистым, мятым, скрипучим полом. Тяжко ребятам каждый день дышать таким духом. Чертова работа.

В квадратном кабинете – четыре стола впритык друг к другу. Тесно. Питон сидел на табурете у стены и молча смотрел в окно. Напротив Питона оперативник из отделения, худой, с неожиданно румяным лицом. Колотов кивнул, подошел к столу. Там горкой были свалены золотые украшения, посверкивали камни в тяжелых оправах.

– Будь другом, – попросил Колотов оперативника. – Составь, опись.

– Еще денег четыре куска, – оперативник подвинул пачку сторублевок.

– Хорошо, – Колотов взял билет, повернулся к Питону. – В Симферополь, значит, намылился, дружок? Ну, ну…

Питон не реагировал.

Колотов повернулся к оперативнику:

– Оставь нас.

Оперативник принялся ссыпать в ящик драгоценности и деньги. Когда закрылась дверь, Колотов сказал:

– Хочешь на волю?

Питон напрягся.

– Я спрашиваю, – Колотов повысил голос. – Ну?!

– А кто ж не хочет? – осторожно усмехнулся Питон.

– Правильно, – согласился Колотов. – Соображаешь. – И добавил неожиданно: – Я тебя отпускаю. Только чтоб потом меня не привлекли за преступную «алатность, это все надо грамотно разыграть. Так?

Питон шумно сглотнул слюну и кивнул.

– Значит, – продолжал Колотов, – ты сейчас дверь на замок, мне в челюсть, табуретом в окошко – и был таков, а я золотишко себе в карман, будто это ты его с собой, понимаешь? И вслед за тобой. Бабки нужны, соображаешь?

И Питон поверил. Потер шею, привстал, исподлобья глядя на Колотова.

– Ну, ну, – подбодрил его тот.

Питон, с ненавистью глядя на Колотова, просипел:

– А ты меня в затылочек при попытке к бегству! Пух, пух! На-кась выкуси, сволочь!

Колотов рассмеялся, потом перевел дыхание:

– И это верно. Понятливый. – Лицо его вдруг помрачнело. – Я бы удушил тебя, если б можно было… Хотя, – и лицо его немного прояснилось, – ты и так не жилец.

– Это почему? – насторожился Питон.

– Да потому что через день-другой я найду Стилета и кой-кому стукну, что это ты его заложил, и мочканут тебя в зоне, как пить дать.

– Ууууу! – Питон только и сумел завыть на такие некрасивые слова.

– Отдай Стилета. И договоримся по-хорошему. Пока следователь не приехал. А он приедет, у нас все как полагается, чистосердечное признание, то, се…

– Ну ты гад! – задыхаясь от негодования, проговорил Питон, – Ну ты гад!

– Но и ты не лучше, – отозвался Колотов. – Разбои, кражи, горе, слезы людские… Давай про Стилета. А обо мне не надо. Я фигура невеликая.

– Хрен тебе, а не Стилет! – выкрикнул Питон, захлебываясь слюной. – Тебе его искать и искать!..

– Найду. – Колотое потянулся. – Найду и стукну…

Питон низко опустил голову, замычал, как недоеная корова, провел ладонями по коленям, будто втирая в них какое-то чудотворное снадобье, и неожиданно выхватил из-под себя табурет, легко, словно это и не табурет был, а плетеная корзинка, поднял его над головой, но Колотов опередил Питона, по-боксерски ушел влево и тут же нанес удар в живот, Питон охнул, прислонился к стенке, табурет вывалился у него из руки. Колотов схватил Питона за ворот рубахи и зашипел, горячо и влажно дыша в лицо:

– По самый твой гроб я о тебе заботиться буду! Крестничек ты теперь мой! Ни сна у тебя не будет, ни покоя, ни радости, ни удовольствия! Запомни!

– Колотов! Прекрати! – раздался сзади жесткий голос, – Отпусти его!

Колотов с трудом разжал побелевшие пальцы. В дверях стоял начальник уголовного розыска города Доставнин, маленький, с острым лисьим лицом и несоразмерно длинными, тонкими руками.

– Что тут у вас? – Он стремительно прошел, сел на стул. Лицо у него было недовольное, верхняя губа чуть приподнята. – Рукоприкладство?

Колотов посмотрел на открытую дверь. В коридоре маячил румяный оперативник из отделения.

– Никак нет, – четко отрапортовал Колотов. – Попытка нападения со стороны задержанного. Я принял меры самообороны.

– Хорошо, – сказал начальник и тоже покосился на дверь. – Результаты?!

– Двое по делу о квартирных разбоях у Мотовой и Скарыкина задержаны. Но мне нужен Стилет.

– Мне тоже, – сказал начальник. Он жестом поманил оперативника. – Отведите его в изолятор.

Питона увели.

– Я помешал? – спросил начальник.

– Да нет, – Колотов махнул рукой и устало опустился на стул. – Он еще какое-то время фасонить будет. Дурак.

– Ну ты хорошо его к стенке, – Доставнин засмеялся, – Лицо у тебя было зверское.

– Так он вправду на меня с табуретом.

– Ну понятно, – недоверчиво согласился начальник. – Мне в управление позвонил Скворцов, сказал, что ранен Зотов.

– Рана неопасная, – произнес Колотов. – Не рассчитали малость.

Затренькал телефон, пискляво и настойчиво. Раз, второй, третий.

– Возьми, что ли, – начальник кивнул на аппарат.

– Телефон, – тихо протянул Колотов и повторил, – телефон…

Доставнин вопросительно посмотрел на него. Колотов трубку так и не снял,

– Пошли, – сказал он. – Ща поглядим.

Они торопливо прошагали в конец коридора и очутились в точно таком же кабинете. Гуляй сидел за столом у окна и, обхватив руками стакан, шумно хлебал чай. Куртка его была застегнута наглухо, кепочка надвинута на самые уши, но он дрожал, будто с заполярного морозца сюда ввалился. Скворцов примостился напротив,