Альманах «Подвиг» - Подвиг, 1981 № 04 [альманах]

— Я хочу денег, — сказал он. — Меня выставили из ВРН. Мне нужна компенсация и ты мне расскажешь, как ее получить.

— Ты идешь по ложному следу. — Ваниан говорил очень убедительно, — Никто не даст тебе денег. Тебя попросту убьют... Здесь нет никакой возможности поторговаться или использовать шантаж... Это то же самое, как если бы ты сражался с айсбергом, Моителье... Огромной льдиной...

— С таким умением убеждать тебе надо было идти в театр... Ладно, верю насчет льдины, но не отступлю... Если я и должен подохнуть, то благодаря деньгам получу отсрочку, смогу бежать так далеко, как ты мне советуешь. Что это за махинация? На этот раз я ударю по голове.

Женису показалось, что Ваниан сейчас бросится на него, и он так ткнул его дулом кольта в затылок, что тот ударился носом о стену.

— Подлец! — прохрипел Ваниан. — Кровь пошла.

— Пока из коса... Еще немного, и она пойдет из ушей, и жизнь распрощается с тобой... Скажи, кто в Гийозе должен был получить бензин.

— Все. Все жители.

— Не дури, Ваниан, мое терпение кончается... Там жили старики, а не бандиты.

— Тридцать тысяч литров на девять человек в виде дождя. Надо было только переключить насос, заменить наконечник для заливки на пожарный шланг... Поливались все дома, начиная с крыши. Тридцать тысяч литров не пустяк. И десятой части хватило бы, чтобы сжечь поселок вместе с людьми.

Женис почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом.

— Вам приказали все поджечь? Нет, не говори мне, что вам дали такой приказ... — выговорил он, заикаясь.

— Ты начинаешь соображать, Монтелье... Запах денег мешал тебе думать... Ты не слушал меня... Я говорил тебе: все, что происходит, это официально... Подумай и попытайся вбить себе в голову, что с этих пор у тебя в этой стране сотни тысяч врагов — каждый полицейский, каждый жандарм, патриотические организации, государственные чиновники, активисты некоторых политических партий, молодчики из частной охраны предприятий, все охранники и даже твои коллеги...

Теперь, когда Клер возвращалась в квартиру матери, та встречала ее, явно смущаясь, разговаривала шепотом, а Стефан, подавленный столь необычной обстановкой, не осмеливался шуметь и играл со скучающим видом.

— Ты выяснила что-нибудь? — спросила мадам Руссе.

— Убедилась только, что у меня нет галлюцинаций и я не выдумала эту историю. Но булочник никогда не согласится выступить в роли свидетеля.

— Тут тебе письмо. Его принес жандарм.

Повестка от следователя Пейсака на завтрашнее утро.

— Ты говорила о булочнике? — спросила мать, пока Клер читала повестку.

— Да, он из тех дураков, которые не желают быть замешанными ни в какие судебные истории... На него надеяться нечего.

— Но он видел что-нибудь?

— Только человека, лежащего на дороге рядом со своей двухколесной машиной.

— А тебя он видел?

— Нет.

В своей комнате Клер подвела итоги дня: встреча с фермершей, которая не хотела, чтобы упоминалось ее имя, с булочником, который не станет подтверждать то, что видел в действительности. С одной стороны, Клер наталкивалась на заговор — его существование почти не вызывало сомнений. С другой — встречала полное непонимание родной матери, например, недоверие Антуана Пишю, настороженное безразличие людей вообще.

— Будешь обедать? — спросила мать, с таинственным видом приоткрывая дверь.

— Да, сейчас иду.

Зазвонил телефон. Мадам Руссе сняла трубку.

— Тебя спрашивает некий Бальнеа, — сказала она, прикрывая трубку ладонью.

Клер хотела покачать головой, но потом вспомнила.

— Да. Знаю такого.

От громкого голоса Жонаса телефон, казалось, разлетится на куски.

— Я хотел бы вас повидать, — сказал он. — Насчет того вина, которое вы вылили в кристаллизатор.

— Вино?..

Клер встретила осуждающий взгляд матери и неожиданно развеселилась.

— Да, вспоминаю.

— Пластиковая фляжка еще у вас?

— Конечно.

Вдруг ее тон утратил всякую веселость.

— То есть я надеюсь...

— Несите ее немедленно! Тут одна вещь кажется мне все же странной.

— Еду, — сказала Клер.

Повесив трубку, она направилась к двери.

— Но ты еще не поела, — воскликнула мать. — Хоть куртку надень!

Тяжело дыша, она кинулась за курткой и накинула ее на плечи дочери.

— Опять ты уходишь? Кто этот Бальнеа?

— Я тебе объясню.,.

— Ты никогда мне ничего не объясняешь, рассказываешь немыслимые вещи... Уверяю тебя, Клер, ты должна последить за собой... Надо сходить к врачу... Скоро начало занятий, а ты будешь не в состоянии приступить к работе.

— Да, как ты скажешь, но потом.

Клер никак не могла найти фляжку в своей старой машине. Мадам Руссе с внуком наблюдали из окна, как она открывает все дверцы, приподнимает сиденья, копается в багажнике, достает оттуда разные предметы и кладет их на тротуар. Спальный мешок, запасное колесо, старый чемодан, набитый газетами, книги. Но ее лицо, залитое слезами гнева, они сверху разглядеть не могли.

Жаки Малакси уже дважды пытался заглянуть в ресторан, но, чтобы увидеть, там ли Женис Моятелье, надо было открыто войти и, значит, обнаружить себя. Этот подлец не торопится. Жаки тоже захотел есть. Но они с Банианом еще не вправе заморить червячка.

Он тихо погружался в дремоту и чуть было не пропустил Монтелье. Тот вышел из ресторана, пересек улицу и вошел в дом. Давно пора. Почти час ждал Жаки этого момента, чтобы подать сигнал фарами Баниану, притаившемуся в квартире Жениса. На всякий случай — вдруг Жерар там у окна тоже ослабил внимание — он повторил сигнал. Ровно через десять минут он поднимется туда, чтобы вместе с Жераром снести тело Монтелье вниз и положить в фургон.

Когда время истекло, Жаки вышел из машины, окинул взглядом пустынную улицу, вошел в подъезд и поднялся по лестнице. Как они и договаривались, дверь была приоткрыта. Жаки вошел и закрыл ее за собой.

— Все в порядке? — тихо спросил он.

Ударом дубинки Женис свалил его на пол.

— Спокойно, Жаки, иначе стукну посильней, как твоего друга. Ложись на живот, раскинь руки и ноги. Не шевелись.

В такой же кобуре, как у Баниана, Женис нашел у Малакси автоматический пистолет и глушитель к нему. Но дубинки не было.

— Баниан рассказал мне немало... Но он утверждает, что тебе известно больше. По его словам, ты — старший, ты получаешь приказы. Начнем по порядку. У Барона были пятисотфранковые купюры, которые проходили через руки кассира ВРН. Это он тебе их выдал?

Малакси молчал, лежа совершенно неподвижно. Женис нанес ему резкий удар по пояснице, и охранник не смог сдержать стона.

— Знаешь, я ведь могу искалечить тебя на всю жизнь, отбить почки, ударяя все время по одному и тому же месту...

— Ты конченый человек, Монтелье... Это дело тебе не по зубам.