Юрий Косилкин - Оборотни у власти, или Мракобесие 90-ых

– Отлично! – радостно воскликнул Николай. – Как говорится, «старый друг – лучше новых двух». Я искренне рад, что ты вновь со мной. Вдвоём нам сам чёрт не страшен! Но ближе к делу, что ты предлагаешь? Как будем встречать гостей?

– Помнишь, как говорил комбат: «помозгуй и действуй». Вот я, помозговав, предлагаю следующее: снова привязываю тебя к батарее, вернее имитирую привязывание, а сам встречаю Адольфа и, когда он подойдёт к тебе, беру его на болевой приём сзади. Идёт?

– Не плохо. Вижу, что мои уроки в Асане не пропали даром. Соображаешь! Но вот вопрос, что будем делать с его охранниками? Они же не оставят Адольфа одного и войдут в комнату вместе с ним. К твоему плану у меня есть существенное добавление: я звоню нашему общему другу Сергею Петрову в Комитет Секретной Государственной Службы (КСГС) – он там начальник отдела – и прошу его о помощи.

– Согласен, – кивнул Иван, – только меня не выдавай. Покончим с Адольфом, и я сам явлюсь к нему с повинной, и пусть что хотят, то со мной и делают. – И подумав, добавил, – буду очень рад вновь встретиться с Сергеем. Надеюсь, что он простит мои криминальные шалости, и дружба, скреплённая асанской кровью, окажется сильнее негативных обстоятельств.

Николай позвонил Сергею, и объяснил ему ситуацию. Тот моментально всё понял. Это был мужчина атлетического сложения, с военной выправкой, боец с острым взглядом и железными нервами. По своей природе он был на зависть сообразителен, всё схватывал на лету, к тому же по счастливому стечению обстоятельств занимался этой же бандой. Своей неуловимостью она доставила ему массу неприятностей, лишив к тому же полагавшегося по времени и заслугам очередного повышения по службе. Начальство было недовольно ходом расследования, и злые языки начали поговаривать об его уходе со службы по причине профнепригодности. Поэтому звонок старого друга, с которым он провёл не один год в Асане и которому обязан жизнью, пришёлся как нельзя кстати.

– Я рад тебя слышать, капитан! Диктуй адрес, – по деловому бросил Сергей.

Николай продиктовал адрес и коротко познакомил Сергея с планом действий, который он наметил вместе с Сидоровым.

– Сидоров, Сидоров… Это не Ваня случайно?

– Он, он, наш боевой старшина. Вот он стоит, улыбается и ждёт, не дождётся встречи с тобой.

– Отлично! Я тоже буду рад встречи с ним и с тобой. Но это потом, после того как возьмём бандитов. Действуйте по вашему плану, а я подержу вас с тыла, попытаюсь обезвредить охрану. Немедленно выезжаю с группой захвата. До встречи.

Старшина привязал капитана к батарее, да так, чтобы он смог мгновенно освободиться. Затем положил ему под ноги пистолет, снятый с предохранителя, а сам уселся на диван.

Через несколько минут послышался звук вставляемого в замок ключа.

– Явился – не запылился! Иван встал и пошёл навстречу бандитам.

– Где Жорж? – бросил с порога Адольф. Так звали бритоголового.

– Он спустился в магазин, чтобы купить что-нибудь выпить и закусить, не моргнув, соврал старшина.

– Хорошо, но где этот вор и наглец? Показывай, – приказал Адольф. Так он называл Николая, который сильно насолил банде, завладев дипломатом с миллионом долларов, оказавшемся у бандитов, после тщательно подготовленного ограбления банка.

– Всё готово, шеф. Он – в комнате, привязан к батарее и готов отвечать на твои вопросы.

Адольф жестом приказал своим охранникам оставаться у входа, а сам направился в комнату, где находился Николай. Следом за ним вошёл Иван, готовый в любую минуту броситься на Адольфа. Неожиданно произошло нечто невероятное и непредвиденное. Совершенно непредсказуемо Адольф круто развернулся, резким ударом сбил с ног старшину и бросился вон из комнаты.

– Нас предали! Застрелите их! – заорал он охранникам, а сам кинулся к балкону, через балкон – на улицу и там смешался с прохожими.

Николай застрелил вбежавшего охранника, выскочил в коридор, преследуя второго. Там уже действовал Сергей, бойцы которого обезоружили несколько бандитов. Остальным удалось выскочить на улицу и скрыться.

– Где Адольф? – спросил пришедший в себя Иван.

– Сбежал твой Адольф, хитёр оказался, бандюга. Думаю, он заметил пистолет у меня под ногами: уж очень небрежно ты его положил.

– Вот гад, опять ушёл и это уже в третий раз. Как заколдованный! Всегда ему везёт, что-то помогает, в прошлый раз – ребёнок, сейчас – пистолет… В рубашке что – ли родился, негодяй, – с горечью заметил вошедший Сергей. – Тем не менее у нас теперь есть зацепка – живые свидетели, его арестованные охранники, попытаемся их разговорить.

– Давай, давай «разговаривай», – съехидничал Николай, – только про нас не забывай.

Друзья обнялись, радуясь неожиданной встрече.

– Ну, вот мы снова вместе и давайте больше никогда не расставаться, – предложил Николай. – Как, Серёга, ты согласен?

– Ещё бы! Я безумно рад нашей встрече. Ты, Николай, совсем не изменился, а вот Иван, кажется, постарел. Что с тобой, старшина? Может, женился неудачно?

– Да нет, – засмущался старшина. – Некогда пустяками заниматься, и я по – прежнему холост. А вот что касается жизни, то здесь тяжеловато приходится, много неприятностей свалилось в последнее время на мою голову, но об этом расскажу как-нибудь потом, а сейчас главное – это наша встреча и это дело надо бы отметить.

– Предлагаю встретиться сегодня вечером у меня дома, пообщаться, а заодно и отметить, – предложил Сергей. – Адрес, надеюсь, не забыли? Супруга будет рада тебя видеть, Николай, старая любовь не ржавеет, не так ли?

Сергей имел ввиду давний роман Николая с его женой Наташей, роман, закончившийся разрывом, которого никто не ожидал. Наташа просто-напросто влюбилась в другого человека, и этим другим был ни кто иной как лучший друг Николая Сергей. Николай вначале сильно обиделся, захандрил, а потом философски рассудил: если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло! Ему, по крайней мере, точно повезло: он встретил очаровательную девушку Надю и полюбил её. Она ответила ему тем же. Вскоре сыграли свадьбу, и через девять месяцев у них родилась дочь Олеся, которую они оба безумно любили, и каждый по своему баловал, ревнуя её друг к другу.

Николай с нежностью вспомнил о жене и дочке и, немедля, набрал домашний номер телефона, на ходу придумывая версию своего долгого отсутствия. К телефону подошла дочь Олеся. Николай вздохнул с облегчением: с дочерью ему будет гораздо проще объясниться. И хотя ей было всего шесть лет, но она отличалась не детской рассудительностью и удивительной практичностью.

– Вся в маму, – говорил Николай.

– Вся в папу, – заявляла Надя.

– Я вся в маму и папу, – поправляла умная не по годам дочь.