Нина Стожкова - Курьер из Страны Советов

– Ну, а что ты хочешь, бессмертных людей не бывает, – грустно усмехнулась Ирина. – Большинство сотрудников «Страны Советов» к началу девяностых подошли уже в почтенном возрасте… и вообще в те годы люди умирали раньше, хотя никаких смертоносных коронавирусов еще не существовало.

Ирина подлила Лине чаю из темно-синего чайника с тонкой золотой сеткой на круглых боках. Чайник, как и чашки, и сахарница, был из знаменитого сервиза «Кобальтовая сетка» с клеймом ЛФЗ. В наше время такой тонкий фарфор стоит немалых денег, и Лине показалось, что Ирина осталась довольна впечатлением, которое произвела ее изысканная посуда на гостью.

Лина для приличия отхлебнула чаю, однако к пирожному даже не притронулась. Она чувствовала непонятное напряжение и подступавщую к горлу тошноту. Странно… Они с Ириной были одни в квартире, лишь кошка тихонька мяукала и терлась о ногу Лины, попрошайничая кусочки колбасы со стола.

– К сожалению, некоторые из наших пожилых коллег умерли не своей смертью, – тихо сказала Лина и погладила кошку. Мурлыканье животного немного ее успокоило, и она продолжала. – Кузнецова бандиты жестоко пытали и потом убили, а Ищенко насмерть сбил джип неподалеку отсюда – на Большой Дмитровке.

– Ну, знаешь, в начале девяностых чего только ни случалось… Кузнецов, если ты помнишь, постоянно летал за границу. В конце девяностых в нескольких газетах написали, что он возил деньги КПСС компартиям западных стран. Да ты, наверное, и сама читала про это в прессе. Что касается Романа Лаврентьевича… У него всю жизнь была скверная привычка переходить дорогу в неположенном месте. Помнишь, мы когда-то смеялись над тем, как он руку поднимал? Старик был уверен, что поток машин по его сигналу обязан остановиться. В общем, эти двое сами виноваты в своей гибели. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Они пошли в конце жизни не по той тропинке, вот и отправились на небо лет на десять раньше своих ровесников. Лин, о чем мы вообще с тобой говорим?! Так давно не виделись, столько всего за эти годы произошло! А мы сидим и бесцельно тратим время, словно старый нафталин пересыпаем. Давай-ка сменим тему на более веселую, а то твои пирожные в рот не полезут!

– Раньше я купила бы их в Столешниках, но той кондитерской на прежнем месте уже давным-давно нет, как нет и нашей прежней жизни. Погоди, сейчас сменим тему, только для начала давай расскажу тебе продолжение этой «нафталинной» истории. Сын Ивана Кузнецова Петр Иванович провел собственное расследование и, видимо, сумел узнать, кто ограбил и убил его отца. Но вот совпадение! Вскоре Кузнецов младший скоропостижно умер. По одной из версий, его отравили сильнодействующим веществом во время ужина в ресторане. Журналиста Максима Крохотова, который взялся расследовать подозрительную смерть депутата, через несколько дней застрелил на Арбате снайпер. Недавно этим делом занялся еще один журналист-расследователь, молодой да ранний, и вот теперь его жизнь под угрозой. Ира, я в отчаянии! Сколько еще смертей утянут за собой эти проклятые деньги партии? Мне все чаще кажется, что на них и впрямь лежит проклятие. В средние века проклятие лежало на сокровищах тамплиеров, позже – на деньгах масонов. Теперь история повторяется. Впрочем, партийно-гэбэшная верхушка позднего СССР представляется мне такой же масонской ложей – с ее тайнами, круговой порукой, жестокими правилами и законами.

– Ой, Лин, ты слишком глубоко копаешь!

Ирина хрипло рассмеялась, подлила Лине и себе чаю и продолжала: – В Москве каждый день кого-нибудь убивают. Для нашего города – это отнюдь не новость. Давай лучше поговорим о чем-нибудь боле веселом.

– А веселое, Ирочка, то, что нити всех убийств сходятся к мужчине по имени Гиви. Представляешь, этот монстр, на котором столько трупов, – тезка твоего мужа! – сказала Лина и взглянула на Ирину в упор. Она почувствовала, что совершенно некстати задрожали коленки, по спине побежали знакомые мурашки и предательски дрогнул голос. Кошка почувствовала ее волнение и замурлыкала громче. Лина погладила ее и постаралась успокоиться. Меньше всего ей сейчас хотелось расплакаться перед Петровой.

– Слушай, да мало ли в Москве Гиви? Грузинская диаспора в столице одна из самых многочисленных… – сказала Ирина. Она блестяще владела собой, ни один мускул не дрогнул на лице хозяйки. Тем временем Лина продолжала:

– Среди тех, кто постоянно общается с депутатами и миллиардерами, насколько мне известно, человек по имени Гиви один. Я навела справки: этого Гиви в нашей управляющей элите прекрасно знают. Знаешь, я много размышляла над тем, кто похитил деньги Кузнецова-старшего, и у меня появились некоторые соображения. Я пришла к тебе ими поделиться.

– Серьезно? Ты решила увидеться со мной через столько лет лишь за тем, чтобы рассказывать подобные глупости и делиться досужими домыслами? Ну хватит, Лин, признайся, что ты прикалываешься или, как теперь модно говорить в социальных сетях, «троллишь» меня.

Ирина расхохоталась неестественно громко, ее рука дрогнула, и капля крепкого чая пролилась на белую скатерть, вышитую синими колокольчиками с золотыми тычинками, так удачно подобранную в тон посуде. Она с досады ругнулась, и кошка отпрянула от стола. Лина вновь взглянула хозяйке в глаза и вздрогнула. Ирина изменилась в лице, но это случилось не из-за пятна на скатерти. Она словно постарела за эти несколько секунд лет на десять. Под всеми косметическими ухищрениями и пластическими операциями проступило лицо усталой немолодой женщины, перешагнувшей рубеж шестидесятилетия. Лина поняла, что попала своими сумбурными догадками в точку. Она сделала глубокий вдох и продолжала:

– Размышляя об этой запутанной истории, я пришла к выводу, что ты, Ирочка, первая узнала о деньгах партии, которые Кузнецов возил за границу. Без твоих связей Гиви никогда в жизни не вышел бы на такой большой куш и на таких серьезных людей. Простому барыге-лошаднику Гиви Гамдлишвили офицер КГБ Иван Кузнецов был явно не по зубам. Для того, чтобы провернуть операцию с деньгами КПСС, присвоенными Кузнецовым, были необходимы твои, Ирина, давние знакомые со Старой площади и с Лубянки. Ответственный работник ЦК КПСС Алексей Куропаткин и офицер КГБ в отставке, ныне депутат Виталий Дмитрук знали о деньгах, которые фотограф Кузнецов должен был передать им с подельниками. Казалось, все шло по тщательно разработанному плану. Исторический поворот событий спутал все карты. Страна под названием СССР стремительно исчезла, журнал «Страна Советов» тоже, а КПСС самораспустилась в три дня. Короче говоря, Иван Кузнецов решил под шумок присвоить денежки, поделившись с Валерием Мендосом, собкором той страны, куда он привез немалую сумму в валюте, а также с Романом Ищенко, с ним он работал в редакции «Страны Советов». Видимо, Ищенко обещал Кузнецову надежное прикрытие. У нашего Романа Лаврентьевича, по его словам, остались крепкие связи на Лубянке. Однако Роман блефовал. Никаких связей у полусумасшедшего разведчика, много лет работавшего завхозом редакции, давно не осталось. Одним словом, твой, Ирина, давний куратор из КГБ, который также курировал поездки Кузнецова за границу, и еще один твой знакомый, бывший цэковский функционер Алексей Куропаткин, его ты знала с времен журнала «Страна Советов», решили отобрать у Ивана сумму со многими нулями в американских долларах. Бывшим партийно-кагэбэшным функционерам стало ясно, что забрать деньги у «кинувшего» их фотографа возможно только силой. Он ведь был крепкий орешек, этот фоторепортер, иначе бы не возил столько лет в чемодане валюту через многие границы и страны. Бывшим функционерам потребовался тот, кто сделает за них грязную работу за. Разумеется, за приличное вознаграждение. Вот тут-то и появился человек, готовый решить все вопросы без лишних сантиментов. Как говорится, разобраться по бандитским «понятиям». Этим человеком стал твой муж Гиви Гамдлишвили. По всему выходит, что это ты познакомила с ним в самом начале девяностых своих знакомых из партийно-гэбэшных структур. ЦК КПСС и КГБ вскоре после 1991 года канули в Лету, но многие сотрудники этих ведомств были еще молоды, активны и постоянно размышляли о том, что делать дальше. Они понимали, что большие состояния во все времена делаются во время всеобщей неразберихи. К тому же заказчики знали: в случае неудачи они смогут надавить на Гиви через тебя, его жену. Впрочем, Гиви и сам сообразил: шанс, который может обеспечить вам с ним безбедное существование на долгие годы, выпадает один раз в жизни. Твой муж по характеру игрок, поэтому решил поставить на карту все. Даже свою и твою жизни. Стоит ли сомневаться в том, что он выторговал себе хороший процент при дележке крупной суммы? В общем, подельники поняли, что Гиви настоящий отморозок, и если они его кинут, «молодой грузин» избавится от них любым способом. В итоге они согласились на все его условия.