Петр Лопатовский - Стариканы

Академик ушел, а Олег все еще стоял на месте. Он понял, что дело, гораздо серьёзней, чем он предполагал. А еще он догадался, что те, кто приходил, не нашли что искали, и причина была не в его Олега осторожности, а скорее наоборот. Свою копию он хранил у себя в лаборатории, но так как у него не было жесткой обложки, Олег вложил прошитые материалы в обложку какой-то старой работы. Уже позже он понял, как сильно повлияло это обстоятельство на дальнейший ход событий. Обо всем этом, профессор решил не рассказывать Марку. А на следующий день, случилось нечто такое, к чему мало кто бывает готов, и Олег не был исключением. Ему сообщили о несчастье с его старшей дочерью. Профессор был совершенно потерян и разбит. Уже позже Олег вспомнит, что именно с этого момента прекратились звонки от «специалистов» майора. Он много времени проводил в больнице и поздно возвращаясь домой, иногда забывал даже поужинать. Через два дня, после случившегося, Олегу позвонил майор Семенов. Он выразил свое сочувствие, и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь. А в конце разговора, вскользь упомянул о жалобах своих сотрудников, что они не получили всех необходимых сведений от профессора. Олег постарался уверить майора, что все не совсем так и в ближайшее время вопросы будут разрешены. Повесив трубку, Семенов вызвал к себе Лискова.

– Слушай, Сергей – обратился к Лискову майор.

– Расскажи мне во всех подробностях и без фантазий, все равно все узнаю, что там случилось с дочерью профессора?

– А нечего, собственно, рассказывать. Ее сбила Газель, причем виноват не водитель, а она сама перебегала, где не надо.

– Ты хочешь сказать, что мы к этому никакого отношения не имеем, так?

Возникла пауза. Под пристальным, холодным взглядом начальника, Лисков, побледнел. Потерев затылок, он произнес:

– Не совсем. Косвенно мы имеем к этому отношение. За дочкой велось наблюдение. И в этот день ее вел один наш молодой сотрудник. В какой-то момент он увидел, что к ней подошел какой-то мужчина, передал ей что-то напоминающее флэшку, и сразу отошел. Наш сотрудник решил, что это наверняка документы, касающиеся нового материала, и решил проявить инициативу. Он догнал ее и попытался незаметно вытащить флэшку. Дочка испугалась, решила, что ее грабят, или что-то в этом роде и попыталась убежать, ну и прямо перед Газелью и выскочила.

– Что на флэшке, установили? – грозно спросил Семенов.

– Да, там были оцифрованные семейные фотографии, а тот мужчина, знакомый дочки, профессиональный фотограф.

– Значит так! Чтобы об этом болване, который вел профессорскую дочку, я больше не слышал. Тебе строгий выговор! И если ещё один такой прокол, ты вернешься туда, откуда приехал. В Сызрани тоже есть чем заняться.

– Разрешите идти – глядя прямо в пол, сказал Лисков.

– Идите. И наблюдение со всех родственников профессора снять немедленно.

После того, как капитан ушел, Семенов наклонился вперед, поставив локти на стол и обхватил голову руками. Он прекрасно понимал, что теперь от профессора будет почти невозможно что-либо получить. А плана «Б» у него не было. По крайней мере пока.

После разговора с майором профессор совсем замкнулся в себе и до конца дня ни с кем не разговаривал. Когда вечером, побывав у дочери, Олег наконец пришел к себе домой, то понял, что ему нужно кому-то выговориться и решил позвонить Марку. Он набрал его номер, но не со своего домашнего, а с сотового телефона, который ему недавно подарила младшая дочь Аня.

– Алло, Марк, это Олег. Женя, моя старшая, ее сбила машина – очень усталым голосом произнес Олег.

– Да, ты что! Какое несчастье! Она жива!? – воскликнул Марк.

– Да, она жива. Но она в очень тяжелом состоянии. Врач, хирург, который ее оперировал, сказал: её сильно поломало. Будто она из дерева, да он именно так и сказал – ее сильно поломало. Но мне кажется он хороший врач, хороший хирург. Мне кажется, он ей поможет. С ней сейчас моя младшая Аня. Они с мужем, каждый день у нее бывают.

– Это ужасно, я тебе очень сочувствую. Главное не теряй надежды и держись – сочувственно проговорил Марк и спустя короткую паузу добавил.

– Ты знаешь, у меня тоже кое-что случилось. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что случилось у тебя. Я поэтому и не стал тебя беспокоить. Просто несколько дней назад, вернее неделю назад, мне на работу позвонил человек, который представился сотрудником МИ-6. Он сказал, что мне и моей семье угрожает большая опасность и что в целях безопасности они уже переместили мою жену и дочь в надежное место. Что это за место он не сказал, но дал мне возможность переговорить с женой и понять, что с ней все в порядке. Более подробную информацию этот человек пообещал мне предоставить позднее. Я было решил, что это корейцы никак не успокоятся. Однако, вечером он снова мне позвонил и настоятельно просил передать данные по всем новым разработкам его людям, так как хранение их у меня в лаборатории не безопасно, в том числе и для меня. Я сказал, что ничего нового с последней публикации в прошлом году у меня нет. А на следующий день, когда я пришел к себе в лабораторию, то застал там несколько не знакомых мне людей, которые изымали документы у нас в офисе и собирались изъять мой компьютер. Я наорал на них и пригрозил, что обращусь к своему кузену из палаты общин. Это возымело действие, и они ушли с извинениями. Я тогда подумал, что халтура, что мы взяли у Ирландцев тут видимо ни причём. С того момента мне никто не звонил, только жена два раза – последние слова Марк произнес как будто о чем-то задумавшись.

– Послушай Олег, ты ведь не думаешь, что все это связано с этим? Ну, с нашей последней работой – осторожно сказал Марк.

– Знаешь, ко мне тоже недавно приходили на работу, ну только наши. А вот что я думаю, так это что же мы с тобой натворили – ответил профессор.

– В каком смысле, Олег?

– Я думаю, что люди, которые путают семью с работой или вмешиваются в чужую личную жизнь ради своей работы, это не разумные люди. А разумные люди, мы ведь всегда считали себя разумными людьми, прежде чем что-то написать или сказать, а уж тем более сделать, сначала думают, – твердо сказал Олег.

– Ну, послушай, мы же не знали всех возможных последствий. Мы же считали, что делаем очень хорошее дело – оправдывающимся тоном ответил Марк.

– Ты ведь знаешь Марк, куда говорят, благими намерениями вымощена дорога. А мы с тобой должны были перестать быть детьми и считать, что мы можем делать все что захотим. Надо уже повзрослеть, и все наперед продумать, и просчитать. А уже потом трубить на весь свет об этом.

После некоторой паузы Марк сказал:

– Олег, я тебе очень сочувствую, но сейчас уже вряд ли что-то можно поправить.

– Да, я тоже думаю, что поправить будет сложно, но попытаться все-таки стоит. Я перезвоню тебе Марк.