Роберт Ладлэм - Рукопись Ченселора

– Предположим, я сообщу вам, что данные о потерях под Часоном-один из наиболее строго охраняемых секретов Пентагона. Сотни людей убиты или числятся пропавшими без вести. Уцелели тридцать семь человек, из них шестеро-невменяемы. Остальных разместили в тридцать один госпиталь для ветеранов. Они разбросаны по всей стране. Это вам о чем-нибудь говорит?

– Еще одно свидетельство того, насколько распространена в Пентагоне паранойя. Так же, как и в ФБР.

– И это все?

– Поскольку речь идет о гибели людей, слово "паранойя", пожалуй, слишком деликатно.

– Вот именно! Это были не просто напрасные потери в результате ошибок, допущенных Макэндрю. Это была западня, которую командование нашей армии устроило для собственных солдат. А поскольку военнослужащие этих частей – все до последнего солдата – были неграми, бойня под Часоном не что иное, как массовое убийство на расовой почве. Сент-Клер стоял неподвижно, опираясь на перила, с застывшим выражением лица. Лишь удары волн о скалы да порывы ветра нарушали воцарившуюся вдруг тишину. Наконец к послу вернулся дар речи:

– Господи, зачем им это понадобилось? Глядя на дипломата, Питер испытывал облегчение и замешательство одновременно: Сент-Клер не лгал, он был искренне потрясен всем услышанным. Он натворил немало ужасных дел, но не он предал Инвер Брасс, не он завладел досье. Питер спрятал пистолет обратно в карман.

– Это понадобилось для того, чтобы сохранить в тайне эксперименты, участвовать в которых заставили жену Макэндрю. Надо было скомпрометировать генерала, чтобы он не смог предъявить обвинения тем, кто загубил ее жизнь. Если бы вся эта история выплыла наружу, это привело бы к разоблачению десятков подобных операций, ради осуществления которых многих мужчин и женщин постепенно приучали к наркотикам и галлюциногенам. Разоблачение этих, с позволения сказать, экспериментов погубило бы карьеру тех, кто их задумал и осуществил. Более того, некоторые из родственников жертв, например Макэндрю, не остановились бы и перед убийством организаторов подобных операций.

– И поэтому они пожертвовали… О господи!

– Вот что означает Часон,-заключил Питер.– Операция, которую Варак назвал ловушкой. Оторвавшись от перил, с трудом передвигая ноги, с искаженным лицом Сент– Клер шагнул вперед;

– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Инвер Брасс… Только один член Инвер Брасс…

– Он мертв. У старого дипломата перехватило дыхание, его тело как будто свело судорогой.

– Сазерленд умер,– мягко продолжал Ченселор.– Джекоб Дрейфус-тоже. У вас досье нет. Остаются двое-Уэллс и Монтелан. Известие о смерти Дрейфуса окончательно сломило Сент-Клера. Его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он неловко ухватился за перила:

– Их нет. Они умерли…-В его голосе слышалась глубокая скорбь. Питер придвинулся к старику, полный сострадания и жалости. Наконец-то он обрел союзника – человека, обладающего властью, который может покончить с этим кошмаром.

– Господин посол! Сент-Клер вздрогнул от такой формы обращения. В его взгляде Питер прочел немую благодарность.

– Да?

– Мне бы следовало оставить вас на время одного, но я не могу этого сделать. Меня выследили. Думаю, им известно то, что удалось узнать мне. Дочери Макэндрю приходится скрываться. С ней двое верных людей, однако это не значит, что она в безопасности. Просить защиты у полиции я не могу. Мне нужна ваша помощь. Собрав остатки сил, дипломат произнес:

– Разумеется, рассчитывайте на меня. Вы правы, сейчас не время для раскаяний. Этим можно заняться позднее.

– Что же делать сейчас?

– Удалить раковую опухоль, даже если пациент не выдержит операции. Впрочем, пациент и без того мертв: Инвер Брасс больше не существует.

– Вы согласны поехать к моим друзьям, к дочери Макэндрю?

– Конечно.– Сент-Клер с трудом оторвался от перил.-Впрочем, мы только потеряем время. По телефону будет гораздо быстрее. Что бы вы ни думали о должностных лицах в Вашингтоне, среди них есть и такие, кому можно доверять… Вы найдете у них защиту. Достав из кармана ключ, Сент-Клер указал на дверь. Войти в дом надо было очень проворно. Как объяснил дипломат, поворот ключа отключал сигнальную систему всего на десять секунд. Если после этого дверь не закрывалась, срабатывал сигнал тревоги. Они прошли в гостиную. Включив свет, Сент-Клер подошел к телефону, взял было трубку, но тут же положил ее на место.

– Лучший способ защиты-нападение. Уэллс или Монтелан? Кто-то из них или оба?

– Мне кажется, Уэллс.

– Почему вам так кажется? Что он вам говорил?

– Что он нужен стране.

– Ну что же, он прав. Высокомерие отнюдь не умаляет его блестящих способностей.

– Уэллс в панике из-за досье. Думает, что и на него оно заведено.

– Так оно и есть.

– Не понимаю.

– Уэллс-фамилия его матери, которую он получил вскоре после развода родителей. Досье объясняет, как все это произошло. При рождении ему дали фамилию Рейслер. Среди пропавших досье – от М до Z – имеются сведения и о Рейслере. Вам что-нибудь говорит это имя?

– Да, припоминаю,-ответил Питер. В его памяти вплыл образ надменного, порочного человека по имени Фредерик Рейслер.-Он был одним из лидеров германо– американского бунда,-продолжал Ченселор.-Я наделил его чертами одного из персонажей романа "Рейхстаг". Рейслер был биржевым маклером.

– Да, его считали гением Уолл-стрита. Он переправил Гитлеру в Германию миллионы долларов. Уэллс всю жизнь стремился смыть с себя это постыдное пятно и бескорыстно служил своей стране. Он панически боится, что досье раскроет позорящее его прошлое.

– Да, наверное, это он. Страх перед прошлым…

– Может быть, но я сомневаюсь. Или только его коварство не укладывается в рамки наших представлений… Зачем ему бояться разоблачения, если досье в его руках? А что сказал вам идальго?

– Кто?

– Монтелан, он же Пэрис. Как личность он намного приятнее, чем Бэнер, хотя еще более высокомерен. Потомственный кастильский аристократ, которого фалангисты Франко лишили и богатства, и влияния. Карлос ненавидит и презирает любые формы насилия.

– Как вы сказали? – прервал дипломата Ченселор.-Что он презирает? Фашизм, в чем бы он ни проявлялся. – Нет, вы выразились иначе. Вы употребили слово "насилие". "Формы насилия"-вот ваше выражение.

– Да, я так сказал. Питер вспомнил, как о чем-то подобном говорил Рамирес. Нет ли здесь связи? Рамирес и Монтелан. Оба преисполнены ненавистью и презрением.

– Это Монтелан. Сейчас нет времени объяснять, почему я в этом уверен. Вы можете с ним связаться?

– Конечно. С каждым членом Инвер Брасс можно установить контакт в течение нескольких минут. Имеется закодированная телефонная связь. Никто из нас не имеет права игнорировать звонок по этому телефону.