Юлий Дубов - Меньшее зло

Вернувшись, он бросает велосипед у воды, лениво бредёт к подстилке и снова ложится, вытянув руки.

— Пива хочешь? — спрашивает он, не глядя на женщину.

Она не отвечает. Мужчина выжидает минуту, потом, не поднимаясь, вытягивает из ведра очередную банку «Будвайзера» и трясёт мокрой ладонью. Капли воды попадают на обнажённую спину женщины. Она вздрагивает, смотрит на спутника сквозь непроницаемо-чёрные очки. Тот не замечает её взгляда или делает вид, что не замечает. Он занят — жадно пьёт из банки. По небритой щеке течёт пенящаяся струйка.

Женщина поднимается.

— Куда пошла? — лениво спрашивает мужчина, но похоже, что ответ его не интересует. Он спросил просто так, потому что идти здесь некуда. — Не знаешь, какой сегодня день?

— Среда, — отвечает женщина. — Или четверг. Четверг. Среда была вчера.

Она берет зонтик, но не открывает его, а идёт к морю. Туда, где ещё не стёрлись следы широких велосипедных шин. Садится у воды и смотрит перед собой.

Потом медленно начинает выводить на песке буквы. Но накатывающая волна стирает их раньше, чем женщина успевает дописать слово.

Место действия — Новая Англия. Заросшие соснами берега озера, напоминающие почему-то про Стивена Кинга. Недавно прошёл сильный снегопад, и растопыренные хвойные лапы украшены белыми шапками. Очень тихо.

На тёмно-коричневой скамье, вылезающей из сугроба футах в двадцати от берега, сидит человек в чёрном пальто из лайковой кожи с шалевым меховым воротником. Он курит длинную толстую сигару, внимательно следя, чтобы пепел, достигший уже двух дюймов, не упал. Табачный дым пробивается через длинные седые усы, поднимается к нависшей над скамьёй сосновой ветке и растекается под снежным сводом.

У воды стоит второй человек, в клетчатой куртке с откинутым капюшоном. Он вглядывается в противоположный берег озера.

— Скажи, здесь классно, — говорит он, не оборачиваясь. — Как дома. Особенно сейчас, со снегом. Помнишь книжку про Васька Трубачева? У них на озере была пещера в снегу, они там ворону в котелке варили. Давай тоже пещеру выроем.

— Давай, — соглашается сидящий. — Не возражаю.

Наступает молчание. Человек на берегу нагибается, потом бросает снежок в ближайшую сосну. На жёлто-коричневой коре появляется белое пятно.

— Ты Марии дозвонился? — спрашивает человек на скамье.

— Угу. Ещё вчера.

— Она визу получила?

— Получила. Но она же под подпиской. Теперь следователь не разрешает. Говорит — не раньше чем через два месяца.

— Суки.

— Суки.

Снова молчат. Тот, что в куртке, поворачивается и идёт к меченой белым сосне, глядя вверх по стволу. Под чёрными туфлями хрустит снег.

— Не подходи к белке, — советует сидящий. — А то она подумает, что ты — дерево.

— Перестань. Я же просил.

— Ладно, ладно. Извини.

— Нет, не извини. Просто об этом мы никогда не разговариваем. Ты понял меня?

— Понял, понял.

Пепел всё же падает рядом со скамейкой. Усатый досадливо морщится.

Вот они сидят рядом. Тот, что в куртке, откинулся на спинку, растянув руки в стороны, закрыл глаза.

— Я же тебе говорил, чтобы ты сапоги надел, — бурчит усатый. — Посмотри, туфли совсем мокрые.

— Ну и хрен с ними.

Долго молчат.

Потом Ларри негромко произносит:

— Ты понимаешь, что в Россию мы теперь четыре года точно не приедем? Это в лучшем случае. А то и все восемь.

Платон резко выпрямляется. Он смотрит на Ларри с удивлением и искренним непониманием.

— С ума сошёл? Какие четыре года?!

— Я сказал — восемь.

— Да не восемь и не четыре! У меня есть классная идея! Всё уже продумано. Ты не помнишь, когда здесь, в Штатах, выборы президента?

Москва-Лондон

2002—2004

Настоящая Маккой?

Гештальт (от немецкого «Gestalt» — образ, форма) — функциональная структура, которая по присущим ей законам упорядочивает многообразие отдельных явлений. Термин предложен гештальтпсихологией, но в дальнейшем был распространён на область физических, физиологических, социальных и др. явлений.

Можно?

Ещё одна вещь, мистер Маккой… Дженни не хотела, чтобы я сейчас это обсуждал, она собиралась первой поговорить с вами… Но… Раз уж я здесь… Мы собираемся пожениться.

Извините?

Как только я закончу кое-какие дела здесь… она вернётся. Мы планируем после свадьбы немного пожить в Штатах… два или три месяца. Потом вернёмся в Россию. Мы вообще будем много путешествовать. Что вы об этом думаете?

Прошу прощения… Боюсь, что не совсем расслышал ваше имя…

Платон. Просто Платон

Да, да, извините. Конечно. Мистер Платон. Это русское имя?

Думаю, что да… Позаимствовали у греков.

Но вы не грек?

Нет. Я не грек. Конечно, нет. А что? Вы не любите греков, мистер Маккой?

А чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Платон?

Продаю машины… Моя фирма продаёт машины.

Так и есть!… Так и есть! Мафия. Русская мафия.

Что вы сказали?

Ничего!… Ничего!

Это очень серьёзно. Высокий уровень. Совершенно за пределами возможностей всех, кого я знаю лично. Кто вам и вправду нужен, ребята, — это политический консультант высшего класса, который разбирается в наших правилах. И знает, как работать с секретной информацией. С первой прикидки, это может быть кто-то из администрации, не из нынешней — возможно, из предыдущей. Мне надо сделать пару звонков. Может, встретиться кое с кем.

Это будет Питер Холл из Государственного департамента. Мой знакомый уверен, что вам нужен именно Питер. Он согласен с вами встретиться, но при выполнении двух условий. Первое — пока вы с ним не увидитесь, вы в газеты с вашей историей не пойдёте. И даже после встречи, если он не разрешит. Второе условие — всё начинается с того, что Микки Маус даст добро.

Мне очень жаль… Я понимаю ваши чувства. Но боюсь, что это непременное условие. Мистер Холл и близко не подойдёт к вашей истории, если не будет на сто процентов уверен, что это чистая правда. А единственный способ проверить — через Микки Мауса. Причём, в данном конкретном случае, с учётом всех возможных и вполне ожидаемых международных осложнений, ему нужна проверка до встречи, а не после.