Александр Маркьянов - Презумпция лжи

– Внимание!

Теперь самое главное – не спугнуть, чтобы те, кто пришел не ломанулись назад как лоси. Надо, чтобы они спокойно прошли к комнате – там для них небольшой сюрприз приготовлен…

Беззвучно – почти беззвучно открылась дверь. Я подался назад, приготовился к броску. Ничего не видеть, что происходит в темном коридоре, было страшно – но если они увидят – будет хреново, все сорвется. Надеюсь, то чуть приоткрытая дверь санузла ни на какие размышления их не наведет…

Все произошло быстро и внезапно – вдруг в большой комнате послышался приглушенный грохот – на пол со всей силы упало что-то большое и очень тяжелое. Описывать то, что было дальше сложно – все как в калейдоскопе. Константин Иванович успел первым, несмотря на возраст – а у меня, когда я поднимался с пола, проскользнула нога, я потерял равновесие и промедлил пару секунд. Глазко выскочил в коридор, с разбега припечатал кого-то к стенке – тут в них со всего разгона врезался я, и мы повалилсь на пол в тесной прихожей. Я оказался сверху, схватил чью-то руку…

– Не меня держи… – донеслось снизу, оказалось, что я схватил за руку Константина Ивановича. В комнате тоже слышалась возня, что-то упало…

Поняв, что толку так не будет я попытался встать – тут кто-то подсек меня под ноги, и я снова грохнулся в живую кучу-малу…

– Твою мать, б..ь!!! – уже не сдерживаясь заорал в голос я

Не поднимаясь, я скатился с намертво сцепившихся в рукопашной схватке мужиков, оказался на полу. Снова перекатился – и оказался по моим расчетам как раз в том самом месте, где должен был быть выключатель – во всех квартирах они устанавливались одинаково. Пальцами нащупав знакомую изогнутую пластмассовую деталь я нажал на нее что есть силы – и коридор ярко осветился…

– Лежать! Лежать, сука!

Варяжцев уже справился со своим "клиентом" – и теперь держал под прицелом Стечкина того, кого пытался удержать на месте Глазко…

– Лежать, пришибу!

Щелкнули наручники – Константин Иванович позаимствовал на всякий случай пять пар у царандоевцев. Варяжцеву своя пара не понадобилась – своего противника он просто вырубил…

– Сука! – сделав шаг вперед, Варяжцев с размаха пнул Горденко по лицу, разбив нос – я сейчас вас обоих! Суки!

– Довольно! – крикнул поднявшийся на ноги Глазко

– Да пошел ты! – на Варяжцева было страшно смотреть – он моего друга убил, сейчас я его завалю. Сука!

Горденко попытался отползти – но Варяжцев ударил его снова…

– Уймись! Уймись твою мать! – Глазко стал у него на пути, заслонив собой лежащего Горденко. Тот бросил взгляд на дверь – но там стоял я, а руки у него уже были в наручниках Не вырваться…

– Нет, я что должен их – в задницу целовать!?

– Уймись! – заорал Глазко – Сергей, дверь закрой нах..!!!

Человек на полу в большой комнате стал подавать признаки жизни. Я захлопнул дверь на лестницу – пока не сбежались соседи, стены тонкие, подумают, что пьяный дебош.

– Нет, ну суки… – полковник Варяжцев уже остывал….

И тут я понял – спектакль! Классический – добрый следователь – злой следователь. И хотя мы об этом не договаривались – но старый лис розыска Глазко все с ходу просек и подыграл Варяжцеву на самом высоком уровне. Ай, красота. Профессионализм есть профессионализм…

В комнате, Глазко достал еще одну пару наручников, надел на приходящего в себя человека…

– Сергей! Тащи этого сюда…

Я поднял Горденко, тот тяжело повис на мне…

– Сергей, ты что творишь… – выдохнул он

Ничего не отвечая, я вывел его в большую комнату, где уже тоже горел свет…

– Присаживайтесь! Рядком присаживайтесь!

– Что за произвол! – в голосе второго говорившего не было никакого акцента, да и на грузина он не был похож. Кто же это?

– Произвол… – Варяжцев поднял пистолет – сейчас я покажу тебе, что такое произвол!! Хочешь?!

– Павел Степанович! – выкрикнул Глазко – хватит, в конце концов! Идите на кухню, воды выпейте. А ты, Сергей, обыщи их. Только аккуратно…

Когда я обыскивал, Константин Иванович переместился к окну – чтобы я не перекрывал ему линию огня. Ожидать можно было всякого – ведь Михеева же они как-то убили. Но оружия что у Горденко что у второго не было – не было даже перочинного ножа. У обоих было метров по пять крепкой веревки, а у второго – еще и склянка какая-то, закрытая закручивающейся крышкой. Склянка из коричневого стекла, в таких бывают лекарства…

– Дай-ка… – появившийся в комнате Варяжцев забрал у меня склянку, осторожно открыл, вдохнул так как учат на уроках химии, не сунув нос в склянку, а приблизив ее к носу и помахав двумя пальцами – хлороформ…

В этот момент меня впервые посетила мысль, что что-то не то…

– Рассказывай, Харава… – уже более мирным тоном сказал Варяжцев, перейдя к окну…

– Вы не имеете права!

– Не имеем? – недобрым тоном начал Глазко – это с какой это стати не имеем. Я веду расследование убийства Михеева. И вы вломились ночью в мою квартиру зная, что у меня хранится информация по этому убийству. Кроме того – есть и другие улики – например книга, которую вы, Харава, взяли у Мащенко и сделали в ней тайник, а потом, убив Михеева подбросили ему в квартиру. А вы, Горденко, пытались навести следствие на ложный след, обвинив Михеева в спекуляциях. Вы двое совершили умышленное убийство с отягчающими вину обстоятельствами – а за это вам обоим вышка светит. Так что – имеем мы право или нет?

– Мы не убивали… – мрачно сказал Горденко

– Не убивали? А сюда зачем полезли?

В коридоре раздался какой-то шорох… Что-то я слышал и раньше – но не придал этому значения.

Дверь, что ли не закрыта… Закрывал ведь…

– Я сейчас…

Я шагнул в коридор – и нарвался на автомат…

Из пустыни злобно задувал ветер, он то утихал, то вновь начинал подвывать, подобно раненому зверю. На севере горизонт тускло светился – там находился небольшой город Тикрит, арабское захолустье, название которого через четыре десятка лет будет знать весь мир. Сейчас же это было просто иракское захолустье…

Темно-зеленый УАЗ с брезентовым верхом – советская модель джипа, в изобилии поставляемая Ираку, надежная и неприхотливая машина, способная переносить самые дурные условия эксплуатации свернула с дороги, ведущей к городу и, завывая мотором, подпрыгивая на неровностях, покатила по пустыне. В машине был один человек, он вел машину, не включая фар. Оставалось только удивляться – местность была неровная, и вполне можно было убить подвеску, а то и перевернуться. Но сидевший за рулем человек этого не боялся, дорогу он видел. Много лет назад он точно также катил на Виллисе по рокадным дорогам, и включать фары было нельзя – в любой момент можно было нарваться на немецких парашютистов или на прорывающиеся к своим остаточные группы. Если фары будут включены – они не промахнутся. А вот если выключены – попробуй, попади по темному силуэту машины, да еще движущейся…