Николай Леонов - Свинцовый аргумент

– Шапито! – на этот раз окрик был громче.

Вилков, перешагивая через груды строительного мусора и позабытый нерадивыми работниками инвентарь, двинулся по лабиринту пустующих комнат первого этажа. Мягко переступая с ноги на ногу, Гуров спустился вниз, оказавшись на одном уровне с преступником. Вдоль стены он переместился немного вперед и вправо. В одном из дверных проемов появилась фигура в черном мокром плаще. Вилков стоял к нему спиной, все еще держа руки в глубоких карманах.

– Стой где стоишь! – приказал Гуров, ловя спину убийцы в прицел «штайра» на вытянутой руке.

Вилков замер. То ли подчинился приказу, то ли от неожиданности. Но замер всего на секунду. Реакция у него оказалась похвальная. За считаные доли секунды он оттолкнулся ногами от пола и нырнул влево, уходя с линии возможного обстрела. Гуров выстрелил.

– Да что за черт? – негромко буркнул он себе под нос. – В последнее время всем наплевать на мои приказы. – Затем уже во весь голос объявил, не спуская глаз и ствол «штайра» с дверного проема, где только что находился противник. – Выходи с поднятыми руками, Вилков! Твои игры окончены.

Слух полковника уловил характерный щелчок затвора, и это обстоятельство вновь заставило его тихо выругаться. Вилков был при оружии. Впрочем, этого следовало ожидать, учитывая тот факт, что вчерашний заключенный явился сюда с целью прикончить Шапито.

– А ты кто такой?

По звуку шагов Гуров мог судить о том, что Вилков движется в глубину здания, он вполне мог воспользоваться и окном, но пока не делал этого. То ли по причине того, что не желал схлопотать пулю в спину, то ли рассчитывал на то, что сумеет выйти победителем из схватки с незнакомым ему пока мужчиной. Вилков резонно предположил, что неприятель был один.

– Полковник Гуров. Уголовный розыск. Доводилось слышать?

Вилков присвистнул.

– Доводилось. Еще как доводилось, – он старался говорить бодро, но Гуров почувствовал, что противник заметно нервничает. – Ты же напарник Крячко? Да? Такая же большая шишка, как и он? Я польщен, полковник.

– Не хочешь выйти и поговорить по-человечески? – предложил Гуров. – А то играем в прятки, как дети малые.

Он на три шага продвинулся вперед, затем сменил траекторию и ушел вправо. Судя по голосу, Вилков двигался в том же направлении.

– Не хочу, – ответил он. – Где Шапито? Уже сцапали?

– Не только сцапали, как ты выражаешься, – спокойно парировал Гуров. – Но и сняли с него все соответствующие показания. Нам известно о том, что произошло на квартире Крячко. Что это ты убил девушку.

– Если вам станет от этого легче, я сожалею об этом поступке. Ее жизнь,по большому счету, была мне не нужна. Я собирался только подставить Крячко. Наставник посчитал, что с мокрухой дело будет выглядеть более весомо.

Осыпавшаяся штукатурка хрустнула под ногой Гурова, и Вилков понял, что противник пытается обойти его с тыла. Он развернулся, снял шляпу и отшвырнул ее в сторону, расстегнул плащ. Либо из-за дождя, либо из-за внутреннего напряжения, но недавнее ранение напомнило о себе тупой болью. Вилков поморщился, переложил пистолет в левую руку. Ему показалось, что так будет удобнее.

– А в чем причина такой ненависти к Крячко? Как вообще такое могло случиться?

Гуров преследовал двойную цель. Во-первых, он выуживал у преступника информацию, восстанавливая недостающие элементы в общей мозаике, а во-вторых, стремился усыпить бдительность противника и заставить его расслабиться. Прозевать тот момент, когда он, полковник, предпримет решительную и быструю атаку.

– Вы не поверите, – Вилков натужно рассмеялся, будто насильно заставляя себя делать это. – Тут ирония судьбы, полковник. Но эта самая ирония в одночасье лишила меня всего, что я имел. Включая и мое будущее...

– Как так?

Перед Гуровым стояла непростая задача. Он старался одновременно смотреть и себе под ноги, не желая наступить на что-нибудь, способное вызвать дополнительный шум, и в сторону тех кирпичных перегородок, за которыми скрывался Вилков. Полковник не мог знать, что у того на уме, и, как следствие, не исключал вариант, что Вилков и сам маневрирует, подыскивая подходящий момент и возможность для атаки. Гуров миновал еще две комнаты и на этот раз свернул влево. Он старался ориентироваться исключительно на голос убийцы.

– Меня взяли на гоп-стопе. Вы ведь наверняка уже знаете об этом. Не так ли? – Вилков двигался вдоль стены, так же напряженно вслушиваясь в голос и шаги полковника. Взведенный пистолет он держал наготове. Сердце бешено колотилось в груди. Может, развернуться и сигануть в окно? Глядишь, Гуров и проморгает этот финт. Тогда появится шанс ускользнуть. – Старые привычки бывает очень сложно искоренить. Читали «Золотого теленка»? Вот-вот. Та же история приблизительно. Наставник подобрал меня практически оборванцем, поставил на ноги, приобщил к прибыльному бизнесу. Я занимался поставками кокса, а также осуществлял связь между ним и дилерами. Такими, как Шапито, например. А потом эта история... Конечно, я был пьян, иначе не стал бы бомбить того фраера. Черт! Молодость захотелось вспомнить. А тут легавые. Но они бы меня хрен взяли, полковник, если бы... Если бы не Крячко. Этот сукин сын, как говорится, оказался в ненужном месте и в ненужное время. – Вилков обогнул дверной косяк одного из проемов и начал двигаться по кругу к тому месту, откуда началась вся эта свистопляска. – Он вмешался и помог скрутить меня. Но самое обидное, что на следующий день должна была состояться одна из самых крупных поставок кокса. А без меня ее осуществить было никак нельзя. А я где? Я за решеткой. По милости благородного и сующего нос не в свое дело полковника Крячко. Улавливаете связь?

– Накрылась крупномасштабная операция?

Недостающие звенья встали на свое место. Теперь Гурову было предельно ясно все, кроме одного. Наставник... Вилков продолжал называть его только так, не обозначая ни имени, ни фамилии.

– Точно. Накрылась. Пыльным мешком.

На этот раз что-то хрустнуло под ногами Вилкова. Гуров замер и насторожился. Противник был совсем рядом, буквально за стенкой. Воцарилась напряженная пауза. Беседа прервалась, и, скорее всего, именно это обстоятельство насторожило Вилкова. Он тоже почувствовал близость Гурова. Убийца рванул в сторону, оказался на открытом пространстве и дважды, не целясь, выстрелил. Гуров вжался в стену. Ни одна из пуль не задела его, но Вилков, похоже, на это и не рассчитывал. Открыл стрельбу только для острастки, хотел сбросить собственное напряжение, растущее с каждой секундой. Гуров метнулся влево, лихо развернулся в движении вокруг собственной оси, выстрелил и уперся плечом в противоположную стену. Фигура в распахнутом черном плаще мелькнула в поле его зрения. Полковник вторично вскинул пистолет, но нажать на курок не успел.