Владислав Вишневский - Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В.

— Я предлагаю выпить за нашего нового друга, за Виктора, моего тёзку. Он, поступил геройски. Как настоящий друг и товарищ. Всех нас сегодня спас. Всех! Дай я тебя, брат, поцелую.

Увернуться от мокрых губ Виктор Викторович не смог. Махом запил водкой.

— А как с этими? — отдышавшись, спросил он, кивая головой в сторону забора.

Кладя вилку и нож, пузан легко ответил.

— Нет проблем! Я в деревню послал уже своего халдея, он там уладит. Не впервой. Мани-мани… сам понимаешь… А из Фёдора этого, душу — мои — сейчас вытряхивают. Кстати, предлагаю пройти, развлечься.

Фёдора били в подвале. Безжалостно. В кровь. Двое крепкого телосложения парней, привязав стрелка спиной к барабану большого колеса, заворачивали на дыбу, ломали позвоночник. Фёдор хрипел, стонал, терял сознание. Его из шланга поливали водой. Захлёбываясь, он приходил в себя, что-то бормотал, Что именно, понять было не возможно… Гости, с бокалами в руках, пузан с бутылкой виски, и Виктор Викторович с ними, остановились поодаль.

— Тёзка, послушай, что он там говорит, сука! — Указывая бутылкой, приказал Виктору Викторовичу пузан. — Пусть скажет, гад, кто его подослал, на кого он работает. Кто? Кто? Кто? — требовал «неряшливый». Летела слюна, глаза его зло выглядывали из заплывших жиром щёк. — Сволочь! Угробить меня хотел. Кого, а? Меня!! Всех нас!! Моих… Меня!!

— Он не скажет. Его полиции нужно сдать. Следователю. — Заметил премьер.

— Ты чё, тёзка, — воскликнул пузан, — а мы здесь тебе кто? Мы лучше ментов, мы в законе. Нам и решать. Ты чё-та, брат, не в ту степь дуешь. Ты слишком правильный, что ли?

— Нужно бы по закону.

— Так, а мы и есть закон! Или ты про тот, государственный? Ха-ха-ха… Так нам тот закон по барабану. — Произнёс он, разливая виски по гостевым бокалам. Гости смотрели на «переводчика» с любопытством. — Я что-то не пойму, мужик, не догоняю, или ты… Нет, ты же нас спас сегодня. Я видел, все мы видели… А дуешь не в ту степь. Не пойму. Или тебе Фёдора этого жалко? Жалко да, скажи, жалко? А жалко знаешь где? — Лицо пузана неожиданно расплылось в усмешке. — У пчёлки в жопе. Вот где твоё жалко. — Усмешка слетела, пузан махнул рукой. — Всё, мочите этого, не хрен с ним возиться. Быдло есть быдло. Пошли за стол. — Гости повернулись и потянулись на выход…

Виктору Викторовичу хотелось сказать, так же нельзя! Это же преступление, это же средневековье! Сейчас не 37-й год, вы не НКВДе, это не подвалы Берия. Это самосуд. Мы в новой России, люди! В новой!!

Какой Берия, какой суд, — если бы услышал, ответил бы пузан, — ты что, тёзка, эта сволочь нас угробить хотела, ему пули мало, его разорвать надо, собакам скормить. Он весь сюрприз мне, сволочь, испортил.

«Хрена вам, а не БТР… — едва шептал разбитыми губами Фёдор. — Вам не жить, сволочи, кровопийцы! Всё равно достану. Никакой забор не спасёт. Заведу танк и раскатаю… Раскатаю. Отомщу. Не я, так другие. За всех, кто…»

Вернувшись, гости вновь расселись за столом. Потянулись к бокалам… Неожиданно, привлекая внимание, вспыхнули софиты и прожектора, осветив не очень большой подиум, через секунду в ярком свете возник лощёный тип средних лет, в блестящем костюме, лакированных туфлях, с причёской а-ля гребешок, тряхнул головой, сочным баритоном в микрофон призывно вскричал: «Господа, извините, что отрываем, для вас поёт Великая, несравненная Примадонна Российской, и не только Российской эстрады Алла Пугачёва!» Гости отставив бокалы, вежливо похлопали. Наступая на жидкие аплодисменты, в записи мощно зазвучал оркестр, в лучах прожекторов появилась Примадонна. Не высокая, с голыми коленками и широком балахоне. На голове шляпа, пышные волнистые волосы обрамляли лицо. Яркий мэйкап. В такт мягко покачивая бёдрами, загадочно улыбаясь, примадонна переступила, отмахнула от лица своевольную прядь волос, поднесла микрофон к губам:

Гости оживились, на лицах появились улыбки. Переглядываясь, подняли бокалы. Выпили. Закусили. Плавно перешли от виски к русской водке. Хозяин (сам!) чаще стал разливать водку по рюмкам. Прислуга, только мужчины, в белых смокингах, в очередной раз поменяли тарелки, подали горячее…

— Виктор Палыч, дорогой, — наклонившись над столом, ковыряя в зубах зубочисткой, спрашивает бородатый у хозяина застолья. — Поясни, дорогой, — кивая на поющую примадонну, — ты этот что ли нам сюрприз хотел показать, да?

— Витя, только прошу тебя, никаких вертолётных прогулок. — Морщась, перебил гость с тяжёлым перстнем.

— А у меня их уже два, как и у Толяна. — Ёрничая, похвастал пузан. — Оба здесь. Под парами!

— Зато у тебя яхты такой нет, как у меня.

— Ха, я уже заказал… Правда чуть покороче, чем у Абрамовича, но на три метра длиннее, чем у тебя… На три! Будет готова через полгода. Аванс я уже заплатил.

— Прекрасно, значит, обмоем.

— И хорошенько обмоем.

— В общем, Витя, не хвастай, вертолёт мне дома надоел. Колись, что за сюрприз?

— Кроме «Форбса», сюрприз? А! — Пузан отложил вилку и нож, промокнул губы салфеткой. — Нет, конечно. Признаюсь, до самого последнего дня мой зам по внешним связям вёл переговоры с продюсером Бондарчука. Ну, этого, вы знаете, лысого. Хотел вас удивить. Бой 9-й роты в натуре хотел вам здесь продемонстрировать, сто человек справа, сто человек слева, как в фильме. Но Бондарчук, к сожалению, оказался за границей сейчас, на презентации какого-то своего фильма. Коммерческий директор Бондарчука извинялся, просил дату перенести, жалко же ему бабки терять, это понятно, то сё, но… — Хозяин развёл руками, увы — Пришлось заменить на малый бой с БТР, как чеченцы подбивают советский БТР. В нём взрывчатки заложили не меряно. Для эффекта. Но, облажал меня этот, скотина, подвёл. Но ничего, в следующий раз, я вам настоящий бой покажу. Как у Толстого, нет, как у этого, у старшего Бондарчука, в «Войне и Мире». Красота! Только без конницы… Хотя, надо подумать. Нет, лучше без конницы, наберём мужиков, оденем и… на немцев, в атаку, ура! Потом я приму парад. Лично! Сам! ЗИЛ-111 уже готов, танки не все ещё на ходу, мне сказали, но их подшаманят, наберём танкистов и изобразим Курскую дугу. Прямо здесь, на полигоне. Настоящими снарядами. Правда не боевыми, к сожалению, — деревня близко, да и Москва рядом… Сами понимаете, нельзя. Повяжут. А с вояками мы уже договорились. Сколько надо снарядов, сказали, обеспечим. Дадут и пиротехников. Пиротехники зарядят — где, что и сколько надо, и… «огонь»! Бабки решают всё. Там у вояк целые склады со снарядами гниют. Они их случайно поджигают… Утилизируют так. Ха-ха… И дёшево. И бабок не надо. Видели же… А потом парад. А вы будете почётными гостями. Как будто эти, Черчиль с Эйзенхауэром.