Николай Леонов - Свинцовый аргумент

– В том-то и дело, что водка нормальная. И в руки бутылку брал тоже сам Стас. Никаких посторонних следов на ней обнаружено не было.

Гуров бросал взгляд то на пепельницу, которая совершала под его пальцами какое-то завораживающее мистическое действо, то на кончик сигареты, торчащей здесь же, между указательным и средним пальцем, то на внимательно слушающего его Орлова. Генерал надел на кончик ручки прозрачный колпачок и сунул ее в органайзер, стоявший посреди его стола рядом с перекидным календарем, в который был вставлен миниатюрный российский триколор.

– Основательная подготовка, – он как будто не знал, что и сказать. – Тут и мне есть над чем подумать.

Гуров степенно прикладывал сигарету к губам, затягивался, убирая глаза от струящегося сигаретного дыма.

– Поскольку в деле улик больше чем достаточно, его сразу же передали в суд. Сегодня утром по своим каналам я с ним ознакомился.

Орлов бросил короткий проницательный взгляд на Гурова.

– Ну что я скажу, – подытоживая, заговорил генерал. – Дело это, мягко говоря, хлопотное, но... Наш товарищ, кадровый офицер, имеющий правительственные награды... Нельзя давать этому делу ход. Надо вернуть его на доследование. Чего бы это ни стоило нам. Дело сфабрикованное – это ясно. Берись за него сам, Лева. У меня отказа не будет ни в чем. Как говорится, чем смогу, помогу.

Гуров подобрал ноги, и Орлов только сейчас заметил, что все это время полковник сидел в довольно напряженной позе, словно уже отстаивал Крячко перед присяжными заседателями. Он в последний раз затянулся и затушил сигаретный окурок.

– Хорошо, – не раздумывая, согласился он.

Орлов покашлял в кулак и спросил:

– Люди нужны? Говори сразу. Ты ведь привык к работе с напарником?

– Пока нет, – ответил Гуров. – Но дело в том, что у нас тоже как бы производственный процесс... Поэтому я прошу тебя дать мне четыре дня. Отпуск, скажем, по семейным обстоятельствам.

Сказав так, Гуров вернул пепельницу на стол генералу, тот переместил ее дальше, на край стола, искоса посмотрев, на месте ли корзина для мусора, чтобы после ухода полковника в нее можно было вытряхнуть окурок и пепел.

– Возьми лист бумаги и пиши, – распорядился Орлов. – Я подпишу его после. Через неделю жду вас обоих в моем кабинете. И так работать некому, – недовольным тоном напутствовал он подчиненного.

Гуров забрал со стола пачку сигарет, убрал ее в карман и смахнул с полированной крышки стола рыжие крохи табака. Через пару минут рапорт был готов и представлял собой просьбу предоставить полковнику Гурову краткосрочный отпуск по нижеизложенным обстоятельствам. Поставив жирную точку в документе, Гуров выпрямил спину и вернул Орлову его ручку с прозрачным колпачком.

– Разрешите идти, товарищ генерал? – полковник нахмурил брови и вскинул к виску пятерню, иронично отдавая честь.

– Ты смотри, держи меня в курсе всех твоих дел, – как всегда, больше для проформы отозвался Орлов. – Понимаю, что ты человек самостоятельный, но все-таки я твой начальник. Что собираешься предпринять в первую очередь?

– Хочу побеседовать с подругой погибшей, – не стал скрывать Гуров. – Сам понимаешь, подростки есть подростки. Всегда найдется кто-нибудь, кто что-нибудь видел или слышал.

– Побеседуешь и сразу ко мне.

– Не выйдет, Петя, никак не выйдет. Но, как бы то ни было, ты постоянно будешь в курсе всего происходящего.

– Как я тебе завидую, Лева, – не к месту бросил Орлов.

Гуров удивленно вскинул брови.

– Здрасте. И давно?

– Сходи ты за меня к министру.

– Нет, Петя, – полковник улыбнулся. – Гурову – гурово, а генералу – генералово. Ничем не могу тебе помочь.

– Ну тогда ни пуха ни пера, – забрав рапорт, бодро ответил Орлов.

Он бегло прочитал документ, потом убрал его в стол. Прочитал не потому, что не доверял Гурову, а просто по привычке, которую выработал сам в себе за годы кабинетной работы.

– Тебе ни пуха ни пера, – напомнил Гуров о том, что Орлова уже наверняка ждут в министерстве. – А мне – скатертью дорога.

Дорога до университета заняла у Гурова не больше тридцати пяти минут. Он остановился на забитой автомашинами стоянке, запер свой «Пежо» и отправился в фойе университета. До встречи со Светланой Олещенко оставалось всего несколько минут. Гуров вошел в фойе, показал удостоверение вахтерше, коротко объяснил, кто он, затем расположился у двери, ведущей на улицу, поджидая свою потенциальную собеседницу.

Вскоре прозвучал звонок, и фойе наполнилось молодежью. Заложив за спину руки, Гуров важно прохаживался у дверей вуза, поджидая Светлану. Прошло еще несколько минут, прежде чем он издали заметил невысокую худенькую девушку в кожаной юбке и легкой осенней куртке. Это были те самые приметы, по которым он без труда узнал ее. Светлана так и описала себя в телефонном разговоре. Через плечо у девушки висела черная сумочка, в руке она несла общую тетрадь.

Светлана спустилась по широкой лестнице, ведущей на первый этаж университета, и пошла к выходу. Гуров сделал шаг навстречу, одновременно слегка перегородив дорогу, а когда она подошла, предъявил свое удостоверение.

– Здравствуйте, – немного устало сказал он. – Меня зовут Лев Иванович Гуров. Я – старший следователь по особо важным делам, работаю в Главном управлении уголовного розыска. Если помните, мы с вами договорились о встрече.

– Здравствуйте, – задорно ответила девушка. – Меня зовут Света, и я не забываю о том, о чем договариваюсь.

Гуров оценил ее внешность. Светлана оценила его стальные мускулы, скрытые под однотонной белой майкой без надписей.

– Вы, как я понимаю, догадываетесь, что разговор пойдет о вашей подруге Наталье Пискуновой? – спросил Гуров, внимательно посмотрев на молоденькую кокетку. Волосы девушки были выкрашены в ярко-рыжий цвет, в то время как ее глаза были бездонно-голубыми. Весьма странное сочетание.

– Догадаться нетрудно. Об этом сейчас весь университет гудит, – все тем же задорным тоном ответила девушка.

Тетрадь с расписанием занятий она забросила в сумочку, быстро застегнула на ней замки и повесила обратно на плечо.

– И о чем же таком гудит ваш университет? – поинтересовался Гуров с нескрываемой иронией, и они вместе двинулись к выходу.

Сыщик не без удовольствия смотрел на этот пчелиный улей.

– Ну... Наташу ведь убили?.. Или нет? – многозначительно произнесла Светлана. Подходя к двери, девушка попрощалась с сидевшей на вахте пожилой женщиной, после чего открыла тяжелую дверь, предлагая Гурову выйти первым. – Будьте любезны, – улыбнулась она.

Гуров рассмеялся и кивнул.

– Весьма признателен, – поблагодарил он и, уже оказавшись со Светой на улице, добавил: – Все так. Ее действительно убили, и я пытаюсь выяснить, кто это мог сделать. Поэтому мне нужны некоторые подробности ее жизни.