Александр Горский - Дело молодых

Прихватив с собой Мясоедова, полковник подошел к тому месту, где, согласно показаниям студенток, стояла машина убийцы. Не обнаружив ничего интересного, он дал задание установить по камерам номера каршерингового автомобиля и вернулся к микроавтобусу.

– Виктория! – подозвал он к себе Крылову, – я думаю, вам стоит сейчас отправиться прямиком в эту цитадель знаний, – он ткнул пальцем в здание института, – сходите в учебную часть, разузнайте все про наших студентов, заодно уточните по водителю, может, он тоже на кого учился. И договоритесь с администрацией. Желательно, чтобы завтра они предоставили нам возможность пообщаться с однокурсниками погибших.

– Вы хотите поговорить со всем курсом? – удивилась Крылова.

– Да, надо выступить перед всем курсом, – усмешка на лице Реваева не предвещала ничего хорошего, – точнее, даже перед двумя курсами, а еще точнее, это хотите сделать вы.

– Ну, Юрий Дмитриевич, – попыталась было возразить Вика, но Реваев не дал ей договорить:

– Что – Юрий Дмитриевич? Хотите сказать, что не имели дела с большой аудиторией? Вот самое время попробовать. К тому же это студенты. Они привыкли слушать, так что трудностей у вас, думаю, не будет. Вначале объясните всем, что произошло, а затем уже более предметно побеседуете с одногруппниками погибших, их все же не так много, ну и, может быть, кто-то из остальных вдруг захочет поделиться информацией. Озвучите свои контакты. Я думаю, молодежи будет приятнее звонить вам, чем мне, – с усмешкой подмигнул Реваев. – Ближе к вечеру жду вас у себя, часикам к пяти, вместе с Георгием подходите.

– Хорошо, – Крылова понимала, что полковник, при всей его внешней мягкости и деликатности, свое решение не изменит, – пообщаюсь и со студентами. До вечера, Юрий Дмитриевич.

– Удачи! – улыбнулся Реваев и, проводив направившуюся в сторону института Викторию долгим взглядом, пошел к своему автомобилю, припаркованному рядом с минивэном следственного комитета.

Илья Валерьевич Карнаухов – начальник Главного следственного управления по расследованию особо важных дел Следственного комитета – с грустью смотрел на своего старого приятеля.

– Ты понимаешь, Юра, что если мы это дело не раскроем, причем в самое ближайшее время, то на нас очень сильно обидятся. Причем, я бы сказал, обидятся капитально, раз и навсегда.

– Если мы не раскроем, – задумчиво повторил Реваев и едва заметно усмехнулся. – А что, Илья Валерьевич, ты тоже решил тряхнуть стариной и лично принять участие в расследовании?

– Я ничем трясти перед тобой не собираюсь, – Карнаухов не разделял ироничного настроя полковника, – мне уже и трясти-то скоро нечем будет совсем. Вот ты если дело завалишь, так и все, оттрясусь навсегда.

– Да? – притворно изумился Реваев. – Сурово-то как нынче. Раньше просто на пенсию отправляли, а теперь, надо же, с ампутацией. Я не пойму, чего ты так завелся? Ну хорошо, один Волков, сын другого Волкова, и этот Волков-папа богаче всех остальных Волковых, вместе взятых. И что? Я что-то сильно сомневаюсь, что ты бы так сидел причитал только из-за того, что отец жертвы вписан в какой-то там список «Форбс» или еще куда. Я ведь не вчера родился. У тебя на половину этого списка дела уже заведены, а на другую – готовятся. Рассказывай уж как есть.

– Как есть, – вздохнул Карнаухов, – как есть, вслух говорить не принято. В общем, ты, думаю, в курсе, что у генпрокурора, не нового, предыдущего, сын активно бизнесом занимается.

– Может, что-то и слышал, – пожал плечами Реваев. – И что, успешно занимается?

– Не задавай глупых вопросов, Юра, – вспыхнул Карнаухов, – или ты думаешь, что при таком папе хоть что-то может быть неуспешным?

– Да, хороший отец – это всегда на вес золота, – благодушно отозвался Реваев, – я вот помню, ты как-то рассказывал, у твоего Игорька бизнес не пошел. Что, – Юрий Дмитриевич хитро прищурился, – не повезло с отцом парню?

– Ты же знаешь, я фигура не публичная, – отмахнулся Илья Валерьевич, – вне нашей системы особого влияния не имею.

– Жаль, жаль! Вот был бы Игорь сейчас миллионером, мы бы с тобой на пенсию вышли, ловили рыбку где-нибудь на яхте посреди Атлантики. – Реваев огорченно вздохнул. – Так, а при чем тут прокурорский сынишка?

– А при том, Юра, что Волков Анатолий Романович, отец одного из убитых студентов, основной деловой партнер сына бывшего генпрокурора. Теперь тебе все ясно? Нервы нам трепать из-за этого дела будут каждый день, а может, и по два раза на дню.

– Ну, на то ты и генерал, чтоб тебе кто попало нервы трепал, – невозмутимо отозвался Реваев, – и потом, прокурор как-никак бывший.

– Как-никак, Юра, именно, что как-никак, – возразил Карнаухов. – Его же не на пенсию убрали, а немного в сторонку отодвинули. И сколько он там в этой сторонке простоит и когда из-за угла выпрыгнет, не знает теперь никто. Кстати, замы у него все, кроме одного, на своих местах остались, так что, уверяю тебя, прокурорский надзор нам обеспечен по полной программе.

– Ладно, это я понял, – кивнул Реваев. – Мне только одно не ясно, зачем ты мне всю эту ерунду рассказываешь? Ты что, считаешь, что без этой информации я работать хуже буду?

– Юра! – взмолился Карнаухов, – давай хоть ты мне нервы сегодня делать не будешь. Знаю я прекрасно, как ты работаешь, все я знаю. Но ты пойми, мне же с кем-то поделиться надо. Я не могу здесь сидеть один в кабинете, все знать и молчать.

– Тоже мне царский брадобрей нашелся, – фыркнул полковник, – ладно, если будет совсем невтерпеж, зови, я тебя выслушаю, а так, я тебя прошу, не дергай меня постоянно. Будем работать, если будет результат, я тебе сразу же доложу. Договорились?

– Договорились, – кивнул Илья Валерьевич, – только давай твою последнюю фразу немного подправим?

– Это как? – уточнил Реваев, вставая из-за стола.

– Вы будете работать, а результат не если, а когда, – генерал сделал ударение на слове «когда», – будут результаты, ты мне сразу доложишь.

– Господи, дай мне сил вынести все это, – пробормотал Реваев и вышел из кабинета начальника следственного управления.

Несколько минут спустя Юрий Дмитриевич уже сам сидел во главе стола в своем собственном кабинете и коротко пересказывал полученную от Карнаухова информацию.

– Итак, друзья мои, вынужден вас огорчить. Отец одной из жертв – человек вхожий в весьма высокие круги. А значит, эти круги нам будут постоянно трепать нервы. Но, несмотря на это печальное обстоятельство, – полковник с усмешкой взглянул на своих сотрудников, – мы попытаемся это дело расследовать. Георгий, что у нас по записи самого расстрела? Ты видео принес?

– Один момент. – Жора с удивительной для его могучей комплекции скоростью обогнул стол и присел на корточки возле компьютера Реваева.