Владимир Жуков - Мандат лицедея. Часть первая

– Этот дед нам всю малину испортить,– подтвердил Чепурной.– Будьте готовы к нашествию зрителей. Разве кто из них пропустит такое необычное зрелище. Что ж выдержим натиск, заняв круговую оборону.

Сказал, как в воду поглядел. От одного из домов, через огород галопом понеслась крупная, будто копна, женщина с вилами в руках. Было видно, как ветер, словно гриву кобылицы, развевает распущенные волосы. Лавируя среди могил, оградок и кустов, она приблизилась к месту раскопа.

В ее расширившихся зрачках майор прочитал гнев и безумие. Ее можно был воспринять за сумасшедшую. Копатели замерли в растерянности, взирая на офицеров.

– Что вы делаете, варвары?! Прекратите рытье! Заколю, и ничего мне не будет,– потрясала она вилами. Потом попыталась вырвать из рук одного из мужиков штыковую лопату.

– Гражданка, стоять! Ни с места, а то стрельну! – приказал следователь и для устрашения обнажил пистолет.

– Прекратите осквернять могилу! Господи, мамочка, за что нам такое наказание? – запричитала она. – И на этом, и на том свете нет тебе покоя. Я – Степанида Даниловна Клуша, а вы кто такие? Почему грабите могилу моей матуси, кто вас нанял?

– Успокойся, Клуша, мы, сотрудники прокуратуры и милиции. Никто гроб с вашей матушкой открывать не собирается, – Драгин отвел ее в сторону от копателей.– По нашим сведениям здесь, возможно, спрятан труп человека, которого мы разыскиваем. Вот это, действительно кощунство. Извините, мы не хотели вас лишний раз травмировать, но этот дед с козами всполошил все село.

– Какого еще человека, чей труп? Когда мы хоронили, то в могиле никого не было?– опешила Степанида.

– Очевидно, тайно ночью захоронили, чтобы надежно скрыть следы преступления.

– Зачем вы здесь кино снимаете и собаку притащили для охраны?– неожиданно насторожилась она, метнув недоверчивый взгляд на Звенько.– Вы, что все рехнулись? Вздумали среди бела дня ограбить матушку и на пленку ужасы снимать. Она бедная, умерла в нищете, ни золота, ни драгоценностей. Вы не там ищите, езжайте в город, на кладбище Абдал, там богатые захоронения под мраморными, бронзовыми и гранитными памятниками. С виду вроде приличные граждане, а ведете себя, как дикари.

– Прошу вас, не устраивайте истерик,– попросил Юрий Владимирович.– Вот санкция прокурора. Как только обнаружим труп, сразу же могилу приведем в порядок, будет лучше прежней. К тому же, пока почва не успела осесть, нет надгробия и памятника. Это же не братская могила, чтобы в ней без вашего согласия находился чужой труп. Хотя, конечно, никто никогда бы об этом не узнал.

– Откуда вам известно, что там чужой труп?

–Тайна следствия, которую я не имею право разглашать,– ответил Юрий Владимирович.

Степанида, наверное, трезво оценив ситуацию и, поняв, что у них нет злых, корыстных намерений, немного успокоилась, неотрывно глядя в углубляющийся раскоп. Мужики усердно выбрасывали мягкий глинистый грунт по сторонам могилы. К тому времени собралось человек пятнадцать жителей села: деды, старушки, ребятишки, а среди них и знакомый козопас, поднявший земляков против супостатов.

– Вуйко, чому воны цэ роблять? – обернулась Клуша к козопасу.

– Мабуть, з глузду зьихалы, – ответил он и покрутил пальцем у виска. – Я же тебе Степанида, правду сказывал, а ты еще не верила, думала, что спьяну заливаю байки. Работа у них такая, ни стыда, ни совести у этих городских господ и панов. Приехали, словно на собственный хутор, и роются, как кроты в чужих могилах, трупы, останки тревожат. Что им от покойницы надобно? Живых надо бояться, от мертвых никакого вреда. Лежат себе в рядок и никого не беспокоят.

– Сказывают, Кузьмич, что чужой труп ищут, кто-то может из морга или квартиры похитил,– отозвалась Степанида. – Оказывается и за трупами тоже охотятся, наверное, чтобы получить выкуп.

– Так что они теперь все могилы будут разрывать? Это ж уму непостижимо!– в отчаянии старик сорвал с головы картуз. – Мать честная, не приведи Господь.

– Что ты, дед, как провокатор, панику сеешь, вредную агитацию разводишь?– вплотную приблизился к нему майор. – Прекрати будоражить население, иначе я тебя оштрафую или арестую на пятнадцать суток за нарушение общественного порядка.

– К черту такой порядок, если в могилах ковыряетесь,– возразил Кузьмич.– Например, вдруг я помру. Меня тоже будете, то закапывать, то откапывать, словно какую-то куклу или деревяшку, кому это понравится? Не по-божески это, не по-христиански.

Толпа зевак все пополнялась. Цепочкой по тропинкам потянулся народ из отдаленных домов, даже из соседнего села, расположенного в двух километрах – вместо почтовых голубей, сработала, так называемая, “цыганская почта”. Может, кто-то по телефону о событии сообщил или послали подростка-гонца. Последним приковылял древний дед с ржавой берданкой в дрожащих руках.

– Во, еще один партизан, защитник пожаловал,– улыбнулся Драгин, глядя на потешного старожила. – Сидел бы ты, дед, на печи и жевал калачи. Ружье то зарегистрировано, есть разрешение на пользование?

– Не чую, шо, ты кажешь? – переспросил глухой аксакал.

– Рушныця зарегистрирована, чи як? – на сей раз, в тон ему, спросил Чепурной.

– Вона, вже давно не стриляе, – признался аксакал.

– Чому тоди таскаешь?

– Щоб злодия дюже злякаты,– с лукавством ответил дед.

– Значит, для понта, но этим стволом не злякаешь, потрибна гвинтивка, кулемет, або гармата, – усмехнулся Иван.

– Составь протокол и изыми у него ружье, – велел ему Драгин. – Слишком боевой аксакал, как бы дров не наломал.

– Геть вид мэнэ! Не отдам, цэ мое приватнэ майно, – заявил старик и занял воинственную позу.

Чепурной подошел вплотную и перехватил рукой цевье.

– Сдавай оружие, дед, кончилась твоя вольница, – сообщил офицер. – Держись подальше от греха, а то ведь могу привлечь к ответственности и наказать. Схлопочешь суток пятнадцать.

– Мэни вже восемьдесят пять рокив, я ничого не боюсь, во вязницю нэ посадють, – с гордостью заявил ветеран УПА-УНСО.

Чепурной отлично понимал психику колченогого деда, защищающего кладбище, где и ему было уготовано место для вечного сна.

– Граждане, прошу отойти подальше, не вынуждайте применять силу,– потребовал он – Не ровен час, кто-нибудь свалится могилу.

Драгин не предлагал им разойтись по домам, так как среди зевак могли быть носителя ценной для следствия информации.

2

Любопытство взяло верх, за Степанидой Клушей угомонились и остальные зрители. Лишь иногда слышался приглушенный шепот, да пацаны-забияки задирались друг с другом. Но их живо успокаивали взрослые. Взгляды были устремлены в темный прямоугольник могилы, углублявшейся с каждым штыком лопаты. Копатели действовали споро, комья глины летели вверх, образуя у края раскопа желтовато-бурый бруствер.