Владимир Жуков - Мандат лицедея. Часть первая

– Эти сказки очень любит слушать моя Лада, – продолжил он. – Очень суеверная и мнительная, во всем усматривает зловещий смысл и тем самым, словно магнит притягивает к себе неприятности. А надо наоборот, даже в тяжелой ситуации быть уверенным, проявлять оптимизм и энергичность.

Теперь, когда, ничего, не исправишь, время необратимо, я очень сожалею, что послушался Родиона. Если бы залез в Салгир, а река, пока нет дождей и большого притока воды, мелкая и прозрачная, достал бы злополучную кепку, беда обошла бы стороной.

Наверняка, кепку сейчас к какой-нибудь коряге или в камыши прибило и не ведает, что ее хозяин тоже ушел в небыль. Но, как говорится, поздно пить боржоми. Сам я, к счастью, без головного убора был и поэтому Бог миловал, а то отправился бы следом за Родионом, а может и раньше его. Пути Господни неисповедимы. Спасибо ангелу-хранителю. Обязательно схожу в храм Трех святителей или Петропавловский, подам милостыню сирым и убогим, зажгу свечи за упокой моего друга.

– Родион не верил ни в Бога, ни в черта, был атеистом. Поэтому ангел-хранитель, если он, конечно, у него и был, то оказался слабым, неспособным выстоять перед злодейством и защитить мужа, – подтвердила вдова.

– Сам знаешь, нынешнее лето выдалось очень жарким, даже в тени было за тридцать градусов. Вот я и купила для Родика в бутике фирменную кепку «Аdidаs», чтобы спрятать его темечко с плешинкой и не свалил солнечный, тепловой удар. Так вот другая напасть, – горестно вздохнула женщина. – Трижды будь проклята эта кем-то заговоренная кепка. Лучше бы я ему соломенную шляпу приобрела и тогда бы не превратилась в соломенную вдову. Марк, почему я такая несчастная и невезучая? Может родовое проклятие, венец безбрачия или кто порчу наслал?

– Дело не в кепке или шляпе, а в случайном совпадении, хотя черт его знает. Невольно призадумаешься о какой-то неведомой силе, решающей наши судьбы. Человек слаб и неспособен противиться своей судьбе. Так вот, внимая Родиону, я долго взглядом провожал мелькавшую на поверхности кепку, пока она не исчезла из виду, – продолжил Ярыга.– Уже тогда интуитивно ощутил смутную тревогу и посоветовал Родиону на этой неделе проявить максимум осторожности, ни с кем не вступать в контакты и конфликты. Если назначены деловые встречи, то непременно с моим участием. Я ведь помощник депутата, негоже быть дармоедом, впустую переводить казенные деньги.

Но вы, Лада Аркадьевна, лучше меня знаете, что он человек волевой, самоуверенный и от задуманного никогда не отступал. Многим такая позиция не по душе, вот Родион и нажил себе коварных врагов на ровном месте… Не проявил бдительности, а ведь мог обзавестись телохранителем. Средства вполне позволяли содержать солидную охрану с бойцовской породы собаками. И вот результат – заказывай катафалк, гроб, венки, духовой оркестр и оружейный салют…

Родиону теперь все по барабану, а вам и друзьям великое горе, страдания и сердечная боль. После того случая я ему советовал, сиди дома и нос не высовывай, без тебя в офисе управимся. А шеф в ответ: чему быть, того не миновать. Вот и поплатился за свою самоуверенность, снобизм и апломб. Получается, что накаркал ужасную трагедию. Ему, собственно, теперь все до лампочки, но почему мы должны страдать?

– Да, Родик при всех положительных чертах характера отличался упрямством, – вздохнула вдова. – Считал свое мнение истиной в последней инстанции и не терпел возражений. Что уж теперь об этом, ничто невозможно поправить. Потерявши голову, о волосах не плачут.

–Лада, меня трудно чем-нибудь удивить или испугать, но убежден, если бы Родион тогда последовал моему совету, то был бы жив, здоров, не причинил бы нам столько слез, страданий и затрат. А с другой стороны, надо быть прагматиками, к чему он меня и призывал. Общее горе сблизило нас, и я уже не мыслю дня и ночи, чтобы не увидеть вас, не услышать милый голос. Раньше в присутствии босса держал свои чувства в ежовых рукавицах, а теперь вы свободная женщина, не связанная семейными узами. Надеюсь на взаимность, сгораю от желаний и неутоленной страсти…

– Марк, об этом неприлично говорить, я в глубоком трауре, – робко возразила Рудь. – Не хочу стать объектом для сплетен. Опорочат так, что до конца жизни не отмоешься.

– Не вечно же быть в печали и скорби?

– Не забывайте, что я – женщина строгих правил, а вы – женатый мужчина и обязаны вести себя прилично.

– Пустая формальность, сейчас на эти мелочи никто не обращает внимания. Отсутствие у состоятельного мужчины очаровательной любовницы расценивают, как его дефект, признак дурного тона. Жена – не стена, может подвинуться, – бодро заметил он.

– Марк, я не приемлю таких отношений и роль любовницы, а точнее проститутки, извини за прямоту, меня совершенно не прельщает. В земной жизни мы должны постоянно думать о чистоте тела и души, о загробном и вечном покое. Только нашему Творцу известно, кому и сколько лет на роду написано? А за прегрешения последует страшный суд и суровая кара.

– Какая ты, однако, набожная и суеверная, – посетовал он и напомнил ей свою любимую заповедь. – Бог для чего создал каждой твари по паре? Именно для того, чтобы совокуплялись и размножались. Не только для животных, зверей, птиц, рыб, пресмыкающихся и мелких насекомых, тех же блох и клопов, но и для человека этот закон писан.

– Нет, Марк, в природе все происходит стихийно, а человеку дан разум для соблюдения всех заповедей Священного писания, Нового Завета, для заботы о чистоте своего тела и твердости духа.

– А я убежден, что тело нам дано для наслаждений, удовольствий и поэтому надо черпать их полной мерой, – возразил он.

– Ты заблуждаешься. Тело, являясь оболочкой души, вынуждает нас работать для удовлетворения потребностей в пище, лекарствах, одежде, жилище, в сексуальных и других удовольствиях, – безапелляционно заявила Рудь. – А когда после смерти душа оставит грешное и бренное тело, выйдет из этой тесной оболочки, то отпадет необходимость в труде. Для души наступит вечное благоденствие, духовное умиротворение, не требующее потребностей в пищи, воде и других продуктах.

– Получается, что валюта, золото, платина и другие драгоценности потеряют всякое значение? – огорчился Ярыга. – Ради чего тогда существовать? Нет, это не жизнь, а прозябание. Если человек будет обходиться без пищи, напитков и других потребностей, то обленится.

– Души праведников избавятся от тяжелой ноши земных забот и тревог.

– Лада, такая жизнь невыносима, настоящая каторга никакой радости и сладости обладания.

– Для бестелесной субстанции это невозможно.

– Значит, кранты! Никаких надежд. Родиону не позавидуешь.

– Там тишь и благодать. Об этом незабвенный Сергей Есенин написал, – сообщила она. – Когда написал, до или после смерти?