Александр Рявкин - Горячий айсберг 2011

– Эта слойка имеет так же много общего с настоящим американским пирогом, как статуя Свободы – с памятником Петру Первому работы Церетели. – И пообещал обязательно угостить настоящим американским яблочным пирогом.

Washington. D.C. May 18. 2000

…Всех впервые прилетающих в Вашингтон сразу потрясает огромнейший аэропорт имени Даллеса. Потрясает демонстрация мощи державы, на землю которой тебе разрешено ступить. Огромный терминал напоминает одновременно плотину ДнепроГЭСа и развернутый в прямую стену античный амфитеатр. Это – целый город под стеклянным куполом, фантастический живой организм, внутри которого тысячи людей двигаются во всех направлениях, со своими целями, проблемами и дефицитом времени.

После доскональной проверки многочисленными службами и получения багажа в аэропорту группу встретил настоящий американец лет сорока с табличкой в руке на русском языке: «Открытый мир». У него все было по-настоящему американское: огромная и широкая, как Мэдисон-авеню, улыбка, безупречный белый костюм с ярко-желтым галстуком, крепкие штиблеты из настоящей американской кожи.

– Здравствуйте! С приездом! Как дела? – радостно приветствовал он группу по-русски.

Все ответили:

– О’кей!

Американец представился Смитом Роджерсом и поздоровался за руку с Покладистым, когда тот сообщил, что он – старший в команде, звать его Иван, и он с удовольствием препоручает группу в руки принимающей стороны.

Смит повез их в самую «крутую», как он сказал, гостиницу «Вашингтон». Но все уже валились с ног от усталости и на роскошь уже не обращали внимания. Очень хотелось спать, тем более что по московскому времени родная страна была уже в постелях. Буквально через дорогу от гостиницы простирался забор Белого дома. Артур глянул в окно своего номера, расположенного на 5-м этаже: до крыши резиденции президента США было рукой подать, метров четыреста… Когда они позавтракали, им предоставили свободное время для отдыха. Артур поворочался на скрипучих от белизны простынях, но уснуть так и не смог. Оделся, спустился в холл и вышел на улицу. Познавать новый мир лучше в одиночку, без вечного ожидания ненасытно щелкающих фотоаппаратом туристов из группы.

Коренные вашингтонцы называют свой город просто «Ди Си», то есть «Дистрикт Колумбия», а если произносят его полное название, оно звучит как У-а-а-шингтон. Артур потренировался несколько раз: «У-а-а-шингтон… У-а-а-шингтон». Кажется, получилось. Особенность здешнего говора в том, что мягкий южный акцент приправлен твердыми нотками особого диалекта эпохи королевы Елизаветы, характерного для людей, проживающих по берегам Чесапикского залива.

Полюбовавшись лужайкой перед Белым домом, где лучшие умы Америки «заваривали погоду» для всей планеты, Пенсильванией-авеню, с проекцией на Капитолий, Артур неожиданно услышал за спиной:

– Мистер, не желаете ли эксклюзивную экскурсию по городу, всего лишь за один гамбургер!

Артур обернулся и увидел… спившегося Майкла Джексона. Черный костюм, та же шляпа, пейсы, бесконечно печальное лицо. Вашингтон – город контрастов, правда, не так ярко выраженных, но здесь тоже своих бомжей хватает. Артур протянул ему доллар и от экскурсии отказался.

– Откуда, мистер? – сердечно поблагодарив, спросил бродяга.

– Фром Раша! – ответил Артур.

– Вау… Раша, о’кей! Москау! Гуд!

Исчерпав запас слов, негр, то бишь афроамериканец, подбросил вверх монету, поймал и, пританцовывая, пошел искать нового потенциального «кредитора».

Артур зазевался и тут же, из рук в руки, попался сосредоточенной бабушке с антиизраильским плакат-пикетом. Судя по ее виду, у Белого дома она стояла уже лет тридцать. Бабуля сунула ему листовку с цитатами президента Эйзенхауэра, кажется, старушка была твердо уверена, что именно он до сих пор возглавляет страну. Когда Артур спросил ее про Билла Клинтона, пикетчица наморщила лоб, явно не понимая, о чем речь. Он не стал травмировать ее психику и, искренне поблагодарив, ретировался.

Артур решил не идти по Пенсильвания-авеню в сторону Капитолия – путь, которым шли все инаугурируемые президенты США и где располагались самые знаменитые американские музеи. Никакого времени, даже галопом, не хватило бы осмотреть это великолепие, кстати, бесплатное для всех входящих, независимо, из какой страны ты приехал.

Он отправился в противоположную сторону, а прихватив с собой карту города, убедился в необычной, но, пожалуй, самой рациональной застройке. Прямо расчерченные перпендикулярные кварталы пересекались по диагонали исходящими во все стороны, от нескольких круглых площадей, радиальными, как солнечные лучи, улицами.

В Вашингтоне самое высокое здание – Капитолий, и это – его характерная черта, даже в самой густозаселенной части города, где обосновались юристы и политики, офисы не поднимаются выше двенадцатого этажа. «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой…» – песенка Вилли Токарева, вспоминавшаяся Артуру, была сочинена в Нью-Йорке. А здесь – застегнутый на все пуговицы – Вашингтон, где амбиции столичных горожан поднимаются выше архитектурных сооружений, поэтому, глядя на самое высокое здание столицы, не ощущаешь себя в «каменных джунглях». Артур сразу понял и почувствовал, что этот город – просто рай для пешеходов, огромный парк с широкими авеню и захватывающими дыхание просторами радиальных улиц, расходящихся от центральных колец-площадей – «сircle», каждой со своим именем. Еще одна особенность города, которая сразу бросается в глаза, то, что большинство населения – чернокожие.

С центральной Пенсильвания-авеню Артур свернул налево, на 17-ю улицу, прошел мимо Галереи искусств, Континентал Холла, Холла Конституции.

Парк Конституции, куда он добрался, желая укрыться от потока автомобилей, оказался полон сюрпризов, за каждым кустом и деревом скрывался памятник культуры. И рядом – мрачная стена из черного камня – Мемориал ветеранов Вьетнама с именами 58 209 солдат и офицеров, погибших на этой войне. В тени стены стояла седая сгорбленная старушка, молча смотрела на этот скорбный список, потом поцеловала кончики своих пальцев и коснулась одной ей видимой надписи… Трагическая история Америки в камне… Старушка посмотрела на молчаливо стоявшего Артура и спросила:

– У вас тоже кто-то из родственников погиб во Вьетнаме?

Артур растерялся, не зная, что ответить, потом сказал:

– Я из России… Мой двоюродный брат погиб на войне в Афганистане…

– Очень жаль. Правители воюют, а погибают простые парни… Мой муж был командиром взвода морской пехоты.

– Мне очень жаль, мэм… Эти войны принесли только горе… – поклонился Артур и отошел.

Тут же возвышался и мемориал Авраама Линкольна в форме классического греческого храма, повторяющего Парфенон. Гигантская фигура сидящего в президентском кресле человека. А дальше, за мемориалом шестнадцатого президента США, еще одно напоминание о трагическом периоде в судьбе американского народа – памятник ветеранам Корейской войны. Солдаты, обдуваемые ветром и пылью, полные отваги, измученные и мужественные, шли вперед, защищая «идеалы свободы и демократии». Вдруг пошел дождь, но и это не остановило солдат. Уже много лет, наперекор всему, они все идут и идут, показывая нам, что истинной свободы и выбора не было и никогда не будет…