Михаил Байков - Скульптор жизни

– Да вы меня прямо заинтриговали, – иронично сказал Михаил Александрович, – в таком случае, присаживайтесь. Чай, кофе?

– Чай.

– Зелёный, черный, «Принцесса Нури», индийский, китайский, «Принцесса Гита», ромашковый, тимьяновый, со смородиной, с мятой, «Беседа»?

– Давайте зелёный, с мятой, – постепенно теряя радость на лице, прервал прокурор.

– Сию минуту, – заметив возвращение обычного состояния прокурора, сказал губернатор. – Даниил Николаевич, пожалуйста «Майский» для Сергея Васильевича с мятой, для меня с лимоном.

Через тридцать секунд на столе стояли две чашки, описать содержимое одной из которых не хватило бы талантов самых выдающихся химиков.

– Сергей Васильевич, теперь можете рассказывать.

Прокурор всё–таки смог преодолеть искушение, начал говорить:

– Я поехал на выставку сразу после того, как вы мне приказали расследовать это дело. Там, после тщательного осмотра обломков машины, которые не так важны для дела, я направился в главный павильон, где должно было храниться ожерелье. И в павильоне, после не менее тщательного осмотра, пришёл к выводу, что ожерелье было украдено без взлома, совершенно!

Прокурор сделал долгую, театральную паузу, однако, больше похожую на то, что актёр забыл свои слова. При этом на его лице вновь засияло торжество.

– Вы чай–то пейте, – еле удерживаясь от смеха предложил губернатор.

Прокурор опять потерял всякую радость. Михаил Александрович же спросил его:

– Вы говорите, взлома не было? То есть павильон был открыт чьими–то ключами, которых целых пять экземпляров. Если я не ошибаюсь, в павильон можно войти, имею в виду свободно, четырьмя путями. Чай пейте, пейте… Эти пути: главный вход, где стояли мы и гости; первый запасной выход, выходящий прямо к нам; второй запасной выход, ведущий к реке; и большое, открывающееся окно, тоже ведущее к реке. Два первых мы исключаем. Значит…

– Михаил Александрович, – оправившись от вкуса чая, перебил прокурор, – может всё–таки я буду рассказывать?

– Пожалуйста, пожалуйста, я просто для себя хотел прояснить… Продолжайте.

– Вы правильно сказали, что можно было проникнуть только двумя путями, но вот вскрыть витрину с ожерельем, которая защищена сложной механической и компьютерной системой… Это слишком сложно и без сообщника не обойтись…

– Давайте по факту.

– Да, конечно. В общем, после осмотра павильона я составил список людей, которые могли открыть, а после закрыть запасной выход или окно. Это могли быть: герцогиня; её переводчица; племянник; наш дипломат; ваш секретарь; Екатерина Алексеевна; епископ, прости Господи; я; вы; Марина Васильевна и, конечно же, директор выставки. Не смотрите на меня таким взглядом, я просто сказал, кто мог бы открыть двери. Дальше я подумал, кто мог вскрыть витрину, точнее кто мог иметь коды безопасности и ключи. Это: Екатерина Алексеевна; ваш секретарь; племянник герцогини; директор выставки; вы.

– Да я прямо вселенское зло! – изумленно произнес Михаил Александрович.

– Извините меня ещё раз, – с тонкой радостью в голосе ответил прокурор. – Дальше я подумал, кто мог заминировать машину племянника…

– Вы всё думаете и думаете!

– Это моя работа, – учтиво, но язвительно заметил прокурор. – Машину могли заминировать: Екатерина Алексеевна; дипломат; ваш секретарь; племянник. И наконец, я подумал о том, кому похищение ожерелья выгодно…

– Думаю, это выгодно всем…

– Я имею в виду тех, кого назвал, Михаил Александрович, – снова учтиво сказал прокурор. – Выгодно совершить кражу мог племянник, который имел долги в ряде Европейских банков и парочке казино. Я допросил его…

– Вы допросили племянника герцогини? – отчеканив каждое слово, гневно крикнул губернатор.

– Ну… Не совсем допросил… Скорее поговорил, – начал оправдываться прокурор. – И от него как раз и…

– Спасибо вам! Дорогой Сергей Васильевич! – в негодовании вскричал губернатор. – Можете оставить свои отчёты, я их разберу! Из ваших слов я не извлёк ничего, кроме безграничной паранойи! До свидания, надеюсь встретимся, но не скоро! И чай заберите! Даниил Николаевич, ваш главный подозреваемый, с удовольствием даст вам ещё много–много порций! Ciao!

Прокурор, испытывая смешанные чувства, покинул кабинет губернатора. С одной стороны, он был рад тому, что вывел Михаила Александровича из себя. С другой, был раздосадован тем, что его выгнали. С третьей стороны, прокурору очень не хотелось брать пакеты чая, которые протягивал ему Даниил Николаевич с учтивой улыбкой.

***

– Михаил Александрович, к вам епископ Лимский. Вы готовы его принять, или перенести встречу? – с участием спросил Даниил Николаевич.

Губернатор только утвердительно кивнул. Но когда епископ вошёл в кабинет, Михаил Александрович встретил его как ни в чём не бывало.

– Добрый день, Ваше Преосвященство, – улыбнулся Михаил Александрович. – Время обеденное, может быть чего–нибудь перекусим?

– Я не против, давай.

– Мясо, рыбу? Суп, салат? Сало, хлеб? Канапе, икру? Шампанское, коньяк? Вино, елей? – отчеканил губернатор.

– Давай какой–нибудь салатик из морепродуктов, сыр и белое вино, – улыбнувшись, ответил епископ.

– Uno momento! Даниил Николаевич, найдите, не знаю где, салат из морепродуктов, мягкий сыр, не знаю… «Камамбер», например, и вино… Белое, «Совиньон Блан». А для меня глинтвейн и пряников. Спасибо.

Даниил Николаевич проявил сноровку, и очень быстро, всего за шесть минут смог организовать заказанный стол.

– Теперь мы можем начать? – осведомился епископ, налив бокал.

– А можешь, для начала, напомнить зачем ты пришел? – виновато осведомился Михаил Александрович.

– Как же! Ты сам мне поручил заняться убийством выпускницы и вот, я пришёл с докладом, – самодовольно сказал епископ.

– Да, точно. Совсем забыл… Прокурор своим докладом сильно разочаровал меня… Но ладно, не об этом… Говори, что смог узнать?

– Убитую звали Анастасия Миронина. Ученица 308 лицея. Я сделал вывод, что это было непреднамеренное убийство.

– То есть?

– Жертву просто оглушили, а в реке она оказалась случайно…

– Это как? – удивленно спросил Михаил Александрович.

– Не знаю, но все указывает на то, что это был несчастный случай. Оглушили ее, предполагаю, тоже случайно. Официальное следствие придерживается того же мнения, – при последних словах епископ достал папку и положил её на стол.

– Прокурор мне рассказал больше, – ухмыльнулся Михаил Александрович. – Ну ладно, он и ел меньше. Я еще посмотрю что к чему, а тебе спасибо большое за такой вклад в общее дело. Приходи завтра к шести вечера, мы все соберемся провожать герцогиню и, на сколько возможно, утешать ее.

– Хорошо, до завтра, – спокойно ответил епископ и удалился из кабинета.