Владимир Жуков - Саркома

– Не устраивает, – понурил голову Цыгейка.

– Тогда слушай и мотай на ус, – велел майор. – Ты, мужик башковитый, понимаешь, что задержали тебя не случайно. Это прежде гаишники на твои шалости закрывали глаза, но ситуация резко изменилась.

– Догадываюсь, всему причиной случай на дороге с моим шефом, которого вы избили, покалечили жезлом.

– Ты, что, Федор, белены объелся? – повысил голос начальник РОВД. – Избил, покалечил, ты эти фантазии выкинь из головы. Твой шеф был пьян и первым оказал физическое сопротивление представителю власти при исполнении служебных обязанностей…

– Вы – не сотрудник ГАИ, – возразил Цыгейка.

– Начальник милиции обязан быть универсалом, – парировал майор.

– Александр Петрович тоже представитель власти.

– Он – партийный функционер.

– Но по званию выше вас, он – полковник.

– Возможно, но армейский полковник, а не милиции или госбезопасности, поэтому мне не указ. Мои прямые начальники: генерал и министр МВД. Вот, что, Федор, если кто-либо из представителей обкома партии, прокуратуры или КГБ спросит о происшествии со Слипчуком, то скажешь, что он был под «мухой», первым полез в драку. Поцарапал мне лицо и нос, спровоцировал конфликт.

– Александр Петрович меня с треском уволит, – посетовал водитель. – К тому же за дачу заведомо ложных показаний могут привлечь к административной и, даже уголовной, ответственности. А у меня жена, дети…

– Знаток, – усмехнулся майор. – Без водительского удостоверения никого возить ты не будешь. Да и «Жигули» можем конфисковать.

– За что?

– За частный извоз, как средство нетрудовых доходов.

– У вас нет доказательств?

– Не проблема, будут свидетели из числа пассажиров, которым ты оказывал услуги. Федор, ты же себе не враг?

Цыгейка призадумался.

– Не ломай голову. Индюк тоже думал и в суп попал, – поторопил его Калач. – Если Слипчук тебя уволит, то без работы не останешься, возьму на службу в ДПС. Постоянно будешь иметь левый доход. У тебя какое образование?

– Среднее техническое, окончил Симферопольский автодорожный техникум, водитель первого класса.

– Годится. Получишь офицерское звание и кум королю. Почет, уважения и блага тебе гарантированы, не только среди автомобилистов, но и руководителей предприятий, совхозов и колхозов.

– Что от меня требуется? – взвесив все «за» и «против», спросил Федор.

– Дашь показания против Слипчука, – майор подал водителю чистый лист бумаги, шариковую ручку и велел. – Обязательно напиши, что он был пьяный, на бровях, выпил триста граммов коньяка в обкомовском буфете и при встрече со мною проявил агрессию.

– Вдруг спросят, откуда я знаю, что он пил коньяк в обкомовской столовой, если водителей в здание не пускают, на входе милицейский пост?

– Соображаешь,– похвалил Калач. И предложил другую версию. – Скажешь, что по пути домой Слипчук велел остановиться у ресторана «Старая крепость», что в Топодевке. Депутаты, чиновники, директора совхозов и колхозов из Керчи, Феодосии, Ленинского района часто там устраивают застолья. Это для них стало ритуалом, традицией. Поэтому твои показания будут убедительны. Скажешь, что в ресторане Слипчук заложил за воротник, едва держался на ногах. Ты помог ему дойти до автомобиля.

– Да, этот ресторан в Тополевке очень популярный у начальства. Кроме того, часто останавливаются в селе Радостное, чтобы запастись родниковой водой, подкрепиться чебуреками.

Минут через пять Цыгейка управился с объяснительной запиской и подал майору. Тот внимательно прочитал и одобрил.

– Приятно иметь дело с умным человеком. Но имей в виллу, если в последний момент струсишь и пойдешь пятками назад, то посажу тебя в камеру к уголовникам. Они тебя опустят, кастрируют, сделают «петухом». Если хочешь кушать бутерброды с маслом, черной и красной икрой, а не тюремную баланду, ходить на унитаз, а не на парашу, то следуй моим советам. Усек?

– Усек. Вдруг узнают, что солгал, оклеветал Слипчука, привлекут к уголовной ответственности? – опасливо спросил Цыгейка.

– Не привлекут, – заверил майор. – Если наложишь в штаны, заартачишься, то после отсидки в СИЗО, если тебе удастся выжить среди сокамерников, отправлю на «химию» поднимать народное хозяйство. Может тебя такая «романтика» устраивает?

– Упаси, Господь от такой участи, – вздохнул Федор. Калач отдал ему водительское удостоверение.

– А «Жигули»? Я без колес, как без рук.

– Заберешь со штрафплощадки. Скажешь капитану Грибкову, что я приказал.

– Спасибо, Вячеслав Георгиевич, век не забуду, – водитель учтиво склонил голову.

– Долг платежом красен. Помни наш уговор.

– Обязательно, у меня с памятью нет проблем.

На следующий день, за час до полудня, дверь палаты отворилась, вошел среднего роста мужчина в темно-синем костюме, белой сорочке и галстуке. В нем Слипчук узнал помощника первого секретаря обкома Льва Платоновича Гнедого. Он приблизился к кровати пациента, вкрадчиво и заботливо произнес:

– Добрый день, Александр Петрович. Как ты себя чувствуешь?

– Неважно, суставы ломит, будто их пропустили через камнедробилку. От острой, тупой боли спасают обезболивающие инъекции. А то бы, хоть волком вой и на стену карабкайся…

– Мы потрясены, до глубины души возмущены случившимся. Не ожидали от Калача такой подлой дерзости, – посетовал Гнедой.

– Это не дерзость, а мерзкое, коварное преступление, – возразил Слипчук. – По Уголовному кодексу квалифицируется, как умышленное причинение тяжких телесных повреждений. Я ему этого зверства никогда не прощу.

– Понятно, – вздохнул Лев Платонович. – Тебя переполняют чувства обиды и мести, а надо руководствоваться разумом, следует задуматься о последствиях. Если инцидент получит широкий резонанс, то пострадает не только Калач, но и твоя политическая, деловая репутация. Прослывешь бабником, аморальным типом. Поэтому лучше дело замять, спустить на тормозах. Как говорится, выйти сухим из воды.

– Это мнение Виктора Сергеевича? – спросил Александр Петрович.

– Он очень обеспокоен твоим состоянием и не только физическим, но и морально-психологическим, – помощник уклонился от прямого ответа. – Если не будешь возражать, то вертолетом экстренной медицины доставят в областную больницу имени Семашко или же в нашу обкомовскую поликлинику. Там квалификация врачей выше, практикуют профессора и кандидаты наук из Крымского медицинского института.

– Не возражаю, сам об этом хотел попросить, – отозвался Александр Петрович. – В районной больнице оборудование не ахти, какое, да и врачи без ученых степеней и богатой практики.

– Считай, что вопрос решен. Дорогой коллега, у тебя от партии не должно быть никаких секретов.