Оксана Велисеева - Главный урок

– А он чего? – Юля приплясывала от нетерпения, предвкушая новую сплетню о директрисе.

– А ничего, так снисходительно по заду ее шлепнул, захохотал и сказал, что как хотите – это, непременно, когда пожелает. А наша так вся покраснела, но улыбаться не перестала. А потом, когда они ушли, как на меня напустилась чего это я тут мол уши развесила. А я же не развесила я приказ печатала, а они сами из кабинета вывалились, а если не хотели, чтобы я их слышала то и сидели бы за закрытыми дверьми. Правда же?

– Да, да – быстро закивали мы.

– Ну так вот, – Вика, подбодренная нами, продолжила. – Ну я и выскочила из кабинета с графином, типа за соком в столовую пошла. А жена того мужика злобно так шипела на него в коридоре, мол откуда ты ее знаешь, кто это такая. И что он специально что ли такую школу выбрал, где… А тут я и он так грубо ее за локоть хвать и сквозь зубы как прорычит: «Заткнись дура, дома будешь истерики закатывать». И вниз по лестнице ее поволок.

– А сын? – ужаснулась я.

– А не было никого кроме них двоих. Наверное убежал. – Вика пожала плечиками.

– Виктория Андреевна! – мы испуганно вздрогнули от грозного оклика директора, та стояла в коридоре уперев руки в бока. – Нечего там языком чесать, мне документы нужны.

– Ой! Иду Лариса Павловна! Иду! Юля, тебя наша вызывает после линейки.

Вика припустила в сторону приемной, а мы хотели уже вернуться к прежнему занятию, но перехватив яростный взгляд Милорадовой, благоразумно ретировались в кабинет истории.

Глава 3. Линейка

Я зябко передернула плечами. Первое сентября в этом году выдалось на редкость мерзкое. Мелкая водяная пыль сыпалась с неба, ледяной ветер трепал полы тонкого плаща. Я еще раз передернула плечами, посмотрела на подругу. Юля, словно помогая ветру, яростно теребила свой новый шифоновый шарфик. Бросив ей ободряющую улыбку, я перевела взгляд на школьное крыльцо.

Два завуча и несколько старшеклассников наклеив на лица приветливое выражение, время от времени поглядывали на дверь, терпеливо ожидали появление Мадам. Минуты тянулись мучительно долго: пять минут, десять, пятнадцать. Дождь усиливался, обещая превратиться в ливень. Нетерпение нарастало, а вместе с ним и раздражение. Заставить триста с лишним человек замерзать снаружи, пока она прихорашивается перед зеркалом и меняет наряды, как это похоже на нашего директора.

Наконец дверь распахнулась и на крыльцо выплыла преподобная Лариса Павловна Милорадова. Темно-синий пошитый на заказ костюм выгодно подчеркивал все изгибы идеальной фигуры, платиновые сильно обесцвеченные волосы уложены в идеальную прическу, искусно наложенный макияж. Она всегда умела произвести эффект, а уже во время публичных выступлений и подавно.

– Дорогие наши учащиеся, уважаемые родители! Наше учебное заведение с радостью приветствует вас в своих стенах. Сегодня для Вас начнется новая глава Вашей жизни. Одни из Вас в первый раз переступят порог Лицея, который станет вашим домом на следующие одиннадцать лет. А для кого-то из Вас этот год будет последним…

Голос директора гулко разносился над школьным двором, перекрывая порывы ветра. И словно в отместку очередной порыв ветра оторвал сильно залакированная прядь от идеальной укладки, и она взметнулась вверх словно парус, указывающий путь «дорогим учащимся и уважаемым родителям».

– Где твой отец?

Сердитый голос рядом, заставил меня вздрогнуть. Повернув голову к источнику звука, я обнаружила, что стою рядом с той самой блондинкой в белом пальто. Мальчик в ответ лишь пожал плечами, продолжая приподнявшись на цыпочки следить за происходящим на крыльце. Я осторожно огляделась, мужчины поблизости видно не было.

Он появился спустя несколько минут. Презрительная ухмылка блуждала по его лицу. Не обращая внимание на жену, мужчина двинулся к Юле. Нагнувшись к девушке, он начал ей что-то говорить. Юлино лицо залила густая красная краска. Надо же я и не знала, что люди могут так краснеть. Подруга, низко опустив голову покачала ей из стороны в сторону.

– Ну как хочешь, – мужчина жестко усмехнулся. – Передумаешь звони. Потолкуем.

– Что он от тебя хотел? – подошла я к подруге.

– Забудь. – Юля махнула рукой. – Нет ну ты представляешь! Жена стоит рядом, сын, а он! Ну вот кто он после этого!

Я сочувственно похлопала ее по плечу. Мужчина же как ни в чем ни бывало встал рядом с женой и изобразив на лице внимание, принялся слушать пламенную речь Милорадовой.

Дождь усилился. Мелкие капли падали на лицо, волосы, плечи. Родители начинали нервничать. Я с тоской посмотрела на окна школы. Внутри тепло, сухо, горячий чай. Вдруг в одном из окон мелькнуло привидение, скрылось в пролете между окнами и появилось вновь в другом окне. Затем оно закрыло лицо руками, а когда, размазывая слезы и тушь полезло за платком в карман до меня дошло – это была Вика.

Глава 4. Кабинет истории

Второе сентября началось как обычно. Первого урока у меня не было, и я дала волю своему леньтяйству, намереваясь проваляться в постели еще час. Однако у неугомонного соседского Вольфика было свое мнение по этому поводу. Вредный пёс строго соблюдал распорядок дня не только свой собственный, но и всех соседей. Пронзительно лая, псина носилась по двору, время от времени орошая пожухлую траву и раскладывая маленькие бомбочки.

«И почему этого пса никто до сих про не пристрелил?» – ворчала я направляясь в ванную комнату, и выпив утренний кофе я неспешно подходила к школе, на тридцать минут раньше запланированного срока.

Оказавшись на школьном дворе, я наконец поняла, что означает выражение «дежавю». Как и накануне он был забит детьми, возбужденно переговаривающимися, встающими на цыпочки и старавшиеся заглянуть в окна. Лавируя между разновозрастными галдящими отпрысками богатых родителей, я пробралась к крыльцу.

– Сегодня что, день Сурка? – спросила я у математички Ольги Георгиевны.

Та только махнула рукой продолжая пересчитывать детей, безуспешно пытаясь их выставить в пары. На крыльце раздавая учителям листы бумаги с напечатанными на них списками детей стояла Вика. Ее лицо было таким же бледным, тушь все так же была размазана, как и вчера, руки у нее дрожали. Из-за всей вчерашней суеты, я совсем забыла узнать причину её вчерашних слёз, и сейчас твердо решила это выяснить. Но моим планам не суждено было сбыться. Увидев меня, Вика кинулась ко мне.

– Мариночка Вячеславовна! – нервно всхлипывая проговорила она. – Как хорошо, что вы здесь! Уроки сегодня отменяются. Берите детей и отправляйтесь с ними в парк. Проведите с ними там часа два, а потом по домам распустите. Я вам самых старших дам, они сами домой уйдут. Вот возьмите. – Она всунула мне в руку два мятых списка.