ВНУТРЕННИЙ СССР - Российское общество и гибель АПЛ “Курск”

[141]в 6-м флоте США. Именно “Курск” должен был осенью этого года вновь вернуться туда же в составе мощной эскадры и поставить тем самым победную точку в истории российского флота XX века. Но последнего, увы, не произошло…

Сейчас очевидцы вспоминают, что многие, очень многие считали этот корабль счастливым и завидовали тем, кто служил на нём. Да и сами члены экипажа по праву считали себя избранниками судьбы. Вспомним, однако, что ещё римляне боялись называть себя счастливыми, говоря, что боги

[142]счастливцев не любят.

Кадры видеохроники сохранили момент крещения корабля. Непонятно почему, но вопреки всем традициям бутылку шампанского о борт новопостроенного подводного крейсера разбила не избранная экипажем крестная мать корабля (эту роль должна в соответствии с неписаными морскими законами исполнять только женщина), а сам его первый командир. Почему так произошло, почему был столь необдуманно нарушен устоявшийся веками обряд корабельного крещения, однозначно сказать теперь трудно. Возможно, с этого в общем-то внешне достаточно невинного происшествия и началась цепь событий, приведших к трагедии 12 августа 2000 года.

Сейчас вспоминается, что в казарме экипажа “Курска” на самом видном месте был помещён стенд “Координаты скорби”, посвящённый погибшему атомоходу “Комсомолец”.

В умывальной комнате казармы находилось большое зеркало. Буквально за несколько дней до последнего выхода “Курска” в море оно треснуло. Тогда многие, глядя на него, подумали, что это не к добру…

Был в дивизии, куда входил “Курск”, и свой талисман - всеобщий любимец пёс по кличке Бриг. Каждую уходящую в море и возвращающуюся лодку Бриг всегда провожал и встречал на причале. “Курск” был первой лодкой, которую Бриг не проводил. Буквально за несколько дней до последнего выхода Курска” пёс был растерзан стаей бродячих собак. Подводники похоронили собаку на берегу бухты и пошли в море…

“Курск” очень много ходил в море, и тот последний выход в августе был самым заурядным. Однако почему-то именно тогда целый вал недобрых предчувствий обрушился на членов экипажа и их семьи. Многие видели пророческие сны, вокруг происходили какие-то необъяснимые вещи.

Вдова старшего лейтенанта Ерахтина Наташа вспоминает, что её муж, уже выйдя за дверь, внезапно вернулся обратно и долго молча смотрел на свою жену.

- Почему ты смотришь и молчишь? - спросила она.

- Просто хочу тебя запомнить! - ответил он ей.

Тогда он впервые забрал с собой фотографии дочери, сказав, что теперь они будут всегда с ним.(Здесь и далее фразы, предзнаменующие беду, выделены жирным нами при цитировании).

В семье капитан-лейтенанта Репникова первой беду почувствовала находившаяся за тысячи километров от места трагедии дочь Даша. Именно 12 августа в день гибели отца с ней произошла, казалось бы, беспричинная страшная истерика, и взрослые долго не могли понять, что к чему.

Старший мичман Казадеров, собираясь на службу, показал своей супруге старый шрам на ноге и сказал:

- По этому шраму ты всегда сможешь меня опознать!

Слова мужа были настолько необычны, что жена запомнила их навсегда.

Кок корабля старший мичман Беляев, по воспоминанию его жены, буквально за день до последнего выхода “Курска” вдруг ни с того ни с сего сказал:

- Ты бы знала, как мне не хочется погибать в море!

Тогда супруга не отнеслась серьёзно к словам мужа, страшный смысл их дошел до неё только несколько дней спустя

[143]…

Капитан-лейтенант Дмитрий Колесников, тот самый, что, находясь в девятом отсеке, сумел написать записку, внесшую столько ясности в ход развития катастрофы

[144], уходя в свой последний поход, почему-то оставил дома нательный крест, который всегда был на нём

[145].

Начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Владимир Багрянцев вообще до последнего момента не знал, на какой из двух выходящих в море лодок он пойдёт. Все решилось в самый последний момент. Владимир Багрянцев являлся автором весьма популярного на Северном флоте застольного тоста, в котором самым невероятным образом провидчески предугадал собственную смерть. Последнее четверостишие этого тоста звучит так:

Ну а если случится такое -

По отсекам пройдёт ураган,

Навсегда экипаж успокоя…

Я за них поднимаю стакан!

Почему он не написал ни о пожаре, ни о затоплении, а именно «по отсекам пройдет ураган»? Ведь гибель лодки была именно такой: страшной силы взрыв, разрывая межотсечные переборки, огненным ураганом прошёлся по ней, уничтожая на пути всё живое. Совпадение или озарение?

К слову, капитан 1 ранга Багрянцев был очень верующим человеком и мечтал, чтобы в его гарнизоне Видяево поставили церковь. Церковь поставили, но причиной этого стала гибель его и его товарищей…

[146]

Знакомясь с судьбами членов экипажа “Курска”, поражаешься, насколько была она милостива к одним и жестока к другим.

Боцман лодки старший мичман Мизяк был отпущен командиром на несколько дней, чтобы встретить возвращавшуюся из летнего отпуска семью. Вместо него пошёл в море товарищ с соседнего корабля.

Мичмана Корнилова спасла, сама того не подозревая, мать. Незадолго до гибели “Курска” она попала в автокатастрофу и в тяжёлом состоянии была доставлена в реанимацию. По телеграмме Корнилов был отпущен. Так мать второй раз подарила жизнь своему сыну. Сегодня она, наверное, одна из самых счастливых матерей на свете, ибо своими страданиями и муками подарила сыну вторую жизнь. Сколько матерей с “Курска” мечтали бы оказаться на её месте! Увы, этот жребий выпал только ей!

Капитан 2 ранга Казогуб опоздал из отпуска к отходу лодки всего лишь на два дня, скорее даже не опоздал, а “Курску” на два дня перенесли время выхода, что капитана 2 ранга Казогуба и спасло. Последний, кому в самый последний момент была дарована жизнь свыше, оказался химик лодки мичман Несен. Дело в том, что, помимо основной специальности, он исполнял обязанности внештатного финансиста. Когда “Курск” уже готовился к отходу, командир корабля капитан 1 ранга Геннадий Лячин вызвал мичмана и приказал сойти на берег, чтобы он успел получить в финансовой части зарплату и по приходу “Курска” в базу раздал её экипажу. Мичман Несен раздавал зарплату уже вдовам…

Капитан 3 ранга Мурат Байгарин в июле месяце поступил учиться в академию. В Видяево вернулся, чтобы оформить документы и забрать семью. В море его просто попросили сходить, подстраховать молодого командира боевой части, да и выход был всего-то на три дня… Помощник флагманского механика дивизии капитан 2 ранга Василий Исаенко вообще не должен был идти в тот раз в море. Помфлагмеха надо было делать обширный отчёт, на берегу же его все время отвлекали всевозможными вводными, и тогда он решил выйти в море, чтобы там, не отвлекаясь, закончить всю накопившуюся бумажную работу. Прихватив компьютер, капитан 2 ранга Исаенко прибыл на “Курск” перед самым отходом.