Наталья Александрова - Завтрак с полонием

— Вам привет от старого друга, — проговорил Павел условленную фразу.

— Ну, не такой уж он и старый… — протянул мужчина негромко, взглянул на Павла и подвинулся. — Прошу!

Белка отбежала недалеко и спряталась за дерево. Павел присел на скамью. Вблизи было видно, что его сосед гораздо старше, чем казалось вначале.

— Как прошел полет? — спросил он, не глядя на Павла. — Не было никаких неожиданностей?

— Пока все нормально, — Павел пожал плечами, — хотелось бы побыстрее приступить к делу.

— Вы были осторожны? Хвоста за собой не привели?

— За кого вы меня принимаете! Я все-таки профессионал… давайте перейдем к делу.

Старик повернулся и испытующе посмотрел на него из-под козырька кепи.

— Я в курсе поставленной перед вами задачи, — сказал он, помолчав, — однако меня слишком поздно информировали. Даже не сообщили, под каким именем вы прибудете.

— Михал Караджич, бизнесмен из Сплита, владелец фирмы «Задруж»…

— Очень приятно. Связь, понимаете, хоть и надежная, но небыстрая. Так что пока чем богаты, тем и рады.

Он протянул Павлу заклеенную конфетную коробку.

— Откроете не на людях. Допросите девушку, она должна вспомнить кое-какие подробности. У вас уже есть ко мне вопросы?

Павел подумал немного и решился:

— Боюсь, что покажусь вам полным идиотом, но вопрос у меня пока только один — что вообще здесь происходит? Кое-что я прочитал в газетах, версий происшедшего там выдвигается много, но все какие-то беспочвенные и необоснованные. Журналисты стараются вовсю, однако еще больше напускают туману…

— Так-так… — Старик снова внимательно посмотрел на Павла. — Думаю, что наш общий друг там, в Москве, был прав, когда не стал вываливать на вас ворох секретной информации…

Павел тут же подумал, что, по его впечатлению, президент и сам не слишком владел информацией, ведь именно за ней он послал в Лондон Павла.

— Иногда, знаете ли, очень полезен непредвзятый взгляд человека нового, неискушенного. Хотя… я знаю, что вы — бывший профессионал, не так ли?

— Это не важно. — Павел отвернулся.

— Это несомненно важно, но только для вас, здесь, — поправил старик. — Я верю, что навыки оперативной работы остаются навсегда, это как езда на велосипеде. Итак, существует множество версий, кто же отравил нашего фигуранта.

Павел машинально отметил, что старик по старой «шпионской» привычке не называет в разговоре никаких имен.

— Версия номер один, которую больше всего муссировали в прессе, имеет отношение к нашему с вами старому другу, который остался в Москве, — заговорил старик негромко. — Вы, разумеется, не станете заниматься этой версией, поскольку вам поручили это дело, чтобы доказать обратное. Доказать его непричастность к событиям.

— Не только, — вставил Павел.

— Прошу прощения. — Старик слегка поклонился. — Так вот, если бы нашего фигуранта отравили по приказу… ну вы понимаете кого, то, я вас уверяю, он бы использовал менее громкий способ. Многие его критикуют, но все сходятся на том, что наш московский друг обладает большой долей здравого смысла, что в корне противоречит использованному методу устранения фигуранта. В самом деле, зачем использовать в деле полоний, который и достать трудно, и агония длится так долго, что за это время средства массовой информации просто ведьмин шабаш устроить успели? Если уж так нужно, шлепнули бы по-тихому, как выражаются в современной России, да и дело с концом…

— Согласен. — Павел наклонил голову и подмигнул рыжей белке, выглядывающей из-за дерева.

— Версия вторая рассматривает участие в деле врагов нашего московского друга. Они якобы завели всю эту историю, чтобы дискредитировать его в глазах мировой общественности. Из внешних врагов первым номером идет знаменитый лондонский изгнанник, мультимиллионер… вы понимаете, кого я имею в виду. Сейчас он оплакивает нашего отравленного покойника, как близкого человека, раньше помог ему с семьей нелегально перебраться в Лондон, оплачивал вполне сносное жилье. Сведения, рассказы и всевозможные разоблачения сыпались из нашего фигуранта, как труха из прохудившегося мешка, его книга о том, кто стоит за взрывами в Москве, наделала на Западе много шума. Окрыленный успехом и вдохновляемый, по некоторым сведениям, лондонским изгнанником, фигурант приступил к следующей фазе — описывал торговлю оружием, подготовку террористических актов, бактериологических войн и многое другое, чем якобы занималось ведомство, в котором он служил, пребывая в России.

Однако по утверждению бывшего коллеги нашего фигуранта, который дал интервью нескольким газетам, лондонский сиделец и отравленный фигурант находились в последние несколько дней в сильнейшей ссоре и практически прервали отношения.

— Он не сообщил, по какой причине? — вклинился Павел.

— Кажется, нет, наплел что-то там про угрозы, про то, что российские спецслужбы неоднократно предупреждали фигуранта об опасности связи с лондонским изгнанником… в общем, сведения непроверенные. Вообще очень много людей заявляют теперь в средствах массовой информации о том, что были близки с покойным до такой степени, что он поверял им все свои секреты, полностью раскрывал душу. Создается впечатление, что покойный страдал недержанием речи. — Старик саркастически хмыкнул. — Разумеется, верить этим заявлениям нельзя.

— Да уж я понял, — сказал Павел.

— В третьей версии основными действующими лицами называют не врагов, а друзей нашего московского друга, людей из его ближайшего окружения, сотрудников его аппарата. Им скандал на руку, так как после дестабилизации может последовать сильное закручивание гаек и сплачивание рядов вокруг их шефа. Возможно, это заставит его не уходить со своего поста, чего они и добиваются.

Голос старика сорвался, он закашлялся и сунул в рот мятную пастилку. Потом прижал руку к груди и посидел так немного, свободной рукой приманивая белку. Белка выскочила из-за дерева, сделала несколько грациозных прыжков по траве, но передумала и вернулась на прежнюю позицию.

— Следующая версия, — продолжал старик, — говорит о том, что наш фигурант стал жертвой группы влиятельных лиц российского происхождения, которых он пытался шантажировать. Он, видите ли, планомерно копил компромат на своих бывших коллег, на крупных бизнесменов, политиков и чиновников. Цель его была самая прозаическая — получение выкупа. В пользу этой версии говорит тот факт, что покойный остро нуждался в деньгах. В самом деле, Лондон — дорогой город, а у покойного была семья. Приехал он сюда без копейки, квартиру оплачивал его благодетель, с которым он якобы рассорился, еще один его «благодетель и друг», представитель чеченских сепаратистов, прямо заявил журналистам, что покойный подрабатывал у него личным шофером. Это о чем-то говорит, не правда ли?