Дэвид Хьюсон - Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

Хартманн выругался и быстро вышел за дверь.

Скоугор осталась. Она встала перед журналистом, злая, как черт:

— Кто тебя всему этому подучил? Хотя я и сама могу догадаться.

— Публика имеет право знать.

— Публика имеет право знать правду. Только не вздумай опубликовать хоть слово из своих измышлений, Эрик. Или придется тебе снова вернуться к фотосъемке из-за портьер в чужих спальнях.

Салин зацокал языком:

— Ой, как больно.

— Я знаю, откуда ты взялся, подонок.

— Взаимно, дорогуша. — Гадкий смешок. — И неплохо бы тебе подучиться общению с прессой, Риэ. Удивляюсь я на тебя. Филлип Брессау вроде ловкий парень. Я думал, он мог бы… скажем, мог бы получше вдолбить в тебя кое-какие вещи.

Не находя слов и радуясь, что Хартманна нет рядом, Скоугор стояла перед Эриком Салином, задыхаясь от ярости.

— Или это я тоже выдумал? — спросил он.

Лунд ночевала в больнице. В восемь утра она сходила в кафе, принесла поднос с едой в отделение реанимации. Ханна Майер сидела там же, где и прошлой ночью, постаревшая лет на десять.

— Я принесла вам поесть, — сказала Лунд. — Можно присесть?

— Вчера вечером они рисовали фломастерами.

Лунд обратила внимание на ее руки в красных и синих чернильных полосках.

Красные руки. Окровавленные пальцы. Эти картины никак не уходили из ее головы.

— Они хотели развеселить свою сестренку. У нее заболело ухо.

Ее голос был тонким и хрупким, в одном шаге от всхлипа.

— Ян мне говорил. Сколько лет Мари?

— Младшую зовут Неэль. Мари — средняя.

— Значит…

Лунд пыталась вспомнить имена, Она слышала их довольно часто.

— Значит, Элли старшая?

— Элла. Ей десять.

Лунд подумала о Марке, попробовала представить, что он сейчас делает. Что думает о ней.

— Расскажите, что случилось.

— Он ждал в машине, а я пошла внутрь. А потом…

Она и сама толком не знала, что случилось: ночь, кровь… чувство вины. У нее плохо работала голова.

— Он заметил, что в здании еще кто-то есть.

Ханна Майер промокнула глаза скомканной салфеткой. Лунд хотелось обнять ее за плечи, но она не стала этого делать. К ним вышел хирург. Зеленый костюм, шапочка, на лице маска.

Жена Майера вскочила как подброшенная пружиной.

Доктор давал указания медсестре. В руке у него был рентгеновский снимок. Он приложил снимок к световому экрану у двери. Они подошли.

— Операция прошла успешно, но он потерял много крови. Смотрите, вот здесь…

Кости и ткани, разрывы и темные линии.

— Первая пуля прошла насквозь. Вторая была нацелена в сердце. Но у него в кармане лежала металлическая зажигалка…

Да, металлическая и блестящая. «Зиппо». Лунд терпеть ее не могла.

— Пуля попала в нее и изменила направление. Пробила левое легкое. Есть и другие повреждения…

Жена слабо махнула рукой в сторону снимка, где были кости, плешь и разрывы:

— Он выживет?

Он тоже посмотрел на рентген. Лунд закрыла глаза.

— Мы думаем, да. В сознание он еще не пришел. Нам необходимо провести дополнительное обследование. Пока мы не закончили…

Ханна Майер обняла его, заливаясь слезами. Лунд стало неловко, как будто она подглядывает.

Хирург вынул что-то из кармана. Серебряная зажигалка. С вмятиной, искореженная.

— Это вам. И скажите ему, что если после всего, что мы для него сделали, он снова будет курить, то в следующий раз ему придется иметь дело со мной.

Смеясь и плача, она взяла зажигалку.

— Можете пройти к нему.

Ханна Майер поспешила в палату. Лунд пошла по коридору вслед за хирургом.

— Он сказал что-нибудь?

— Я же говорил: он не приходил в сознание, пока я был там.

— Когда я могу поговорить с ним?

— Когда он проснется.

Она прищурилась. На его лице было то выражение, которое она хорошо знала, хотя не часто встречала в больницах.

Уклончивость.

— Что не так? — спросила она.

— Он серьезно пострадал. Мы все еще не знаем, насколько серьезно. Я хочу надеяться.

— Когда?

— Приезжайте вечером. Тогда посмотрим.

В машине без него было непривычно. И в кабинете тоже.

Брикс вел совещание в соседнем помещении. Она посидела минуту одна, потом вошла и стала слушать.

— К счастью, Майер жив, — говорил Брикс. — Я хочу, чтобы Леон Фреверт был найден. Прошу учитывать, что он вооружен и опасен. Упустить его нельзя. Теперь у нас есть на то и свои причины. Вопросы?

Не было.

— Хорошо. За дело.

Все разошлись, кроме Лунд, стоявшей в дверях.

— Кто бы ни был в здании, он знал, что там хранятся вещи Метты, — сказала она, когда убедилась, что они остались вдвоем. — Он прочитал в газетах о том, что мы прочесывали каналы.

Брикс был в темной рубашке с расстегнутым воротником. Сейчас она с трудом могла бы представить его в вечернем костюме. Нынче весь облик Брикса словно говорил: «Я ваш босс, и я требую от вас результатов».

— Я назначил другого инспектора вести это дело.

— Почему?

— Отправляйтесь домой. Никуда не уезжайте из города. Нам придется допросить вас.

— Брикс, я знаю больше…

— После случившегося вы не можете продолжать расследование.

— Почему?

Он мотнул головой:

— Вы что, действительно не понимаете? Вы пошли в то здание одна. Майер был застрелен из вашего оружия.

— Господи, да у меня даже не было с собой пистолета! Майер, наверное, сам взял его из машины.

Брикс поморщился:

— Зачем я должен это выслушивать? Расскажете все комиссии.

— Мы должны найти Леона Фреверта!

Он посмотрел на нее долгим жестким взглядом:

— Предоставим заниматься этим немецкой полиции. Машина Фреверта была обнаружена рядом с паромным терминалом. Мы полагаем, что вчера ночью он уплыл в Гамбург.

— С чего бы это? — тут же спросила она.

Брикс молча вышел из комнаты. Лунд пошла за ним.

— Он не поехал в Германию. У него нет паспорта — мы нашли его у него в квартире. У него совсем нет денег, потому что все свои средства он перевел во вьетнамскую валюту. Если бы он собирался куда-либо бежать…

— Так или иначе, он это сделал.

— Тот, кто стрелял в Майера, не дурак!

— Он раздобыл деньги до того, как увидел газету. Разве это не очевидно?

Он хотел попасть в свой кабинет, но Лунд стояла у него на пути.

— Нет, не очевидно.

Брикс сложил на груди руки и возвел глаза к потолку.

— Дайте мне два часа! — взмолилась она. — Мне только нужно позвонить кое-куда, во всем разобраться. Если я ничего не узнаю, то сделаю, что вы скажете.

— Начните с этого.

По коридору бежал Свендсен с бумагой в руках.

— Леона Фреверта видели на станции Хёйе-Тоструп два часа назад. У нас есть запись с камер видеонаблюдения. На него обратил внимание контролер, но он убежал.

Западная окраина города с развитой дорожной сетью. Оттуда Фреверт мог с легкостью попасть куда угодно.