Йорн Хорст - Закрыто на зиму

Никогда раньше у нее не было такого ощущения близости. Ощущения, от которого она зависела. Наверное, чем больше они отдалялись психологически, тем сильнее становилась физическая зависимость. Несколько недель назад ее будто громом ударило: она не может оставаться в этих отношениях. Пускай осознание было болезненным, она почувствовала облегчение. Ей нужно вернуть назад свою жизнь, встать на ноги. Глубоко внутри она всегда знала, что жизнь с Томми закончится катастрофой и горем, это не было очевидно только слепому. Темные стороны личности Томми сначала привлекли ее, но теперь они же оттолкнули.

Лине поёжилась, будто от холода, и подумала, что так бывает. Те качества, на которые первая влюбленность накидывает примиряющую вуаль, внезапно оказываются совершенно неприемлемыми, когда сильные чувства приглушаются. У них так и вышло. Тайная жизнь Томми, его ночные поездки и телефонные разговоры шепотом в ванной комнате заставляли ее чувствовать беспокойство и недоумение.

Серость снаружи начала сдавать позиции. По деревьям было видно, что начался ветер, он-то и заставил туман отступить.

Она присела и протянула руку к книге, торчащей на полке. Это был один из детективов Агаты Кристи. Шоколадная обертка служила закладкой и лежала ближе к концу книги. Лине открыла страницу, прочла несколько строк и снова закрыла.

В ее голове было полным полно хаотичных мыслей, сомнений, удивления. Хорошие и плохие воспоминания смешались. Идея провести несколько дней в доме была попыткой сбежать от мыслей, но, похоже, чтобы они отстали, одного старого детектива было недостаточно.

Одиночество и тишина вокруг нее не очень-то облегчали жизнь. Возможно, от мыслей не получится сбежать. Может, нужно встретиться с ними лицом к лицу…

Она подошла к сумке и вытащила компьютер. Села и открыла его, чтобы облечь в слова обрывки мыслей и чувства.

Сейчас она любила себя больше, чем тогда, когда встретила Томми. Раньше она была незрелой и неуверенной. Она по-прежнему оставалась неуверенной, но уже по-другому. Она знала больше о том, кем она является и чего хочет, больше знала о жизни. Она усвоила, что страсть может сделать с человеком, насколько живительной и в то же время губящей она может быть. Она стала более зрелой, теперь была пора двигаться дальше. Лине было двадцать семь лет. Когда-то она думала, что в этом возрасте человек уже становится взрослым. Состоявшимся. Как она ошибалась. Было самое время заняться жизнью. Время жить. Не в мыслях, не в прошлом или будущем, а здесь и сейчас.

Тогда ей не придется оглядываться, она перевернет страницу и откроет новую главу.

Лине снова глянула в сторону книги Агаты Кристи, взяла ее в руки и полистала. Все было так просто и понятно. Общество или какая-нибудь семья до глубины души потрясены убийством. Мисс Марпл появляется в кадре, собирает информацию, анализирует, раскрывает убийцу, гармония восстановлена. Тщательно срежиссированный мир, последовательный и прозрачный. В нем легко ориентироваться. Лине подумала, что хотела бы, чтобы кто-нибудь взялся написать сценарий к ее жизни таким же образом и все разрешилось просто, логично и счастливо.

Девушка снова подняла взгляд к окну. Море почти исчезло в сизых послеобеденных сумерках. Она еще какое-то время сидела, крутя в голове одну мысль. Потом стерла все, что написала про себя, и начала новое предложение: «Восьмого июля, чуть позже трех пополудни, обнаружили труп».

Она довольно кивнула. Хорошее начало для детектива.

Беньямин Фьелль прислал фотографии выгоревшего катафалка. Вид багажника заполнил собой экран компьютера в кабинете Вистинга. Открывшиеся взгляду детали не вселяли оптимизм.

На лежавшем внутри теле не осталось целой одежды. Черную обгоревшую кожу покрывали большие полопавшиеся волдыри.

Вистинг открыл следующий прикрепленный файл и получил фотографию головы крупным планом. Несколько клочков волос по-прежнему держались на разбитом черепе. Нос и губы сгорели, на месте глаз зияли глубокие дыры.

Теперь судмедэксперты едва ли могли получить какую-то информацию от вскрытия обуглившегося тела. Состояние зубов, возможно, поможет им установить личность жертвы, но для криминалиста-техника следов не осталось.

Вистинг жалел, что не снял лыжную маску с лица на месте преступления и не сделал несколько фотографий, которые помогли бы определить, с кем они имеют дело.

Нильс Хаммер появился в дверях. Большим и указательным пальцами левой руки он тер глаза к переносице.

– Вот во что превратилась наша работа, – сказал он и кивнул в сторону монитора. – Сидеть и пялиться в компьютер.

Вистинг отложил очки и взялся рукой за челюсть, которая снова начала болеть.

– Как дела с пунктами оплаты? – спросил он. – Ты получил электронные отчеты?

– Да-да, и что-то постепенно начинает вырисоваться, но сортировать данные получается не так быстро. – Хаммер присел. – Машин было больше, чем я думал. Если мы будем ориентироваться на двадцатиминутное временно́е окно, то всего через пункт на юг ехало триста семьдесят восемь автомобилей. Из них фактически целых двести шестнадцать машин вернулись обратно в тот же вечер. Проблема в том, что информация, которую мы получили от компании, собирающей оплату за проезд, состоит из одних номерных знаков. Я должен открывать каждый номер в регистре транспортных средств, чтобы найти сведения о машине и о владельце. Когда эта часть работы будет закончена, начнется самое интересное. Мне просто нужен был перерыв. Слишком много чисел и цифр за один подход. У меня голова кругом идет.

Кристине Тиис зашла в кабинет, прежде чем Вистинг успел что-то ответить.

– Теперь известно, – выпалила она. – СМИ прознали, что дом, в котором произошло убийство, принадлежит Томасу Рённингену. Им тоже не удается с ним связаться.

– Может, нам попробовать связаться с его зубным врачом? – предложил Хаммер и ткнул пальцем в монитор перед Вистингом.

Кристине Тиис скорчила гримасу и отошла к окну.

– Что мне говорить, когда они позвонят? – спросила она и выглянула в окно.

Вистинг открыл ящик стола, чтобы проверить, не завалялась ли там еще таблетка парацетамола.

– Мы подтверждаем, что это его дом, – Вистинг шарил по ящику. – И что нам не удалось выйти с ним на связь.

Тут мобильный телефон Вистинга зазвонил, и следователь захлопнул ящик, так и не найдя болеутоляющего. Посмотрел на экран, проверить, от кого звонок, и не смог сдержать довольной улыбки. Показал коллегам надпись на экране: Томас Рённинген .

Потом ответил, коротко и деловито, и утвердительно кивнул остальным, когда звонивший мужчина представился.

– Как я понимаю, вы пытались выйти со мной на связь, – сказал ведущий.