Владимир Ломейко - Рыцари свастики

— В таких случаях, мой мальчик, никто не согласится признаться в приоритете даже самому себе. Это пример хорошо организованной стихийности. Кстати, дата встречи тоже не случайна. Кто-то в шутку предложил отметить день рождения фюрера. («С ним ведь так много связано у каждого из нас».) — Предложение пришлось всем по душе, тем более что предмет разговора был не так уж далек от его временного повода. Среди гостей Леопольд узнал финансового советника Рудольфа Аугуста Откера. Был также Карл Вальради принц цу Зальм, хороший знакомый отца и почти родственник Откера, — он был женат на его бывшей же-не. Леопольд узнал и фабриканта Карла Ундерберга и его швагера, крупного землевладельца Шмитц-Винненталя. Среди гостей находился президент Всеобщего немецкого автомобильного клуба Зигфрид Корнелиус барон Хейл цу Херрнсхайм, который владел большими земельными угодьями. Рядом с ним сидел князь Бентхайм, владелец замка в Бургштайнфурте, известный летчик-истребитель в «третьем рейхе». На такой встрече не могло не быть своего «серого преосвященства»: таковым оказался незнакомый Леопольду седеющий господин лет пятидесяти, весьма непримечательной наружности. Присутствовавшие, однако, относились к нему с крайним почтением.

— Доверенное лицо Германа Абса, — успел только шепнуть Леопольду фон Гравенау-старший.

После короткого вступительного слова хозяина виллы, который сердечно приветствовал высоких гостей, слово для информации было предоставлено фон Гравенау-младшему.

Леопольд фон Гравенау коротко рассказал о предыстории создания НДП. При этом он отметил, что Немецкая имперская партия по указанию своего председателя фон Таддена полностью предоставила свой партийный аппарат в распоряжение НДП.

В результате пятимесячной напряженной работы НДП создала организации во всех землях и к середине апреля включала в свои ряды 7,5 тысячи человек. Партия активно готовилась к первому съезду, намеченному на 7–9 мая 1965 года в Ганновере.

Леопольд фон Гравенау коротко охарактеризовал руководство НДП. Председателем партии избран Фридрих Тилен, 1916 года рождения, выходец из буржуазных кругов Бремена, владелец бетонного завода.

Его заместителем с формально одинаковыми с ним правами стали Генрих Фасбендер, 66 лет, член НСДАП с 1 октября 1931 года, Вильгельм Гутман, 65 лет, член Национал-социалистской партии с 1 марта 1932 года, и Адольф фон Тадден.

Здесь Леопольд фон Гравенау решился на смелый шаг. Он сказал следующее:

— Господа, еще рано делать какие-либо серьезные прогнозы. Партия делает лишь первые шаги. Ей неизбежно предстоят серьезные испытания, и будут изменения в ее руководстве. Но мне бы хотелось высказать свое мнение: как бы ни сложилась дальнейшая судьба партии, одним из ее лидеров первой величины будет Адольф фон Тадден. Гарантией тому его прошлая политическая карьера, его организаторские способности и влияние среди значительной части членов партии, которые называют фон Таддена мозгом НДП.

Присутствовавшие с нескрываемым любопытством смотрели на фон Гравенау-младшего. Они оценили по достоинству решительность его суждений, с интересом выслушали биографическую справку об Адольфе фон Таддене.

Адольф фон Тадден, 1921 года рождения, выходец из старопрусской знати. Семейное поместье баронов фон Тадденов находилось в Померании, в Триглаффе. Он получил агрономическое образование, но променял его на военную карьеру в танковых частях вермахта. В восемнадцать лет он уже был членом НСДАП. После войны он увлекся публицистикой и политической деятельностью. С 1962 года возглавил Немецкую имперскую партию и выступил инициатором объединения всех правых националистов.

— Вы говорите, Адольф фон Тадден? — раздался вдруг голос серого преосвященства. Он как бы рассуждал вслух, что-то вспоминая.

Леопольд фон Гравенау замолчал, несколько растерявшись. Он не знал, как ему реагировать на реплику.

— Да, конечно, теперь я вспомнил, где я встречал это имя.

Серое преосвященство кончиками пальцев слегка ударил себе по лбу и просветленно заметил:

— Американский дипломат Чарльз В. Тэйер в своей книге «Неспокойные немцы» описывал встречу с Адольфом фон Тадденом. После того как они выпили изрядное количество мартини, Адольф фон Тадден сказал: «Я буду следующим фюрером Германии…

В настоящий момент я еще слишком молод, и к тому же Германия не совсем готова для этого. Но через десять лет мне будет сорок — и вот тогда…»

С заключительным словом никто не выступал. Только серый кардинал, окинув взглядом присутствующих, коротко заметил:

— Господа, я думаю, нет нужды разъяснять друг другу значение здорового национального духа, которого так не хватает в нашей стране и который усиленно насаждает в народе новая партия. Национал-демократов не балуют правительственными дотациями. А скоро выборы в бундестаг. Я думаю, каждый национально думающий немец внесет свою лепту.

29 марта Вальтер Биркнер узнал от одного из друзей о бегстве Крамера в Испанию. Он рассказал об этом своему шефу и предложил написать статью об этом. Тот задумчиво постучал карандашом по чистому листу бумаги и как-то вяло сказал:

— Надо будет подумать. — Вальтер удивился. Это было не похоже на него. Обычно шеф сразу же решал любой вопрос.

— Мы не чиновники, а газетчики, а в газете нельзя позволить роскошь согласования и раздумий. Информация — скоропортящийся продукт. Ее ценность в свежести, — наставлял он молодых журналистов.

А вечером того же дня Вальтеру Биркнеру в редакцию позвонил незнакомый мужчина и предложил встретиться.

— По какому делу? — поинтересовался Вальтер.

— По вопросу, которым вы занимаетесь. У меня есть интересные данные о международных связях нацистов и их деятельности у нас в стране.

Биркнер, который жил теперь в постоянном напряжении, ожидая новых подвохов со стороны сторонников Карла Реннтира, чуть было не предложил своему телефонному собеседнику прийти в редакцию, но вовремя остановился. «Малодушный тип», — с презрением подумал он о себе. Он понял, что подобным предложением поставил бы себя в смешное и даже жалкое положение.

Что было делать? Вальтер понимал, что сообщение могло быть вполне правдоподобным. Его статьи принесли ему известность, и он часто получал отклики своих читателей, которые не только поддерживали его, но порой сообщали интересные факты о деятельности ультраправых организаций. Отказаться от встречи в таком случае означало добровольно отказаться от интересной информации, то есть самому подрубить сук, на котором сидишь.

Согласиться? А если это ловушка? Нет ничего обиднее самому отправиться в лапы к врагу.