Роберт Ладлэм - Сделка Райнемана

– А как удалось ему выучить португальский?

– Кто его знает? Впервые успех к ним пришел в Европе, где они и решили остаться, что нам, думаю, только на руку.

Сюда же они лишь наезжали, да и то не часто... Ты знаешь, парень по образованию инженер-строитель?

– Нет, но это интересно.

– И только-то?

Райен улыбнулся, в его взгляде была легкая грусть.

– Последние шесть лет или около того работы у строителей практически не было: если где-то и строилось что-то, то в основном по линии военных ведомств. – Он махнул рукой в сторону актеров в студии. – Знаешь, кто они на самом деле? Адвокат без клиентов; водитель-испытатель, уволенный с «Роллс-Ройса» в день своего тридцативосьмилетия; сенатор, сошедший с круга в предвыборную кампанию, потому что показался кому-то красным. Не строй иллюзий, Эд. Кризис не кончился. Этим еще повезло: они работают... Но долго ли им удастся здесь продержаться?

– Если все пройдет удачно, мой подопечный не пробудет здесь и месяца.

– Я догадывался о чем-то таком. Наверное, в связи с той операцией, не так ли? Мы приступим к ней в ближайшем же будущем. Я тоже буду задействован... И где вы собираетесь его использовать?

– В Лиссабоне.

Дэвид Сполдинг, держа в руках листы с записью роли, подошел к микрофону и приготовился произнести свою реплику.

Полковник Пейс внимательно наблюдал за ним, ему было интересно услышать голос. Он заметил, что стоявшие у микрофона артисты демонстративно – или это лишь показалось ему? – посторонились, пропуская Сполдинга, словно новый участник программы был чужим для них человеком. И хотя внешне все выглядело вполне благопристойно: новичку дали возможность встать там, где ему было бы удобней, – полковник ощутил атмосферу отчужденности. Не было ни обычных в актерской среде улыбок, ни доброжелательных взглядов, ни столь привычной для артистов фамильярности.

Никто не подмигнул ему. Даже женщина – та, что вопила истошно, жевала беспрерывно резинку и расталкивала бесцеремонно своих коллег-актеров, – теперь молча взирала на Сполдинга, забыв на время о жвачке, которую держала во рту.

Но в следующий момент все переменилось.

Сполдинг улыбнулся всем этим людям, и они, включая и худощавого женоподобного актера, читавшего свой монолог, радостно заулыбались и закивали Дэвиду в ответ. А толстушка подмигнула ему.

Удивительно, подумал полковник Пейс. Динамики усилили голос Сполдинга – среднего тембра и исключительно чистый. Он исполнял комическую роль сумасшедшего доктора. И она, эта роль, могла бы стать таковой, если бы не серьезность, с которой произносил Сполдинг свой текст. Пейс ничего не знал о сценическом искусстве, но он чувствовал, когда актер играет убедительно. И должен был признать, что Сполдинг так и играл. Это пригодится ему в Лиссабоне.

Через несколько минут выпавшая на долю Сполдинга роль была сыграна. Тучная женщина вновь издала вопль. Сполдинг вернулся в свой угол и осторожно, чтобы не шуметь, поднял сложенную вдвое газету. Затем прижался спиной к стене и вытащил карандаш из кармана. Судя по всему, он решил заняться кроссвордом, помещенным на одной из страниц «Нью-Йорк таймс».

Пейс не сводил глаз со Сполдинга. Ему необходимо как можно лучше изучить человека, с которым он должен был, когда потребуется это, вступить в непосредственный контакт. Узнать все о нем вплоть до мелочей: как ходит и как держит голову и выражает или нет взгляд Дэвида уверенность его в своих силах. Как одевается и какие у него часы и запонки. Начищены у него ботинки и не стоптаны ли у них каблуки. И в каком он сейчас положении: процветает или нет.

Пейс как бы пытался сопоставить данные своего наблюдения за человеком, писавшим что-то в газете, со сведениями о нем, содержащимися в хранившемся в их вашингтонском офисе досье на него.

Впервые досье на Сполдинга было заведено в инженерных войсках. Ему предстояло пройти там срочную службу, и он, естественно, интересовался, что ожидает его в армии, сможет ли участвовать он в грандиозных строительствах и сколь долго предстоит ему прослужить. В общем, у него были те же вопросы, что и у тысяч других специалистов, уже прознавших о том, что через неделю-другую будет принят закон об альтернативной службе. Если срок службы не столь уж большой и ему к тому же представится возможность обогащать во время ее прохождения свои профессиональные знания практическим опытом, он не против того, чтобы быть призванным в армию: это все лучше, чем сидеть без работы, как многие его сверстники.

Сполдинг заполнил, как положено, все анкеты, и ему пообещали связаться с ним в ближайшее время. С тех пор прошло шесть недель, но с ним так и не связались. И дело вовсе не в том, что он не был нужен инженерным войскам, наоборот, его охотно взяли бы на службу хоть сейчас. Ведь, согласно сведениям, поступившим из окружения Рузвельта, не сегодня-завтра конгрессу предстоит принять постановление, предусматривающее не виданное доселе развертывание строительных работ по сооружению военных лагерей и баз, из чего, само собой разумеется, следует, что инженеры – особенно инженеры-строители, к которым относился и Сполдинг, – будут буквально на вес золота.

Однако высшему руководству в инженерных войсках было хорошо известно, что разведывательное управление Объединенного штаба союзных держав и военный департамент подыскивают нужного им человека. И делают они это тихо, незаметно и крайне осторожно: ошибки в данном случае недопустимы.

Хотя руководство инженерных войск вполне устраивали анкетные данные Дэвида Сполдинга, поступившее сверху распоряжение предписывало не трогать его.

Человек, в котором нуждалось разведуправление, должен был отвечать трем основным требованиям. И если оказывалось, что тот, на кого пал предварительный выбор, соответствует им, начиналось скрупулезное изучение его, чтобы выяснить, присущ ли ему еще и ряд других необходимых для разведчика качеств. Но и три основных требования уже сами по себе были довольно высокими, ибо включали в себя, во-первых, свободное владение португальским языком, во-вторых, не худшее знание немецкого и, в-третьих, обладание определенными профессиональными навыками инженера-строителя, что позволило бы быстро и точно ориентироваться в чертежах, фотоснимках и даже устных описаниях широчайшего круга промышленных объектов. От мостов и фабрично-заводских предприятий до складских помещений и железнодорожных узлов.

Резидент в Лиссабоне, несомненно, должен был полностью соответствовать каждому из перечисленных выше основных требований: как-никак ему предстояло использовать все свои силы, знания и опыт во время войны, которая вот-вот разразится и в которой неизбежно примут участие и Соединенные Штаты Америки.