Дэвид Хьюсон - Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

Он всмотрелся в записи.

— Этот водитель больше не возвращался сюда. Само собой, он не сделал никаких записей. Ничего удивительного. Теперь я могу вернуться к работе? — Он поправил очки на носу, поглядел на нее сквозь них. — Или у вас есть еще вопросы?

Она вышла из его кабинки, направилась к выходу, за которым виднелся лишенный красок зимний день. Никто не помогает полиции. Для всех они особая разновидность врага. И даже в самом сердце городской администрации то же самое.

Лунд вернулась обратно и встала за стеклом, как полагалось. Старик все возился со своими очками — нервно, как ей показалось.

— Как водители платят за бензин?

Он нажал кнопку своего микрофона:

— Что?

— Как водители платят за бензин?

Он задумался:

— В каждой машине есть платежная карта. Послушайте, к нам это не имеет никакого отношения…

— Мы не нашли в той машине никакой карты. Как она выглядит?

— Не знаю я. Мы — охрана. Деньгами не занимаемся. А теперь, если позволите…

— Я понимаю. Но вы ведь можете выяснить, на какие заправки они обычно заезжают?

— Вам нужно только это?

— Да. — Она улыбнулась. — И потом я перестану вам мешать.

Он сидел на узком табурете с несчастным бледным лицом и теребил в руках очки.

— Обещаю, — сказала она.

Все нужные сведения нашлись в журнале, лежащем прямо перед несговорчивым охранником. Он переписал то, что нашел, на листок бумаги и просунул его под стекло:

— Что-нибудь еще?

— Не сейчас, спасибо.

Майер с командой, все как один в касках, осматривали стройплощадку, которая обещала стать новым крылом здания гимназии.

— Поговорите с каждым рабочим, — приказал он. — Узнайте, во сколько они пришли в тот день, когда ушли, что видели. Когда закончите, переключайтесь на уборщиков. А потом…

Договорить ему помешал звонок от Лунд.

— Вы собираетесь приехать сюда или что? Тут куча дел.

— В машине должна была быть платежная карта для покупки бензина. Карты у меня нет, но есть ее номер.

Она замолчала. Он слышал на заднем фоне шум городского транспорта и представил, как она сидит за рулем, жонглируя телефоном и бумагами и пытаясь вести машину.

— В ту пятницу картой пользовались в семь двадцать один вечера. Заправка на Нюропсгаде.

— Где это?

— В двух минутах от ратуши.

Молчание Майера было красноречиво.

— Надо просмотреть записи камер слежения с той заправки, — сказала Лунд.

— Мы должны выполнять указания Букарда.

Теперь промолчала она.

— А вы можете без меня это сделать? — спросил он, и тут же ему стало стыдно за свои слова.

— Конечно, — ответила она тем звенящим напевным тоном, который умела включать и выключать по желанию. — Как хотите.

И прервала связь.

Копы смотрели на него.

Он бросил каску ближайшему из них.

— Работайте. Вы знаете, что делать, — сказал он.

— А вы куда? — спросили его.

— Если что, я в управлении.

Дни становились все короче, темнеть начинало уже с четырех часов. Пернилле Бирк-Ларсен сидела в застекленной конторе и принимала звонки — от разгневанных клиентов, журналистов, незнакомцев с нелепыми предложениями помощи.

Тот служащий из банка тоже позвонил, ему понадобились кое-какие сведения о финансах Бирк-Ларсенов. Поэтому ей пришлось заняться поисками и найти-таки ключ к ящику с документами, который Тайс всегда держал закрытым. Там, среди прочих бумаг, лежала фотография Тайса с Нанной. Как показалось Пернилле, снимок был сделан от силы недели две назад. Тайс в шерстяной черной шапочке улыбался своей наивной улыбкой, которую она так любила. А Нанна, очень красивая, обнимала отца за плечи, словно защищая его. Именно так, а не наоборот.

Пернилле перевернула снимок. На тыльной стороне почерком Нанны было написано: «Я люблю тебя, папа!»

Она впервые видела этот снимок. Еще один секрет Нанны — и ее отца. Нанна всегда имела склонность делать то, что ей не позволялось: брала одежду Пернилле без разрешения, рылась в чужих шкафах, приглядывая что-нибудь для себя. Время от времени на этой почве возникали ссоры, но серьезных проблем у них с Нанной не было. И теперь Пернилле казалось, что, возможно, они и не были по-настоящему близки с дочерью. Или это ощущение вызвано неизбежным следствием смерти — растущей пропастью между ней и Нанной? Возможно…

Нанна была любознательной девочкой, всегда в поисках чего-то нового. Может, она и в секретные ящики Тайса заглядывала. Ему бы это не понравилось, думала Пернилле. В нем было нечто такое, что он хотел спрятать ото всех. Прошлой ночью ей довелось увидеть эту тайну: огромного неудержимого человека, занесшего кувалду над распростертым окровавленным телом. Она едва узнавала в нем мужчину, которого любила уже двадцать лет.

Шаги в темноте гаража заставили ее вздрогнуть. Из сгущающихся теней вышел Вагн Скербек — бочком, с виноватым видом, с порезом и синяками на лице.

— Привет, — сказал он.

Пернилле убрала фотографию, взглянула на него. Она не знала, что сказать. Понурая фигура в алом комбинезоне и черной шерстяной шапке — он мог сойти за младшего брата Тайса. Эти двое подружились еще до ее знакомства с Тайсом. До того, как она рискнула соединить свою жизнь с таким мужчиной — ради головокружительного восторга, который приносила ей близость с ним.

— Это была моя идея, — сказал Скербек. — Вини меня, не его.

Пернилле на мгновение зажмурилась, потом вернулась к бумагам, нужным банку.

— Его еще не отпустили?

Перед ней лежала стопка счетов, пестревших красными штампами «Повторно» и «Последнее уведомление». Она открыла ящик стола и смахнула туда всю кипу.

— Я мог бы заняться этим, Пернилле. Разреши мне помочь — с фирмой или с мальчишками. Я все сделаю. Я…

Еще одна пачка бумаг, опять счета. Они словно росли у нее на глазах.

— Я только хочу помочь.

Пернилле в два шага пересекла контору и ударила его по лицу. Со всей силы.

Он не шелохнулся. Только приложил к щеке ладонь. Там как раз был вчерашний порез, от пощечины он вскрылся, потекла кровь.

— Как ты мог? — спросила она. — Как тебе в голову пришло?

Он утер кровь, посмотрел на нее странно:

— Тайс думал, что делает это ради тебя.

— Ради меня?

— А если бы это оказался он, Пернилле? Если бы это был учитель, что бы ты сейчас говорила о Тайсе? Что он идиот? Или герой?

Она снова замахнулась, Скербек не отстранился.

— Не надо было мне вообще говорить ему, — сказал он. — Я старался остановить его. Когда увидел. Если бы не я, Кемаль был бы мертв.

— Хватит. Ни слова больше.

Он кивнул. Подошел к столу, стал читать список заказов на следующий день.

Она не могла не спросить:

— Вагн? Раньше, двадцать лет назад. До того, как я встретила его…

— Да?