Джек Марс - Агент Зеро

– Делай, что хочешь, – повторил он. – Я ничего не скажу.

Рид обернул его лицо полотенцем, связав за головой, и натянул на себя. Крепко сжав ткань в кулак, он произнес:

– Последний шанс. В чем смысл? Какова связь между тобой, иранцами и шейхом?

Отец не ответил. Его дыхание стало быстрым и сбивчивым.

– Хорошо, – Рид взял чайник и вылил немного воды на полотенце.

Кто-то назвал бы удушение водой техникой допроса. Большинство сказали бы, что это пытка. О ней стало известно в 2004 году, когда в отчетах ЦРУ подробно описали принцип действия в отношении подозреваемых в терроризме. Рид знал о ней и воспоминания снова нахлынули, когда он начал лить воду на лицо Отца.

«Удушение водой имитирует результат утопления. Пористая поверхность, в данном случае полотенце, наполняется водой и перестает пропускать воздух. Пленник не может дышать, вода постепенно заполняет его легкие.

Взрослый мужчина в среднем может задержать дыхание не более, чем на минуту.

Через несколько минут начнется гипоксия, недостаток кислорода скажется на мозге и человек умрет. Конечно же, ты попытаешься уловить этот момент.

Среди побочных эффектов выделяют повреждение легких, повреждение головного мозга, сильнейшую боль, долгосрочные проблемы психики. Иногда смерть».

Мышцы на шее Отца напряглись, вены выделились на фоне его белой кожи. Он попытался дернуть головой, но Рид удержал. Не было шансов сбежать или как-то избежать воды. Он хмыкнул и начал захлебываться. Его связанные конечности рефлекторно извивались.

Рид досчитал до шестидесяти и отпустил полотенце.

Отец отчаянно начал хватать воздух ртом. Его белки были красными и опухшими, несколько сосудов успели лопнуть. Плечи тряслись.

– В чем смысл, – снова спросил Рид. – Какова связь?

Отец взглянул на него, сжал зубы и издал шипящий звук. Он не заговорил.

– Как хочешь, – Рид снова натянул полотенце на его лицо и сжал кулак. Отец замычал и попытался выкрутиться, но был обездвижен. Рид налил воды. Отец издал странный булькающий звук и снова начал задыхаться.

Лоусон принялся считать, глядя на стену. Он не хотел вспоминать пытки, но видение пришло само собой.

«Бункер ЦРУ. Пленник, привязанный к столу под небольшим уклоном. На голове мешок. Льется вода. Без остановки. Пленник вырывается с такой силой, что сам себе ломает руку...»

Он вздрогнул и снова стянул полотенце. Отец сделал глубокий, шумный вдох. Небольшие пятна крови вышли на выдохе. Он прокусил язык.

– Мы оба знаем, – прошептал он, – что я не выйду отсюда живым.

– Возможно, – ответил Рид. – Но до утра у нас еще целая вечность. Мы можем продолжать, и продолжать, и продолжать. При этом будет все хуже и хуже. Ты скажешь мне то, что я хочу знать. Сколько времени это займет, зависит только от тебя.

Отец сглотнул и вздрогнул, уставившись на потолок. Он размышлял и Рид понял, что будь он убийцей или даже террористом, с логикой Отец дружил. Он понимал, что Рид не шутит.

– Юрий использовал слово «конгломерат», – спокойно произнес Лоусон. – Что он хотел этим сказать?

Отец не ответил. Рид снова указал на полотенце.

– Подожди! – хрипло выкрикнул он, пытаясь отдышаться. – Подожди. Нас... много, – наконец, сказал Отец. Он не смотрел на Рида, а продолжал глядеть в потолок. – Когда-то мы были независимы друг от друга, работая в своих регионах и странах. Мы называли себя освободителями или активистами. Вы же зовете нас экстремистами, фанатиками и террористами.

– Что значит много? – спросил Рид. – Ты говоришь о разных фракциях и ячейках, работающих сообща? – Внезапно в голове мелькнули слова шейха: «Были и другие разговоры о планах, но они происходили на немецком и русском... Я ничего не понял!»

– Объединенных, – кивнул Отец. – Под Амоном.

– Амоном? – повторил Рид. – Кто такой Амон?

– Амон – это не кто-то, – посмеялся Отец. – Амон – это что-то. Как я уже говорил, каждый из нас знает ровно столько, сколько нужно, чтобы быть вовлеченным в процесс. Амон обещает новый мир. Нишу для каждого. Амон объединил нас.

Рид потряс головой. Это имя, Амон, вызвало что-то в памяти, но не в части Кента Стила. Это всплыло в подсознании профессора Лоусона.

– Ты говоришь об Амон-Ра? Египетском Боге?

– Ты ничего не знаешь об Амоне, – злобно усмехнулся Отец.

– Тут ты ошибаешься, – он много знал об Амоне, или Амон-Ра, древнем египетском боге, которому стали поклоняться после образования Нового Царства. Сама легенда возникла гораздо раньше. Рид понятия не имел, был ли Амон какое-то связан с тем, о чем говорил Отец, но в голове уже все перемешалось.

– Изначально Амон был местным богом Фив, – произнес Рид. – По мере роста города, росло и влияние Амона. В результате, когда Фивы стали столицей империи, Амон на несколько веков получил признание в качестве Царя богов, создателя, наподобие греческого Зевса. По мере роста Египта, Амон поглощал более мелких богов, таких как Монсу, тибетского бога войны, или же Бога солнца Ра... благодаря чему и получил имя в Новом Царстве как Амон-Ра. Восемнадцатая династия фараонов Египта внесла изменения в режим правления Амона. Аменхотеп IV перенес столицу из Фив и попытался продвинуть культ Атона, приближённый к монотеизму, параллельно внедрив несколько правительственных законов, которые отняли власть у Амона. Это продолжалось недолго. Сразу после смерти Аменхотепа, священники исключили имя фараона из большинства записей, отменив тем самым внесенные им поправки и восстановив почитание Амона. Они также убедили нового фараона, сына Аменхотепа, изменить свое имя на Тутанхамона, что буквально означало «живой образ Амона». На протяжении более двух тысяч лет Амон оставался высшим божеством Египта, но его влияние постепенно уменьшалось, поскольку началась эра христианства, распространявшегося Византийской Империей. А точнее, примерно до шестого века, пока не умер последний почитатель «культа Амона».

Рид слегка ухмыльнулся, проведя школьный урок для Отца. Эта короткая лекция заставила его ощутить себя Ридом Лоусоном, что стало уже почти чуждым. Он сделал в голове пометку разобраться с этим ощущением позже.

– Ну, тебе известны факты, – произнес Отец, лишь сомнительно приподняв бровь. – Но не правда.

– И что есть правда? – спросил Рид.

– Амон объединяет нас, но все мы – лишь винтики. Мы знаем только другие части, но никогда не видели сам механизм.

– То есть ты говоришь, что ты сам, как и другие, работаешь на какой-то результат, но даже не знаешь, каков он? – посмеялся Рид.

– Гениально, правда? – попытался засмеяться Отец в ответ, но лишь раскашлялся. – Мои люди имеют только одну цель – произвести бомбы и передать их иранцам. Те, в свою очередь, работают с другими, которые контактируют со следующими. Никто не знает план целиком. Мы не знаем ни имен, ни кто еще вовлечен во все это, – его голос захрипел. – Нам известны лишь голоса и цифры. В этом вся разница – удали один винтик из часов и они остановятся. При Амоне ни один винтик не имеет большого значения, его легко заменить.