Алексей Митрофанов - Нефть в обмен на девушку

– И твой отец остался жив?

– Да. И даже получил отпуск, после которого родился я. Никто не верит в эту историю…

Барри хотел сказать что-то еще, но его прервал звук автомобильного сигнала – у ресторана стоял давешний микроавтобус.

– Все, старина, я поехал! – Барри слез с табуретки. – А насчет этой истории скажу одно: долги надо платить, и мне кажется, что сегодня я это сделал.

Они обменялись крепким рукопожатием, и каждый отправился по своим делам: Барри сел в микроавтобус, а Филатов пошел готовить праздничный стол.

Филатов шел вдоль моря и представлял, как через час или чуть больше встретится с Тинни, встретится с дочкой. Ему хотелось петь от счастья. Скоро, совсем скоро! А пока он зашел в один магазин, в другой, в третий… Он покупал игрушки, мороженое, сладости, потом огромную бутылку шампанского, цветы, еще цветы. С веселым видом он вытаскивал из бумажника крупные купюры, бросал на прилавок и нигде не брал сдачу. Ему хотелось поделиться своей радостью со всеми. Наконец, навьюченный букетами и пакетами, он добрался до дома и долго стучал в дверь ногой, поскольку руки были заняты. Когда хозяин вышел на шум, Филатов потребовал, чтобы он немедленно принес посуду для употребления шампанского, потому что у него сегодня праздник! И не простой праздник, а очень большой! Поэтому, если они будут очень сильно шуметь, волноваться не надо. А тем более их беспокоить!

Хозяин помог поднять все покупки на третий этаж, принес бокалы и чуть не упал с лестницы, когда увидел, какие чаевые за это получил. А Филатов уже забыл о нем и, напевая веселый мотивчик, стал готовиться к приему гостей. Мороженое было положено в холодильник, цветы расставлены по углам, сладости грудой свалены на столе. Что же касается игрушек, то их Филатов разбирать не стал – ведь дети так любят сами копаться в мешках с подарками! Потом он убрал оставленные утром постели, ровно расставил стулья, поправил картинки на стенах и, не зная, что еще можно сделать, упал в кресло.

Все было готово, оставалось только ждать. Филатов посмотрел на часы – была половина третьего. Половина третьего… Половина третьего! Значит, Аббасу пришел конец! Он еще раз проверил расчет: ящики перетаскивали в полдень, Барри говорил о задержке в два часа, двенадцать плюс два получается четырнадцать. Все правильно! Полчаса назад все кончилось! Кончилось! Никаких «Стингеров» Аббасу не досталось, как говорится, шиш вам с маслицем! И сам Аббас мелкими частями отправился на дно вместе со своей командой!

Филатов представил себе плывущую яхту, сидящего под тентом Аббаса, его самодовольную ухмылку, а потом взрыв – все рушится, пылает, дико кричат раненые, но море уже врывается в отсеки, круша переборки, и яхта уходит под воду. На мгновение ему стало жалко погибших моряков, но он сказал себе: это не моряки, а пособники террориста. И в трюме у них лежали не подарки к Новому году, а самая настоящая смерть. Семь ПЗРК – это семь сбитых самолетов, и ладно, если военных, а может быть, и гражданских! И в каждом три сотни пассажиров. Нет, некого ему на той яхте жалеть!

Может, только Нидаля, который так хорошо относился к Зоюшке в другой, довоенной жизни. Филатов задумался – почему он его не видел на яхте? В первый раз он был, Аббас еще сказал, что нечего сговариваться с командой, а сегодня… Сегодня он точно не появлялся. Ну и ладно, яхта большая, дел много, вот он внутри чем-то и занимался. В конце концов, когда служишь дьяволу, будь готов вместе с ним понести наказание. А вообще, все это теперь не имеет никакого значения! Главное, что Аббаса больше нет.

В коридоре послышались шаги, Филатов вскочил, бросился к двери и столкнулся с Аббасом. Он упер в грудь Филатова ствол пистолета, задвинул внутрь и закрыл дверь. Филатов точно окаменел – ни мыслей, ни эмоций. Он знал, что Аббас уже полчаса как мертв, но тот, абсолютно реальный и осязаемый, стоял, направив на него пистолет.

– Не ждали, господин Филатов? – процедил он. – Ну ничего, есть вещи, которые поразят вас куда больше!

Аббас еще раз толкнул Филатова стволом, и тот попятился к окну.

– Ваш план, конечно, был очень хорош, – продолжал Аббас, не опуская пистолета. – Веселому толстяку Джеймсу удалось обмануть даже меня. Он ведь из ЦРУ?

Филатов смотрел в черную дырку ствола, зная, что в любой момент Аббас может убить его, но почему-то совершенно не боялся. В голове пульсировала только одна мысль – сейчас сюда придет Тинни с дочкой и наткнутся на разъяренного Аббаса с пистолетом. Но что делать – Филатов не знал.

– А как блистательно было разыграно нападение на реке! Настоящие пули, настоящая кровь! – Аббас оскалил зубы, став похожим на хищного зверя.

Филатов снова не ответил. Да, собственно, Аббаса его ответы и не интересовали – он просто предвкушал, как убьет врага, и не слишком торопился, потому что, когда курок будет спущен, все удовольствия останутся позади.

– И взрыв яхты был рассчитан по минутам, каждая мелочь учтена, – Аббас отошел от Филатова и встал сбоку от двери, опустив оружие. – За исключением одного – меня на борту в это время не было. Но я все видел и, скажу вам прямо, получил определенное удовольствие.

Теперь Филатов вообще ничего не понимал: появление Аббаса можно было объяснить только тем, что хитроумный взрыватель Барри не сработал. Но если яхта все-таки уничтожена, то как мог уцелеть Аббас?

– А вы, я смотрю, приготовились к встрече. Цветы, шампанское… – Аббас присел на корточки около пакета с подарками для Зоюшки и, не отводя глаз от Филатова, вытащил оттуда какого-то пушистого зверя, – и конечно же игрушки.

– Не трогай!

Филатов сделал шаг вперед, но Аббас тут же вскинул пистолет и выстрелил. Послышался хлопок, как будто муху ладонью прихлопнули, и сверху посыпалась бетонная крошка. Филатов невольно обернулся – в стене, чуть выше головы расползлось трещинами отверстие.

– Но я должен разочаровать вас, господин Филатов, – на лице Аббаса появилась издевательская усмешка, – мне почему-то кажется, что трогательная встреча не состоится.

– Почему? – вырвалось у Филатова.

– Ваша Тинни вместе с дочкой решили совершить морскую прогулку, – Аббас скорбно покачал головой, – и надо же такому случиться, сели на мою яхту.

У Филатова перехватило дыхание, точно холодный медный обруч сжал грудь.

– Врешь… – прохрипел он.

– Я все понимаю, вы надеялись спрятать их, защитить, и такое стремление, безусловно, похвально, – Аббас вынул из кармана игрушечного щенка Зоюшки и бросил его Филатову. – Но маленький радиомаячок, сущая безделица, между нами говоря, разрушил все ваши планы.

Филатов с ужасом смотрел на щенка, а тот как ни в чем не бывало весело поблескивал глазками-пуговками. Расчет был точным – ребенок никогда не бросит любимую игрушку! Он прислонился к стене, чтобы не упасть. Страшная правда змеей вползала в сознание: Тинни и Зоюшка погибли, их больше нет и никогда не будет! Только что он живо, можно сказать – с удовольствием представлял себе, как разрушенная взрывом, пылающая яхта уходит под воду, как умирают его враги. Но теперь он знает, что в этом аду были его близкие.