Александр Горский - Дело молодых

– Их вам… их нам. – Фомин задумчиво потер подбородок. – А что он еще, по-вашему, мог сказать? Как-то же ему надо оправдываться.

Игорь Андреевич потряс указательным пальцем, грозя отсутствующему в комнате заместителю, и доверительно подмигнул Загурскому.

– Но ведь вы же сами ему не верите, верно?

– Это с чего такое умозаключение?

– С того, – усмехнулся Игорь Андреевич, – если бы вы ему хоть на миг поверили, то положили бы ему деньги обратно в конверт, – Фомин увидел, как левая бровь следователя непроизвольно метнулась вверх, – или в чемодан, не знаю, где там эти деньги лежали. Прикрепили бы ему под галстук микрофон и отправили ко мне с деньгами и хорошим настроением. Настроение ведь у него бы точно улучшилось, вы бы ему какой-нибудь условный срок пообещали или что-то еще в этом духе.

Бровь Загурского разочарованно сползла вниз.

– Но вы этого не сделали, – торжествующе зазвенел голос Фомина, – а это значит, что вы, как человек разумный, полностью уверены в моей невиновности.

– Фомин, ты сам-то в ней уверен? – неожиданно грубо перебил чиновника один из не принимавших до этого участия в разговоре мужчин.

Он был самым молодым из присутствующих и, очевидно, самым нетерпеливым. Игорь Андреевич удостоил наглеца коротким, полным негодования взглядом и, презрительно выпятив нижнюю губу, отвернулся, показывая, что отвечать на подобное хамство не намерен.

– Подожди, Гриша, – остановил Загурский коллегу.

По лицу майора было заметно, что он недоволен. Недоволен ни тем, как складывается беседа, ни тем, что в нее посмел кто-то вмешаться.

– Игорь Андреевич, придется нам у вас обыск провести.

– Это на каком же основании? – возмутился Фомин.

– На основании моего постановления. – Загурский улыбнулся, заметив, что его собеседник наконец занервничал. – А что вы хотите? Показания Левашова, от них так просто не отмахнешься, да и вообще, поговаривают, вы богато живете, чуть ли не миллионы у себя дома храните.

– Чего? – изумился Игорь Андреевич.

– Вот уж не знаю, чего. Доллары или евро, наверное. Вот найдем, посмотрим. А вот как раз и понятые.

Фомин обернулся, тоже услышав, как хлопнула входная дверь. В коридоре, смущенно улыбаясь, появилась соседка из квартиры напротив и ее домработница. Обе женщины, увидев Игоря Андреевича, застыли, не решаясь войти в комнату.

– Проходите, не стесняйтесь, – изобразил из себя гостеприимного хозяина Фомин, – вам я точно рад больше, чем остальным здесь присутствующим.

– Может, вы нам на радостях тогда и сейф сами откроете? – ехидно поинтересовался майор. – Вот тот, который у вас в стеночке спрятан.

– Вы и про стеночку знаете? – Игорь Андреевич удивленно покачал головой. – Какие у нас все же следственные органы в стране, все знают!

Продолжая вздыхать и бормоча себе под нос что-то неразборчивое, Игорь Андреевич подошел к декоративной каменной панели на стене и снял с полки искусно выполненную модель танка. Оглянувшись на пристально следящего за ним следователя, Фомин еще раз удрученно вздохнул и, отодвинув в сторону одну из каменных плиток, открыл сейф, к которому тут же устремился стоявший наготове молодой коллега Загурского.

– Он знал все, но не точно. – Игорь Андреевич вновь подмигнул застывшему в напряженном ожидании майору. – Это, случайно, не про вас сказано?

– Здесь пусто. – Молодой человек, включил фонарик, надеясь обнаружить в сейфе потайное отделение, но вскоре потерял и эту надежду.

– Пусто? – Загурский немного помолчал, осмысливая услышанное. – Тогда начинайте обыск.

Майор подошел к все еще стоящему у окна Реваеву. Фомин не мог слышать их разговор, но видел, как покрасневший от возбуждения Загурский что-то шепчет полковнику на ухо, а тот лишь добродушно улыбается в ответ, иногда вставляя какие-то короткие фразы.

– Что, Игорь Андреевич, – наконец оторвался от подоконника Реваев, – не слишком надежный сейф? Слишком легко открывается?

– Не совсем вас понял, – шагнул ему навстречу Фомин, – хороший сейф.

– Ну как же, – Реваев указал на распахнутую стальную дверцу, – пришли какие-то люди, минуты не прошло, а он уже нараспашку. Я так понимаю, деньги подобной суеты не любят.

– Так кто ж ее любит, суету эту. – Фомину все больше казалось подозрительным слишком уж добродушное лицо полковника.

– Поэтому вы для своих денег подыскали место поспокойнее? Где-нибудь в Швейцарии, например.

– Я не очень понимаю, о чем вы говорите, – покачал головой Игорь Андреевич, – если вы намекаете на мою поездку в Европу, то я был в Германии, вы можете проверить авиабилеты. Только вчера я вернулся из Франкфурта.

– Я знаю. – Голос Реваева звучал мягко, даже дружелюбно, и от этого Фомин нервничал еще больше. – Правда, я на днях смотрел карту, мне показалось, что от Франкфурта до швейцарской границы, или, к примеру, до Цюриха, совсем недалеко, километров триста, может, чуть больше.

– Европа, она вообще маленькая, там все расстояния игрушечные, – пытаясь казаться невозмутимым, отозвался Игорь Андреевич.

– Да и то верно, что нам эта Европа, – неожиданно согласился полковник. – Давайте лучше к вашему сейфу вернемся. Говорят, его и раньше уже открывали, причем без вашего участия.

– Да кто же вам мог сказать такое? – Игорь Андреевич огляделся по сторонам, словно желая найти виноватого, задержал взгляд на женщинах, расположившихся на диване, и вновь повернулся к Реваеву. – Живу я один, дома у меня редко кто бывает, да и брать в этом сейфе нечего, как вы сами уже убедились.

– Странно, – покачал головой полковник, – а вот некая Маргарита Корнилова призналась, что похитила из вашего сейфа двести тысяч евро.

– Надо же, – всплеснул руками Фомин, – какие глупости. Хотя знаете, поговорите с ней еще раз. Если она будет настаивать на этой версии и изъявит желание вернуть деньги, которые она якобы украла, то я, так и быть, приму их.

– Думается, вы прекрасно знаете, – добродушное выражение вдруг исчезло с лица полковника, – что с Маргаритой Корниловой поговорить нам уже не удастся.

– Что, неужто за границу укатила? Ну так двести тысяч, даже если они у нее есть, не такая уж большая сумма, думаю, через полгодика вернется.

Полковник внимательно вглядывался в лицо стоящего перед ним Фомина.

– То есть вы хотите сказать, что ничего не знаете об убийстве Корниловой?

Игорь Андреевич хотел было уже ответить, как вдруг осекся и растерянно огляделся по сторонам. Затем, сделав несколько неуверенных шагов, он тяжело опустился в стоящее посреди комнаты кресло.

– Убили, значит, – щека его судорожно дернулась, – ну а что, вполне предсказуемый вариант. – Он поднял глаза на Реваева. – Сволочная девка была, дурная.