Эдгар Грант - Неестественный отбор. Тандем

Вся операция заняла чуть больше часа и была похожа на передачу спецназу СБУ какого-то очень секретного и ценного груза. По имеющимся изображениям ящики, забранные спецназом, опознать было невозможно, но искусственный интеллект системы, проанализировав все данные, присвоил событиям в Калинове приоритетный статус и методично по крупицам начал вытаскивать из глобальной сети информацию, имеющую отношение к произошедшему. А возможности по доступу даже в самые закрытые системы у него были практически безграничны.

Первым делом ИСИН поднял все имеющиеся данные на самолет и партию лекарств, поставляемую по линии гуманитарной помощи. Транспортник принадлежал частной компании, давно работающей с ООН. Груз комплектовался в краковском аэропорту в Польше при непосредственном участии специалистов ООН. Все паллеты можно было отследить по электронным документам. Здесь не было ничего сложного – большая часть груза шла со складов в Швейцарии, где был центральный хаб ООН по обеспечению медикаментами Европы, Ближнего Востока и Севера Африки. Паллеты комплектовались там же. Только несколько контейнеров пришло из центра ООН в Юго-Восточной Азии, но их тоже комплектовали ооновцы. Были еще два контейнера с лекарствами, собранными благотворительными фондами, но их содержимое тоже проверялось перед загрузкой.

По документам выходило, что груз легален.

Тут внимание ИСИНа привлекла одна строчка в электронной полетной декларации. В последний момент команда сопровождения груза, состоявшая из шести сотрудников ООН, получила серьезное пищевое отравление и была заменена на группу польских волонтеров.

Казалось бы, тоже все в соответствии с процедурой, и документы и фотографии совпадают с базами данных. Если бы не один факт. Индивидуальные мобильные телефоны всех шестерых волонтеров находились и работали в обычном режиме в Варшаве, хотя сами люди были на Украине. Это могло означать только одно – по документам волонтеров в ооновском самолете находились другие. И эти другие могли заменить часть гуманитарного груза перед взлетом на то, что они хотели втайне доставить в Украину. Сделать это можно было только при содействии сотрудников польской таможни и администрации аэропорта, но в электронных мозгах не возникло и тени сомнения, что поляки, всегда занимавшие антирусскую позицию, могли участвовать в подмене груза.

Дальше все было просто – в списке бортов, прибывших в Краков за последнюю неделю, были все гражданские самолеты и только один легкий транспортник ВВС США. Он запросил аварийную посадку по технической причине за день до вылета ооновского борта. В электронных документах было отмечено, что экипаж сам устранил неисправность и через сутки американский транспортник покинул аэропорт и приземлился на базе ВВС Польши в Сквежине. Все это время по согласованию с поляками вокруг самолета был выставлен караул из нескольких бывших на его борту морпехов. Транспортник не досматривался. Экипаж и пассажиры дальше десяти метров от самолета не отходили.

Соотнеся все это с уже имеющейся у него информацией, ИСИН отправил отчет в аналитический отдел с пометкой «ГРАП “Невод”. Киртлэнд 2031».

Оперативный дежурный хорошо помнил, что произошло на базе ВВС Киртлэнд в 2031 году. Он еще раз внимательно прочитал отчет, затем, несмотря на поздний час, набрал директора ФСБ по закрытой линии.

– Олег Иванович, у нас есть подозрение на то, что объявились ядерные заряды с Киртлэнда. Во всяком случае, система думает именно так.

– Где?

– Львовская область. Доставлены ооновским самолетом вместе с гуманитарной помощью.

– Вероятность?

– Предварительно – выше десяти процентов.

– Это серьезно.

– …

– Операции присвоить приоритетный статус. За ночь собрать всю возможную дополнительную информацию. Завтра доложите на закрытом совещании.

– Есть.

– Спасибо. До завтра. Конец связи.

Задумчиво постучав телефонной трубкой по рабочему столу, директор ФСБ Лукин встал, подошел к панорамному окну своей теплой, уютной квартиры, расположенной на верхнем этаже современной высотки. Внизу не такая яркая, как до зимы, но все же искрящаяся огнями и полная жизни простиралась ночная Москва. Он на секунду закрыл глаза и, представив, как за окном прямо в центре города вырастает ядерный гриб, внутренне содрогнулся.

– Твари… – сквозь зубы прошипел он и набрал короткий номер главы Администрации Президента Алекса Смирнова.

– Алекс, извини, что поздно. Мои говорят, что сработал «Невод» по Киртлэнду. С вероятностью больше десяти процентов ядерные заряды сегодня были доставлены в Украину.

– Это много, черт возьми!

– Я завтра утром собираю закрытое совещание.

– Слушай, Олег Иванович, – чуть подумав, сказал Алекс. – Я все равно после такой новости спать не смогу. Дай своим команду. Я к ним подъеду, почитаю, что они накопали. Все допуски у меня есть. А завтра утром уже предметно все обсудим на совещании.

– Хорошо. О времени совещания сообщу позже. Если все подтвердится, чувствую, придется попотеть.

– Потеть нам не впервой, мы люди тренированные, – ответил Алекс, хорошо представляя, что их ждет, если догадка ИСИНа окажется правдой.

Четыре контейнера, зашитые в фанерные ящики с ооновской маркировкой, стояли посреди пустого ангара в ярком световом пятне внутренних прожекторов. Крышки на ящиках были плотно закрыты, чтобы уберечь их содержимое от посторонних глаз, но все равно стоящим напротив них людям в форме спецназа СБУ казалось, что смертельная опасность буквально сочится через поры дерева.

– Сэмэн, нахрена нам этот геморрой? – тихим голосом задал вопрос в пустоту один из них.

Полковник Руденко молча посмотрел на своего начштаба, вернее, начальника того, что сейчас называлось Центром планирования и оперативного сопровождения спецопераций, и ничего не ответил.

– Ты хоть понимаешь, что, если мы в это ввяжемся, нам всем конец. И батальону, и нам лично.

– Да не пыли ты, – Руденко отошел к небольшому столу, на котором лежал полевой планшет, переданный ему утром американцем для деактивации устройства самоуничтожения зарядов, и тяжело опустился на старый, еще времен славной советской армии деревянный табурет.

– Блин, Сэмэн, не молчи. Сколько этот пиндос сказал у нас времени? Сутки? А что, если америкосы так обосрались от твоего наезда, что рванут заряды прямо сейчас. И пред 3 3 здесь — председатель СБУ. постоянно висит на линии. Сейчас заявится сюда со своими гоблинами.

– Не ссы. Его самые крутые гоблины – это мы. Ни хрена он нам не сделает. Люди у меня все проверенные, надежные до последнего бойца. Этой тупой власти они уже нахлебались и будут делать то, что прикажу я. Мы на своей базе всех порвем, – полковник повернул к себе планшет и в который раз попытался его активировать. Безуспешно. На экране светилось только окно введения кода доступа. – Да… Наверно, код известен только преду и, может, еще кому из нашей долбаной верхушки. Но ты прав – делать что-то надо. Я сказал Чалому, что подозреваю, что ящики заминированы, и, пока работают мои саперы, он сюда не сунется. Так что немного времени у нас есть.