Данил Харин - Проблема 28

Завьялов честно задал себе самому вопрос, как бы он отнесся к таким новостям. Хотел бы он примерить генеральские погоны? И был ли готов к этому? Ответы нашлись довольно легко. Четыре-пять лет назад, такой вызов мог бы его вдохновить. А новая должность могла сильно польстить тогда еще живому самолюбию. Но теперь… Он не хотел этого. Он вообще не хотел перемен. Не хотел уезжать из ставшего родным крошечного техногенного рая. Тем более не ценой здоровья генерала. В какой бы сложный клубок не завязались их отношения за все эти годы, они с генералом были близки. Завьялову меньше всего хотелось услышать новость о болезни своего начальника. Нет, он совсем не рвался в генеральское кресло. Хотя, если подумать, он был готов к этому. Его опыта и знаний было бы достаточно. И силы нашлись бы. В этом у него не было сомнений. Но все же…

Вторым вариантом, который естественным образом приходил на ум полковнику, было увольнение. У каждой монеты две стороны, верно? Но зачем нарушать запрет на выезд? Полковник попытался найти причину или хотя бы достойный повод… Ничего правдоподобного в голову не пришло.

Могло, конечно, быть еще награждение в связи с недавним разоблачением иностранного агента, пытавшегося по поддельным документам устроиться на работу инженером в третий блок производственной зоны Наногорода. Но снова, зачем было выдергивать его в Москву? Тем более так срочно. Нет. Это слабо походило на правду. Хотя и с возможным увольнением подобная спешка увязывалась из рук вон плохо.

– К черту все! – вслух сказал Завьялов, одергивая сам себя. Думать об этом сейчас не было никакого смысла. Через пятнадцать минут он окажется в кабинете Директора и все узнает. А может и раньше.

Завьялов успел заметить, что движение в «Чистом городе» было довольно вялым. Все меньше людей передвигались по этой части города на автомобиле. Автомобили стремительно выходили из моды. Люди с удовольствием ходили пешком, катили на велосипедах и прибегали к услугам, работавшего как часы общественного транспорта.

Через два перекрестка управляемый невидимой виртуальной волей автомобиль повернул налево, переехал через трамвайные пути и остановился на светофоре. Трамваи, естественно, давно не ходили, но пути кое-где оставили, как напоминание о былых временах. Полковнику такое напоминание было по душе. Когда загорелся зеленый, седан плавно тронулся с места и покатил прямо по неширокой улице. Через несколько минут дома слева от дороги уступили место зеленому парку, огороженному фундаментальным кованым забором. Автомобиль Завьялова свернул на подъездную дорожку.

Створки ворот неторопливо, словно осознавая собственную значимость, открылись, пропуская приехавшего. Не было видно никаких охранников. Только десятки сенсоров и камер, по большей части незаметных постороннему глазу. Охрана внутри здания уже точно знала, кто сидит в автомобиле, есть ли у него с собой оружие, какой у него пульс и, даже, что он ел на завтрак.

Серый седан бесшумно катился по парковой аллее, медленно приближаясь к самому мрачному зданию во всей Москве.

Двенадцатиэтажное сооружение, состояло из трех крыльев, образовывавших равносторонний треугольник. Серый камень и маленькие, безжизненные окна, наглухо закрытые изнутри серыми жалюзи.

Массивное крыльцо и тяжелая дверь из темного дерева.

Ни вывески, ни российского флага.

Стоянка перед крыльцом была совершенно пуста.

– А здесь ни хера не меняется, – проворчал себе под нос Завьялов и открыл дверь остановившегося автомобиля. Он выбрался наружу, поправил пиджак и зашагал к массивному крыльцу. Шесть ступенек вверх. Деревянная дверь начала бесшумно открываться, как только он ступил на последнюю.

Перед тем как войти внутрь, Завьялов обернулся. Автомобиля, который привез его сюда, уже не было. Стоянка снова была совершенно пуста.

Хмыкнув, он шагнул в темную прохладу здания, в котором располагалась самая могущественная спецслужба на планете.

Агентство Технологической Безопасности. Или просто АТБ.

2.

– Добрый день, Константин Федорович. Как добрался? – директор Агентства технологической безопасности, генерал Бородин, даже не вышел из-за стола, чтобы пожать подчиненному руку.

– Здравствуй, Александр Николаевич. Добрался нормально, – ответил полковник, не удивленный таким холодным приемом, и без приглашения опустился в одно из кресел. Кресло было совсем новым, с системой самотрансформации спинки. Оно быстро и ненавязчиво подстроилось под фигуру полковника. Четыре года назад кресла были еще самыми обыкновенными, хоть и обтянутыми дорогой кожей.

– Догадываешься? – взгляд генерала в этот момент весил не меньше тонны.

– Если честно, не успел родить ни одной пристойной версии. Может быть, теряю хватку, – Завьялов расстегнул пуговицу и одернул полы приталенного пиджака. Он умел справляться с тяжестью начальственных взглядов.

– Слишком спокойно было в вашем искусственном раю последнее время, – директор выдавил из себя полуулыбку, – Но вот и дождались.

– Может, поделишься?! – визитер склонил голову уже совершенно уверенный в том, что произошло что-то на самом деле скверное. Что-то не имевшее никакого отношения ни к его повышению, ни к его увольнению.

– Непременно, – кивнул Бородин, продолжая пристально глядеть в лицо подчиненного, – Мы потеряли Селиверстова.

– Даже так?! – хрипло выдавил полковник, сквозь в один момент пересохшее горло.

Он должен был догадаться. Обязан был. Но, видимо, просто побоялся даже предположить подобное. Это было слишком…

Внутри у полковника АТБ разбилась вдребезги огромная витрина иллюзорного спокойствия, которая отделяла его от реальности уже несколько лет. Осколки больно впились в стенки желудка.

Когда началась вся эта затея со строительством автономной производственно-исследовательской зоны, которая тут же получила негласное название «Наногород», Завьялов, бывший тогда еще майором, отнесся к ней, как и многие, весьма скептически. Он был уверен, что это очередной искусственный насос для перекачивания бюджетных средств в чьи-то частные карманы. Но время показало, что он, как и все остальные скептики, сильно заблуждались. Причин у того, что все пошло не так, как обычно шло в России, было ровно две. Президент Левин, по мнению самого Завьялова и многих его коллег, как внутри страны, так и далеко за ее пределами, первый вменяемый президент за всю историю России. И Евгений Селиверстов, удивительный человек, совместивший в себе гениального ученого и талантливого бизнес-лидера. Их появление, их знакомство и их совместная деятельность стали настоящим благословением для измученной, обескровленной десятилетиями политического, экономического и культурного кризисов страны. Им удалось спасти «Нанотек» от глупости и коррупции. Вещей, которые так часто в России губили самые перспективные проекты.