Владимир Жуков - Мандат лицедея. Часть вторая

–…и традиционные банкеты-фуршеты за казенный счет, – продолжил перечень Виктор Ефремович.

– А как же без этого?! Такова давняя славянская традиция, – напомнил спикер. – Марочные напитки, отменная закусь – это лучшие средства для общения и снятия стрессов.

– Добавьте еще сауну и секс?

– Само собой разумеется, – снисходительно заметил Остап Петрович и после паузы предложил. – Есть у меня одна престижная вакансия. Не хочу ее отдавать кому попало и без того бездельников хватает.

– Интересно, что за вакансия?

– Спичмейкера. Для политикума это еще новшество, а на Западе давно практикуется. Тебя умом и интуицией природа не обделила, вполне справишься. Будешь готовить доклады, речи, спичи, статьи и интервью для СМИ. У меня на творчество времени не хватает, забыл, когда в последний раз заглядывал в библиотеку.

– Но ведь это, по сути, плагиат, кража чужой интеллектуальной собственности, – пояснил Глебов.

– Все вожди, политики так делают. А насчет вознаграждения не волнуйся, не обижу, я ценю преданность людей.

– Нет, творите сами, чтобы, как сказывал император российский Петр 1 «дурь каждого была видна».

– Прошу не обобщать, не проводить аналогии, – осадил спикер. – Виктор Ефремович, вы по натуре аскет?

– И аскет, и эстет, – не без гордости заявил оппонент. – В отличие от многих ваших соратников, материальным благам, роскоши, комфорту и развлечениям предпочитаю духовные, культурные ценности, не подверженные тлену времени человеческие благодетели и искусство.

– Поздравляю, – ухмыльнулся спикер. – С такими воззрениями и неприхотливостью остается только жить в шалаше или палатке.

. – Не вижу в этом ничего зазорного, – парировал он выпад спикера. – Лес, луг, река… Природа одухотворяет, заряжает энергией, а эти кабинеты, несмотря на роскошь, подобны бункеру, угнетают замкнутостью и помпезностью, портят характер человека.

– Что же мне прикажите в полевых условиях, в палатке или под открытым небом работать, проводить сессии? – возмутился Гаманец. – К колхозам возврата нет. Обойдусь и без твоей помощи. У меня хватает бойких ребят с острыми перьями.

– Не сомневаюсь, шелкоперы всегда у ног и на подхвате, поэтому и раздуваете штаты.

Если из Киева поступят жесткие указания о сокращении штатов, то волей-неволей приступим к исполнению. Я – солдат, подчиняющийся приказам вышестоящего начальства.

– Не прибедняйтесь, Остап Петрович, вы по рангу генерал. А генералы или сами отдают приказы, или дублируют поступающие свыше. Приказы не подлежат обсуждению. За саботаж в военное время – расстрел. Вы занимаете доходное место, ведь знаете, что у нас в Крыму есть что делить, приватизировать. Земли на южном берегу, в степной и предгорной зонах, в том числе Причерноморья и Приазовья, заповедные места от мыса Чауда до Опук и Такиль. Более шестисот санаториев, пансионатов, баз отдыха и других объектов курорта и туризма.

– Виктор Ефремович, вы очень осведомлены.

– Обязан обладать полной информацией, чтобы голосовать осознанно, вникая в подводные течения, подоплеку тех или иных решений под влиянием упрямых лоббистов, среди которых пальму первенства удерживают представители криминалитета, и вы им содействуете.

– Как вы посмели со мной в таком тоне говорить? Убавьте децибелы, я не глухой. Что за менторский тон? Да я, я…, – Остап Петрович приподнялся в кресле, сравнявшись ростом с высокой спинкой кресла и готовый выпалить «выдающийся», но поскромничал и произнес. – «государственный политик и деятель. Обо мне знают не только в Украине, но и в России, Беларуси, в странах Европы, в штаб-квартирах Евросоюзе и ПАСЕ в Страсбурге и НАТО – в Брюсселе. Охотно принимают и оказывают почести. А кто вы такой, чтобы качать права?!

– У меня такая дикция, природный дар оратора,– спокойно отреагировал оппонент.– Может, вас знают и принимают не только в Евросоюзе, Турции и других странах. Это стандартный ритуал, этикет, подобный с не сходящей с лиц американцев и европейцев белозубой искусственной улыбкой, не выражающей искренности чувств. Скалят зубы без повода. Это характерно для лукавых политиков, держащих камни за пазухой или кукиш в кармане. А почести воздают не личности, а должности.

– Остап Петрович, любопытная у вас аббревиатура ОПГ, – неожиданно заметил Глебов. – В этом есть нечто зловеще-символическое.

– Легче с подобными аналогиями, – резко среагировал Гаманец. – Я к организованным преступным группировкам не причастен. Чист, комар носа не подточит.

– Так уж чист и безгрешен? Сказывают, что пребывали на службе у скандально известной ПЭВК, за которой стояла ОПГ «Сейлем», – напомнил Глебов.

– Когда это было? Все быльем, лопухами поросло, – усмехнулся спикер. – В девяностые годы прошлого столетия и тысячелетия. Тогда Крым, действительно, представлял собою Сицилию, а Симферополь – Палермо. Посудите сами, для роста карьеры я вынужден был к кому-то пристать. Если ни к «Сейлем», то к «Башмакам». Но после убийства Виктора Башмакова и Евгения Поданева, создавшего ХЛП, ПЭВК была самой влиятельной партией.

– Не следовало ни к кому приставать, а занять твердую принципиальную позицию, как подобает честному человеку, либо сохранять нейтралитет,– произнес Глебов.

– В таком случае остался бы у разбитого корыта, – парировал спикер. – В политике, как и в дипломатии, чтобы достичь цели, надо проявлять гибкость и хитрость, обладать искусством компромисса, а не идти в лобовую атаку.

– Компромисс имеет разумные пределы, иначе он превращается в беспринципность, ложь и цинизм.

–Кстати, не вижу ничего зазорного, что сотрудничал с ПЭВК, ведь после запрета КПСС в ней состояли известные в Крыму личности, бывшие партийные аппаратчики.

– В таком случае, почему, когда в Крым для борьбы с криминалитетом направили генерала милиции Геннадия Москаля и прокурора Владимира Шубу, верхушка ПЭВК разбежалась, словно крысы с тонущего корабля, вы вырулили из ситуации без больших потерь?

– Рассудите сами, если бы я в чем-то был замешан, то сидел бы сейчас ни в этом кресле, а на нарах. Но у прокуратуры и милиции нет против меня фактов, а значит и повода для уголовного преследований, хотя такие попытки и предпринимались

– Везунчик вы, Остап Петрович. Действуете изощренно, осторожно, не оставляете компрометирующих документов и следов, поэтому и не дотянулись руки следователей, – заметил Глебов. – Удачно сложилась для вас и ситуация в стране. То вы усердно служили Кучме, позиционируя себя сугубо украинским политиком, а теперь, войдя в команду Януковича, стали российски настроенным чиновником. Поразительная метаморфоза. По сути, лицедействуете, как на сцене театра, поскольку без принципов, не имеете твердых убеждений. Раскачиваетесь, словно флюгер под порывами ветра, только бы любою ценой удержаться в кресле.