Йорн Хорст - Закрыто на зиму

– Они умыкнули пять больших навесных лодочных моторов возле Валера. Оба получили месяц тюрьмы. После того как они отбыли срок, их депортировали. После этого они еще дважды приезжали в нашу страну.

Вистинг понимающе кивал.

– Вы должны помнить, что грабежи – дело сезонное, – продолжал Алберг. – Летом воруют большие навесные моторы. Осень – время ограблений закрытых на зиму дачных домов. Зимой и весной – жилье и автомобили.

– Когда они приезжали в Норвегию в последний раз? – задал вопрос Вистинг.

Мартин Алберг достал пачку бумаг, но ответил не сразу.

– Это организованная преступность, – повторил он. – Те, кто за ней стоит, раньше были офицерами и солдатами, они ничего не боятся, ни штрафов, ни тюремного заключения. Они представляют существенную угрозу для общества, бо́льшую, чем мы полагаем.

Вистинг глянул на фотографию Дариуса Платера. В анкете худощавого мужчины было записано, что он автомеханик. Фотография не соответствовала тому, что только что рассказал глава группы «Без границ», но Вистинг решил не обращать на это внимание коллег.

– Дариус Платер и Теодор Милош состоят в группе, которую мы окрестили «Квартет Паняряй», – продолжал Алберг. – Четверо мужчин из одного городского района. Паняряй – пригорода Вильнюса, примерно в десяти километрах на юго-запад от центра.

– Вы там были?

Алберг кивнул.

– Консул пригласил нас туда весной. Местные власти сотрудничали с Вильнюсом по образованию, здравоохранению, культуре и развитию экономики, сотрудничество расширили еще и борьбой с преступностью.

Он сделал паузу и отпил из чашки.

– В Паняряй находится рынок краденого, – продолжил он. – Там можно купить все.

– Кто еще в четверке? – спросил Хаммер.

Мартин Алберг аккуратно произнес еще два имени и выложил две паспортные фотографии. Вид одного из мужчин заставил Вистинга почувствовать зуд в нижней части груди.

– Это он, – сказал следователь и подвинул фотографию к себе. – Это он угнал мою машину.

– Вы уверены?

Вистинг кивнул. Он видел нападавшего только мельком, но был абсолютно уверен. Узнал грубые черты лица и глубоко посаженные глаза.

– Валдас Муравьев, – кивнул в сторону фотографии глава группы «Без границ». – Из них он самый старший. Осужден на родине за вооруженное ограбление.

– Вы знаете, где он сейчас? – спросил Вистинг.

– Сейчас он дома, в Литве, – ответил Алберг и вытащил распечатку, на которой было написано «DFDS Seaways» [11]. – Все участники «Квартета» прибыли на пароме в Карлсхамн на юге Швеции восемнадцатого сентября. На «Фольксвагене Транспортере». Трое возвратились на пароме в Литву вчера вечером в 18:00.

Вистинг выпрямился.

– Что вы предлагаете нам теперь делать?

– Совершенно очевидно, – ответил Алберг, – что у вас есть дело: застрелили гражданина Литвы. Нужно, разумеется, сообщить литовским властям, близким, организовать возвращение тела на родину. В то же время мы знаем, с кем он был, когда погиб. Мы, несомненно, можем направить в Литву запрос о взятии показаний у этих лиц, но на вашем месте я бы поехал туда и допросил их самостоятельно.

Вистинг сделал тот же вывод. Он передал фотографию напавшего на него мужчины на другой конец стола и склонился над столешницей.

– Вы не могли бы заказать нам билеты?

В 17:07 Томас Рённинген припарковал свою черную «Ауди C5» на площадке перед полицейским участком. Опаздывал на встречу на семь минут.

Вистинг стоял возле окна и наблюдал за ним. Машина была чистой, и он с расстояния мог видеть, как капли дождя собираются на капоте и соскальзывают с поверхности. Вверху на лобовом стекле виднелся абонемент для проезда по платным дорогам.

Рённинген захлопнул за собой дверцу и кинул взгляд на фасад здания полиции. Когда они с Вистингом встретились взглядом, Рённинген помахал рукой и под дождем побежал ко входу трусцой.

Две минуты спустя он сидел за закрытой дверью в кабинете Вистинга. Он выложил на угол письменного стола мобильный телефон и ключи от машины и отряхнул капли воды с плеч рукой.

– Отличная машина, – начал разговор Вистинг.

Популярный ведущий просиял.

– Мне нравится.

– Это ваша?

– Да, а что?

– Я просто подумал, может быть, это корпоративный автомобиль, на котором ездит несколько человек.

Рённинген продолжал улыбаться, но теперь улыбка казалась больше снисходительной, чем сердечной.

– Конечно, это что-то вроде корпоративного автомобиля, но других я за руль не пускаю.

– Получается, машину водите только вы?

Вистинг отметил, как по лицу телезвезды пробежала едва заметная судорога. Улыбка пропала, Рённинген, казалось, потерял почву под ногами.

Вистинг считал, что ведущий программы вот-вот должен стать совершенно неинтересным для следствия. Следы вели куда угодно, но только не к нему, однако он что-то скрывал и сейчас мог попасться на собственной лжи.

– Случалось, что машину использовал не только я, – сообщил Рённинген и замолчал.

– Кто же?

– Это в любом случае было так давно, что я и не вспомню. – Сейчас в его голосе слышалось раздражение, это был далеко не тот мягкий тон, который все привыкли слышать по телевизору. – Вы ведь пригласили меня сюда не для того, чтобы побеседовать об автомобиле?

– Как раз-таки для этого, – Вистинг наклонился вперед. – Ведь ваш автомобиль был здесь в Ларвике в пятницу вечером.

Томас Рённинген застыл перед следователем. Дождь стучал по уличному водостоку. Этот звук, обычно успокаивающий, никак не повлиял на гостя.

– К делу это не имеет никакого отношения, – сказал он наконец.

– Это имеет прямое отношение к делу, – возразил Вистинг. – У вас больше нет алиби. Напротив, вы находились поблизости от места преступления. То, что вы об этом утаили, выставляет вас в крайне невыгодном свете.

Вистинг мог видеть, как на лице ведущего ходят желваки.

– Вы ошибаетесь, – выпалил Рённинген и схватил со стола мобильный и ключи. – Меня в чем-то подозревают?

– Мы можем привлечь вас за дачу ложных показаний, – спокойно сообщил Вистинг и достал распечатки о проезде по платным дорогам. Разложил их перед ведущим и указал на разделы с именем владельца и временем: «20:17 Томас Рённинген».

Несмотря на многолетние исследования, не существовало стопроцентного метода отличить правду от вымысла с помощью языка тела. Опыт Вистинга подсказывал, что лжецы прячут глаза, ведут себя неспокойно, трогают себя за нос или кашляют чаще тех, кто говорит правду. Однако единственное, что может вывести их на чистую воду, – это доказательства. Из этой западни Рённингену было не выбраться. Все пути были закрыты.

Несмотря на то что сигналы тела о неправде нельзя истолковать с абсолютной уверенностью, реакцию тела на то, что ложь раскрыта, увидеть проще.