Галиб Халил - Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов

– Код? – сморщилась девушка. – Что еще за код? Не втягивай меня в свои делишки!

– Запомни эти цифры и буквы и уничтожь бумагу, – не слыша ее, сказал Бен. Девушка автоматически взяла протянутую бумагу и несколько раз повторила про себя комбинацию букв и цифр.

– Повтори! – сказал Бен.

Девушка, раздраженно, но все же безошибочно повторила код. Убедившись, что Хадиджа запомнила код достаточно легко, Бен порвал бумагу на мелкие куски и, быстро прожевав их, проглотил.

– Эта пластиковая капсула с важнейшей секретной информацией. Она не должна попасть в чужие руки, иначе могут пострадать миллионы людей повсюду! Ты понимаешь? Они из-за нее гоняются за мной. Ты должна помочь мне и тем самым всем нам! Понимаешь, Хадиджа? – переспрашивал Бен и дождался, чтобы девушка, переварив услышанное, посмотрела на него. – Мы сейчас с тобой одна команда и должны помочь друг другу, чтобы выжить и помочь выжить другим.

– Зачем ты это сделал? – трогая машинально рану, тихо спросила девушка.

– Прости меня, Хадиджа, у меня не оставалось другого выхода, – ответил Бен, оглядываясь по сторонам. – Здесь эта капсула могла бы попасть в руки талибов или предателей, работающих на несколько хозяев. Даже если это талибы, у тебя очень высокий шанс выжить. – Бен начал постепенно готовить девушку к худшим последствиям.

– Я же за тобой вернусь. Ты всем нам по-особенному дорога теперь, – изобразив подобие улыбки, добавил он. И не давая ей опомниться, Бен громко стал говорить на урду, обращаясь к засевшим в скалах моджахедам:

– Нас подбили, мы не военные. Я журналист, а моя коллега – врач. Мы никому не хотим вреда и просим вас помочь нам. Мы не вооружены, и моя коллега получила ранение, когда подбили наш самолет.

Бен стих так же неожиданно, как начал говорить. Через минуту раздался ответ из-за ближайших скал.

– Что они сказали? – спросила девушка.

– Они говорят: встаньте так, чтобы мы вас видели и поднимите руки, – ответил Бен. – Делать нечего, я в этой темноте и без оружия ничего сделать не смогу. Ты же видела, у меня все отобрали.

С этими словами он первый встал во весь рост и помог подняться Хадидже. Неожиданно сноп света ударил в лицо, ослепив их обоих. Непонятно откуда подскочившие сзади двое сбили с ног Бена и, наведя автоматы на него и Хадиджу, велели им не сопротивляться. Перевязав обоим руки и обыскав Бена, напавшие подали знак кому-то еще. После этого подошли еще трое афганцев. Все были вооружены и чем-то озлоблены.

– Девушка пойдет со мной, мне нужен врач, – сказал старший среди них, – и заберите ее сумку. Этого отдайте Халиду в знак уважения от меня, – указав на Бена, добавил он.

– Я же журналист, я с вами не воевал… – только начал Бен, но, получив прикладом по лицу, замолчал.

– Куда они меня ведут? Что они от меня хотят? – стала кричать Хадиджа на Бена, дрожащим голосом, теряя контроль над собой.

– Не бойся… они тебя не обидят… им нужны врачи… Я за тобой скоро вернусь… обещаю… – потухшим голосом говорил Бен, которого пинками принудили встать и, бросив на него два аркана, затянули потуже с обеих сторон. Конец одного аркана взял идущий впереди, чтобы тянуть пленника, а конец второго подобрал идущий сзади, чтобы контролировать действия Бена со спины. – Только не сопротивляйся, делай, что скажут, если хочешь жить, – прокричал Бен, растворяясь в темноте.

– Муслима? (Ты мусульманка?) – уточнил пожилой мужчина, которого все слушались.

– Аль Хамдуль Аллах! (хвала Аллаху!) – подтвердила Хадиджа взволнованным голосом.

– Как тебя зовут? – спросил старейшина, знаком показав соплеменникам, чтобы они развязали ей руки.

Хадиджа по знакомому слову «имя» поняла, что у нее спрашивают, и представилась. Старший, кивнув головой, знаком дал понять, чтобы Хадиджа следовала за ним. Они шли недолго и вскоре наткнулись на тележку, запряженную мулом. Загрузив все тяжелое, старейшина предложил Хадидже устроиться на повозке. Девушка была вымотана до предела и не стала заставлять себя долго упрашивать. Сжавшись в комок от холода и ужаса происходящего, девушка тряслась. Незаметно для себя, укачанная скрипучей тележкой, она вскоре провалилась в сон.

Хадиджа проснулась от резкого толчка остановившегося воза посреди покошенных лачуг и грозно нависших скал. Прорезалась заря; не заметив никого вокруг, Хадиджа медленно сползла с повозки, не зная, что делать дальше. Из глубины поселка показались две женские фигуры в парандже и не спеша стали приближаться к ней. Подойдя поближе, одна из них протянула паранджу оторопевшей девушке и, не увидев ожидаемой реакции, стала что-то громко и недовольно объяснять. Выйдя из оцепенения и постепенно просыпаясь, Хадиджа взяла протянутую накидку и надела, как это требовалось от нее. Дышать стало сложнее, а мрак снаружи стал еще мрачнее. Взяв медицинскую сумку с тележки, девушка медленно побрела за хозяйками, еле волоча ноги. Зайдя в одну из лачуг, где прямо на каменистой земле были постелены старые рваные ковры, женщины сняли с себя паранджу и указали ей на угол, где она могла разместиться. Они, поначалу воспринимая Хадиджу как конкурентку и новую жену старейшины, видели в ней причину будущих семейных проблем и обращались с девушкой резковато, присматриваясь к каждому ее движению. Хадиджа, уставшая и шокированная происходящим, желала только одного – поскорее забыться, будь то в намазе или в глубоком долгом сне. Прочитав утреннюю молитву, Хадиджа допила остаток воды из своей дежурной бутылки и легла на циновку в отведенном для нее углу. У нее не было сил даже плакать. Захлебываясь от навалившегося на нее сна, она словно провалилась в забытье. Проснулась Хадиджа от того, что кто-то тряс ее за колено. С трудом открыв глаза, она увидела над собой одну из женщин, держащую в руках что-то наподобие миски. Разбудив девушку, она грубо бросила посуду на землю перед ней, расплескивая непонятную кашицу. Раздраженная хозяйка тут же удалилась, бормоча что-то себе под нос. К счастью, рисовая кашица источала приятный запах кардамона и напомнила Хадидже детство, отчего она, вспомнив маму и родной дом, еле сдержала вновь навернувшиеся слезы. Не до конца еще проснувшись, Хадиджа черпнула немного еды деревянной ложкой и попробовала ее на вкус. Этого было достаточно, чтобы привстать и приняться поглощать вполне приятную на вкус кашицу Шир-брендж с измельченными фисташками и разными сухофруктами. Хадиджа настолько увлеклась едой, что не заметила, как восемь босоногих детишек тихо обступили ее, с любопытством разглядывая гостью. Один из них протянул ей железную кружку с водой и тут же убежал, как только Хадиджа захотела погладить его по голове. Отпив родниковой воды и почувствовав прилив жизненных сил, девушка решила оглянуться вокруг и, поднявшись с циновки, распугала пустившихся наутек сорванцов. Надев паранджу, только Хадиджа хотела выйти из лачуги, как из заднего двора в комнату вернулись обе женщины, знаком объяснив ей, чтобы она оставалась на месте.