Роберт Ладлэм - Московский вектор

Молодой врач фыркнул и подал знак санитарам с носилками.

- Грузите. Поехали. Нет смысла торчать на морозе.

Тело Кирьянова быстро положили на носилки и занесли в машину. Один из санитаров, врач и Блондин сели в салоне, возле трупа. Второй санитар с шумом закрыл за ними двери и забрался в кабину. Включив мигалку, машина тронулась с места, влилась в автомобильный поток Тверской улицы и устремилась на север.

Наконец-то скрывшись от любопытных зевак, доктор проворно обшарил карманы мертвеца, проверил, нет ли тайников под одеждой, обследовал бумажник и удостоверение врача, отбросил их. И, насупившись, посмотрел на товарищей.

- Ничего. Ровным счетом ничего. Ублюдок чист.

- Загляни-ка сюда, - бесстрастно предложил Блондин, бросая ему коробку Кирьянова.

Врач поймал ее, разорвал оберточную бумагу, поднял крышку. Из коричнево-желтых папок прямо на тело посыпались документы. Бегло просмотрев их, врач довольно кивнул.

- Копии выписок из историй болезни. Отлично. Задание, можно считать, выполнено.

Блондин сдвинул брови.

- По-моему, рановато ты радуешься.

- Почему это?

- А где украденные образцы крови и тканей? - спросил Блондин, щуря холодные серые глаза.

Врач посмотрел на пустую коробку в руке.

- Черт! - Он в смятении вскинул голову. - У Кирьянова есть сообщник. Образцы у него.

- Похоже на то, - согласился Блондин и, снова достав из кармана телефон, набрал введенный в память номер. - Я Москва-1. Срочно свяжите меня с Прагой-1. У нас проблемы…

15 февраля, Прага, Чешская Республика

Подполковник Джонатан Смит, доктор медицины, задержался в тени под аркой древней готической башни, что высилась на восточном берегу реки у подножия Карлова моста. Мост, длиной почти в треть мили, соорудили более шестисот лет назад. Он тянется через Влтаву, соединяя Старе Място - Старый город - и Мала-Страну. Смит долго стоял, внимательно рассматривая пространство перед собой.

Подполковник нахмурился. Для такой встречи он предпочел бы другое место - оживленнее и с подходящими прикрытиями. По более новым и широким пражским мостам ездили трамваи и автотранспорт, Карлов же берегли для тех, кому доставляло удовольствие переходить через Влтаву пешком. В унылые предвечерние часы тут практически никого не было.

Знаменитый мост почти в любое время года считался одной из основных пражских достопримечательностей, благодаря его изяществу и красоте тут постоянно собирались толпы туристов и уличных торговцев. Сейчас же Прагу окутывал зимний туман, было зябко, сыро, повсюду в долине извилистой реки пахло затхлостью и нечистотами. Грациозные силуэты дворцов, церквей, жилых зданий, выполненных в стиле ренессанс и барокко, казались из-за серой мглы размытыми, нечеткими.

Содрогнувшись от промозглого зимнего холода, Смит застегнул «молнию» на кожаной куртке и зашагал к мосту. Подполковник был рослым человеком приятной наружности. Сорока с небольшим лет, широкоскулый, с гладко зачесанными темными волосами и зоркими голубыми глазами.

Сначала его шаги приглушенно отдавались от парапета, потом все звуки поглотил туман с реки. Вскоре концов моста было уже не различить. Прохожие, в основном государственные служащие и продавцы, внезапно выныривали из густо-серой пелены, проходили мимо, даже не глядя на Смита, и так же неожиданно исчезали.

Смит шел вперед. Карлов мост с обеих сторон украшали тридцать статуй праведников - безмолвно-недвижимые фигуры, неясно вырисовывающиеся в густом тумане. По ним-то, установленным на массивных опорах, Смиту и предстояло определить, где следует ждать. Достигнув середины моста, он остановился и взглянул на умиротворенный лик святого Яна Непомуцкого, духовника, замученного до смерти в 1393 году и сброшенного в реку с этого самого моста. В одном месте потемневшая от времени бронза ярко блестела - бесчисленные прохожие прикасались к святому, веря, что он поможет обрести счастье.

Повинуясь порыву, Смит тоже подался вперед и провел по архитектурному изображению пальцами.

- Не думал, что ты суеверен, Джонатан, - раздался у него за спиной негромкий утомленный голос.

Смит повернулся, смущенно улыбаясь.

- Это я так, Валентин. На всякий случай.

Врач Валентин Петренко, крепко держа в обтянутой перчаткой руке черный портфель, подошел ближе. Российский медик был на несколько дюймов ниже Смита и более крепкого телосложения. Он часто моргал, его печальные карие глаза прятались за толстыми линзами очков.

- Спасибо, что согласился встретиться со мной за пределами конференц-зала. Наверное, я нарушил твои планы?

- Не беспокойся, - ответил Смит. Его губы искривила улыбка. - Лучше пообщаться с тобой, чем несколько часов подряд ломать голову над тем, что же конкретно хотел сказать в своем докладе об эпидемии тифа и гепатита "А" доктор Козлик.

Задумчивые глаза Петренко на миг повеселели.

- Доктор Козлик оратор неважный, - согласился он. - Но теорию развивает по большому счету серьезную.

Смит кивнул, терпеливо ожидая, когда же Петренко объяснит, зачем устроил эту таинственную встречу. Оба приехали в Прагу на крупную международную конференцию, посвященную распространявшимся в странах Восточной Европы и в России инфекциям. Смертельные болезни, на которые в развитом мире давно нашли управу, вызрев за десятилетия в запущенности старых коммунистических порядков, разносились по территории бывшей Советской империи с пугающей скоростью.

Петренко и Смит активно участвовали в предотвращении катастрофы. Джон Смит, помимо всего прочего, был высококвалифицированным микробиологом при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США в Форт-Детрике, Мэриленд. Петренко числился в штате Центральной клинической больницы в Москве как эксперт по редким болезням. Они много лет знали и уважали друг друга за профессионализм и редкий ум. Потому-то, когда несколько встревоженный Петренко отвел сегодня Смита в сторону и попросил о встрече после докладов, тот, не раздумывая, согласился.

- Мне нужна твоя помощь, Джон, - проговорил наконец Петренко. Он явно волновался. - У меня есть ценные сведения, которые необходимо передать компетентным западным специалистам.

Смит пристально посмотрел на него.

- Что за сведения, Валентин?

- О вспышке заболевания в Москве… Нового… С подобным я еще не сталкивался, - тихо произнес Петренко. - На меня эта болезнь нагоняет страх.

По спине Смита пробежал холодок.

- Продолжай.

- Первого пациента я увидел два месяца назад, - сообщил Петренко. - Ребенка, семилетнего мальчика. Поступил к нам с высокой температурой и жалобами на сильные боли. Лечащие врачи решили было, что это типичный грипп. Но состояние мальчика внезапно ухудшилось. У него стали выпадать волосы, тело сплошь покрылось кровоточащими язвами, он обессилел. В итоге печень, почки и наконец сердце - у него все отказало.