Андрей Ветер - Во власти мракобесия

– Понимаете… – опять попытался заговорить Зверьков, но голос не слушался его, и Андрей Павлович вновь замолчал, докуривая сигарету. Его рука мелко дрожала, и обручальное кольцо то и дело громко стучало о стол. – У меня есть небольшой бизнес… – наконец выдавил из себя Зверьков.

– За границей?

– И там тоже…

– О! Да у вас не один бизнес! И там! И тут! – с радостным удивлением догадался Вадим.

– Сейчас… Сейчас я объясню вам…

Он сложил руки на груди, но тут же опустил их вдоль тела. Однако ни одно положение не было удобным ему. Зверьков подвинул к себе пепельницу, наклонился над ней и уставился на окурок.

– Шпионаж тут ни при чём! – выпалил он. – Я вовсе не шпион! Поверьте мне!

– Об этом вы поведаете на суде.

– На каком суде? – Начальник департамента затряс головой. – Я же не виноват!

– А зачем вам фальшивые паспорта?

– Они настоящие!

– Пять штук? И все настоящие? – рассмеялся Вадим, показывая красивые зубы. – Нет, Андрей Павлович, вы можете об этом рассказывать сказки кому угодно, но только не офицеру контрразведки.

– Мне не хотелось, чтобы о моём бизнесе знали здесь… – заговорил Зверьков. – Государственному чиновнику ведь не разрешается заниматься бизнесом. А у меня за границей серьёзное дело было ещё до того, как я стал руководить Департаментом экономики. Поймите же!

– Понимаю… Выкладывайте всё начистоту, Андрей Павлович.

Разговор продолжался недолго. Игнатьев без труда выяснил всё, что его интересовало, и на прощанье улыбнулся до смерти перепуганному Зверькову с максимально возможной теплотой.

– Спасибо, Андрей Павлович! Вы оказали неоценимую услугу в расследовании очень важного дела!

– А теперь что?! – воскликнул вдогонку Зверьков. – А мне что? Как быть-то?

– Думаю, что вас поставят в известность…

Едва за сотрудниками СБП закрылась дверь, Зверьков схватил дрожащей рукой телефонную трубку и набрал номер Бабочкина, руководителя аппарата правительства. В трубке слышались короткие гудки. Тогда Зверьков соединился с секретаршей Бабочкина и сказал, что у него срочное дело.

– Но он занят сейчас, – раздалось в ответ.

– Занят?! А меня безотлагательный вопрос! – крикнул Зверьков. – Я сейчас приду сам!..

Владимир Бабочкин разговаривал по телефону, когда Зверьков ворвался в его кабинет. Он вскинул голову, но от телефонной трубки не оторвался. Из-за спины Зверь-кова выглядывала секретарша и, прижимая руки к груди, что-то виновато бормотала. Увидев перекошенное перепуганное лицо Зверькова, Бабочкин показал ему рукой, чтобы он подождал в кресле, и проговорил в трубку:

– Ладно, я перезвоню. – Затем недовольно уставился на гостя. – Что за срочность, Андрей?

– Неотложное дело.

– Какое неотложное?

– Самое неотложное! Не знаю, что делать. Пришёл за советом.

– Ну?

– Ко мне приходили из СБП, – наклонившись вперёд и многозначительно указав пальцем куда-то за спину, сообщил Зверьков.

– Ну и?.. Они тут работают, ко многим ходят.

– Служба безопасности начинает проверять мои выезды за рубеж. Я им про мой бизнес вынужден был кое-что рассказать. Не всё, конечно, но кое-что.

– Ну и дурак! Впрочем, ничего не хочу слышать про это. Сам разбирайся.

– Владимир Федосеевич, у меня там ещё кой-какой грешок имеется.

– За кордоном, что ли?

– Ну да!

Бабочкин сложил руки на груди и несколько раз кивнул, при этом на его лице появилось выражение лёгкой досады.

– Мда-а-с… Я тебя ни о чём не спрашиваю, и ты мне ничего не рассказывай… Грешок… – сказал он. – А кто из нас без греха?

– Что же мне делать?

– Кто из нас без греха? – повторил свой вопрос Бабочкин. – Впрочем, грех греху рознь. Покуда о твоих проступках никто не ведает, бояться нечего. Поэтому грешить, Андрей, следует аккуратно, чтобы никто не мог придраться.

– Теперь-то уж придрались! – упавшим голосом произнёс Зверьков. – Могут и глубже копнуть. А если глубже, то… Мне что, сухари сушить, что ли?

– Сухари не сухари, но работу, похоже, можешь потерять.

– Только работу? – с заметным облегчением спросил Зверьков.

Разговор с сотрудниками СБП просто раздавил Андрея Павловича. Теперь же он почувствовал, что в душе забрезжил лучик надежды.

– Если уйдёшь по-хорошему, вряд ли гэбэшники станут шерстить дальше, – сказал Бабочкин. – Потому что если копать серьёзно, то они потянут за ниточки, которыми в правительственных кругах повязаны очень многие. Кто из нас без греха?.. Так что я думаю… Нет, я убеждён, что всё обойдётся. – Бабочкин ободрительно подмигнул Зверькову. – Так что ты не дрейфь, Андрюша… Всё должно обойтись… Может, коньячку, чтобы взбодриться?

Бабочкин встал и с высоты своего роста внимательно посмотрел на Зверькова. «Больно тебе будет отрываться от своего кресла, ой как больно. Ты уж всей задницей прирос к нему. Это как от рога изобилия тебя оттаскивать. Как алкоголика отдирать от заветного утреннего стакана портвейна… Только бы гэбэшники не стали рыть глубже… Глубже никак нельзя».

В тот же день Смеляков заглянул к начальнику личной охраны Черномырдина. Александр Сонин встретил его улыбкой.

– Как дела, Виктор Андреевич?

– Наваливаются одно за другим, Александр Иванович. Ох наваливаются! Вот зашёл к тебе посоветоваться.

– Рад видеть тебя. Присаживайся. О чём потолковать хочешь?

Смеляков хорошо усвоил полученный однажды урок: мир Белого дома, где правил премьер-министр, был поделён на «своих» и «чужих». Поэтому Виктор решил действовать иначе.

– Я уж без лишних экивоков, – начал он. – Меня интересует Зверьков. Ты про него можешь что-нибудь сказать?

– Ты знаешь, я с ним почти не знаком. Так, сталкивались раза два-три. Не знаю… Никакого впечатления он на меня не произвёл.

– Зверьков из вашей команды?

– Нет, – нараспев ответил Сонин. – Пришёл через кого-то. А что? На него есть что-нибудь?

– Кое-что наклёвывается. Хотим проинформировать Виктора Степановича.

– Раз надо – значит, надо, – равнодушно проговорил Сонин.

– А Шабдурасов?

– А что Шабдурасов? – Сонин насторожился. – Что случилось?

– Да кое-какая информация поступила, – с подчёркнутым равнодушием сказал Виктор. – В общем-то мелочь, но выяснять придётся. Ты же знаешь нашу специфику…

Игорь Шабдурасов, смуглый мужчина с восточной внешностью, возглавлял в аппарате правительства Департамент культуры и информации. Его должность давала ему власти больше, чем министру культуры и председателю Комитета по печати, вместе взятых. Впрочем, Шабдурасов к культуре имел весьма косвенное отношение, глубокой эрудицией не отличался. В недавнем прошлом он работал младшим научным сотрудником Института географии АН СССР, теперь же этот бывший кабинетный географ координировал деятельность всей российской культуры и выступал в роли рупора кабинета министров. Как минимум раз в неделю Шабдурасов проводил брифинги и с воодушевлением сообщал журналистам обо всех важных и не очень важных событиях из жизни белодомовцев. На службу он являлся редко, а когда бывал в Белом доме, то приходил лишь к обеду и никогда не задерживался там долго. Ночами Шабдурасов любил бывать в клубах и на всевозможных «культурных тусовках» и проводить время в обществе актрис и известных эстрадных певиц.