Андрей Ветер - Во власти мракобесия

Гусинский молча кивнул, обвёл настороженным взглядом весь зал, словно жаждал увидеть нечто очень важное, затем посмотрел на своих телохранителей, моргнул несколько раз и опять кивнул.

Вдвоём они подошли к столу Смелякова.

– Вы яичницу взяли? – спросил Виктор и поморщился. – Так себе… Я предпочитаю сам готовить яичницу. И чтобы глазунья, настоящая, трепетная сверху, но хорошо поджаренная снизу.

– О чём вы хотите говорить со мной? – Банкир поставил перед собой тарелку и начал нервно резать ножом яичницу. – Кто вас прислал?

– Я работаю у Коржакова. Возглавляю отдел по борьбе с коррупцией в правительстве.

Гусинский ошарашенно уставился на Смелякова. Его рука с вилкой задрожала, с поддетого на вилку куска на костюм капнул желток и расплылся на лацкане пиджака.

– Зачем вы приехали? Что вы собираетесь со мной сделать? – Он оглянулся на стоявших неподалёку телохранителей.

– Эти парни отвечают за вашу безопасность? – поинтересовался Виктор.

– Лучшая охранная фирма в Англии.

– Неужели? Владимир Александрович, зачем они вам? Если бы я хотел… что-то сделать вам, я бы уже успел сделать это несколько раз. Никто из них даже не шелохнулся, когда я вчера прошёл в фойе вплотную к вам. И сегодня тоже… Ох, смешной вы человек, честное слово. Тратите деньги на всякую ерунду.

Гусинский оторопело смотрел на Смелякова сквозь блестевшие стёкла очков.

– Не нужно надо мной смеяться. Я серьёзно напуган. Москва объявила на меня охоту, я точно знаю, что есть приказ о моей ликвидации. Вот и вы прилетели сюда!

– Вы взрослый человек, а городите такую чушь!

– Вам легко говорить… А ведь я читал интервью Коржакова. Он сказал, что любит охотиться на гусей! Так прямо и сказал! Разве это не открытая угроза в мой адрес? Или вы так не считаете?

– Вы по образованию режиссёр, у вас богатое воображение, – улыбнулся Виктор. – Конечно, режиссёр должен уметь фантазировать, но не до такой же степени. Нужно чувствовать разумные границы. Я думаю, что ваше воображение мешает вам в жизни.

– Я не понимаю, куда вы клоните.

– Позвольте, я сразу обозначу цель моего приезда: я хочу успокоить вас, убедить вас в том, что вы безбоязненно можете возвращаться в Москву. Вот для этого я и приехал сюда.

Гусинский недоверчиво покачал головой.

– Прямо-таки ради этого? – Он поёрзал на стуле, озираясь. – Здесь слишком много людей. Мне не нравится, когда вокруг толпятся… Люди – это уши, люди – это глаза. Давайте перейдём в другое место.

– Вы чересчур подозрительны. Куда вы предлагаете пойти?

– А хотя бы напротив, в отель «Атриум».

– Не знаю. Может, допьём всё-таки кофе? Яичница у них тут бестолковая, зато кофе вкусный. Впрочем, если вам уютнее где-то в другом месте… Я не возражаю…

Гусинский встал и направился к выходу. Смеляков последовал за ним.

– Вот видите, как всё получилось… – заговорил Гу – синский. – Живу настоящим изгнанником. Разве это нормальная жизнь? Разве такого я хотел? Каждый человек имеет право на спокойную жизнь, а у меня что?

– Владимир Александрович, вы не находите, что во всём случившемся виноваты вы сами?

Они вышли на улицу.

– Это в чём же я виноват? – возмутился банкир. – Вы, надеюсь, не будете отрицать, что «наехали» на меня самым откровенным образом, ну, тогда, в декабре?

– Слово «наехали» в данном случае неуместно. Я бы воспользовался иным термином, не из бандитского жаргона.

– А, бросьте! – Гусинский эмоционально взмахнул рукой. – Из того жаргона или из этого, суть одна. Вы устроили на меня облаву! Вооружённую облаву!

– Никакой облавы не было.

– Ничего себе «не было»! Мордой в снег! Мордой в грязь положили моих людей!

– Просто ребята хотели немного вас осадить, показать вам, что следует вести себя чуть-чуть скромнее.

– «Осадить»… Да у меня чуть сердечный приступ не случился! Вы же с автоматами!

– Возможно, получилось немного грубовато, – Сме-ляков сделал выразительную паузу, – но поймите и нас. Как мы, государевы слуги, должны были смотреть на ваше поведение? Я даже не беру этот конкретный случай, когда вы подняли на уши все силовые ведомства Москвы, в результате чего в самом центре города началась стрельба… Забудем об этом. Речь о другом, и вы, как умный человек, не можете не понимать этого. Нас очень беспокоило, что вы активно впихиваете во власть своих людей, подкупаете чиновников…

– Но это же естественно! Вы же не ребёнок! Как можно без своих людей наверху? Мы же опора власти! Куда власть без нас?! Что с ней станет? Мы – капитал!

Поникшее лицо банкира преобразилось, появилась значимость, важность, осознание своей весомости. Указательный палец правой руки многозначительно поднялся и погрозил кому-то.

– Без капитала ничего не будет. Всё на нас держится! – Владимир Александрович уже не объяснял, а угрожал.

Смеляков чуть отклонился, чтобы грозящий палец банкира не ткнул в него.

– Это вы хотите , чтобы на вас всё держалось. Потому и прилагаете все силы, чтобы государственное устройство приобрело нужную вам конфигурацию, нужную структуру. Вы, если называть всё своими именами, делаете подкоп под государственную власть. Помните, вы заявили однажды, что на пост президента вы можете посадить кого захотите? Забыли? А я помню, было такое интервью… Я не вижу, чтобы вы пеклись о нуждах страны. Вас интересуют только ваши личные интересы. И для этого вы стремитесь срастить капитал с властью, чтобы обеспечить безопасность вашего личного капитала…

– А вы? Что вы делаете? Ваши методы – что, хороши разве? Этак вы всех распугаете и в конце концов останетесь без денег накануне выборов!

– Вы как-то всё в одну сторону гнёте: деньги, деньги, – проговорил Виктор. – Я понимаю, для вас это важнее всего. Ради них вы, собственно говоря, и живёте, ради них тесно дружите с людьми из близкого окружения президента. Ради увеличения ваших денег вы используете руководителей правоохранительных органов в своих интересах.

– Вы, наверное, имеете в виду руководство ГУВД Москвы? Ну да, я не скрываю. – Гусинский стукнул себя кулаком в грудь. – Тут нечего скрывать. Это взаимная выгода. Мы тесно с ними сотрудничаем. Мы не раз помогали информацией. Бывало даже так, что сотрудники моей службы безопасности и ребята из РУОПа вместе выезжали на операцию. Клали бандитов мордой в грязь, как вы тогда меня в декабре… А то, что они берут у меня деньги, – банкир невинно пожал плечами, – так пусть уж лучше у меня, чем у бандитов.

– Владимир Александрович, давайте не будем лукавить. Не о государстве радеете вы, помогая милиции в борьбе против бандитов, а о своих интересах заботитесь. Расчищаете рынок для себя. Разве не так? Вы хотите, чтобы в стране главенствовала не сила закона, а закон силы, потому что у вас есть сила. Ну и чем же вы тогда лучше бандитов?