О. Воля - Американское сало

– Ну что, Козак, думаешь? – спросил генерал Колея теперь уже у своего помощника Николая Козака, и теперь уже не в пятницу как обычно, а прямо в понедельник, в девять утра, в своем кабинете.

– Татарские экстремисты…

– Это мне и без тебя и лучше тебя известно. Уже год как мы ихних экстремистов чистим, все агентурой наводнили, а вот уже второй раз не уследили. Работает несколько автономных диверсионных закрытых групп. Им не требуется связь и управление извне. Они все знают сами. И умеют все сами. Где в следующий раз вылезут – непонятно. Самое паскудное, что лидеры экстремистов поддерживают отношения с американцами, да и Мустафа Шамилев звонит постоянно послу Тейлору. Я все время думаю. Зачем американцам поддерживать террористов? И ответ у меня один – они хотят сделать там такую же бузу, как Чечня в России, и потом давить на больное место, манипулировать новым руководством. А еще татарские боевики им помогут выгнать Черноморский флот. Так что я тебя ведь не об этом спрашиваю, кто это сделал. Я спрашиваю, что нам делать, чтобы больше этого не было, или что делать, если это повторится.

– Да, наломал Ищенко дров, наобещал, поганец, а народ теперь расплачивается.

– Народ еще не расплачивается, непосредственно терактов против мирных жителей еще не было. Но следующим этапом могут быть..

– А может, взять этих лидеров за задницу? Всех этих Шамилевых, Гатиных?

– Основания?

– Любые! Вон сколько они территорий захватили, нахально поселки строят, бизнес крышуют. Взять можно за что угодно. А свободу дать только в обмен на прекращение терактов.

– И кто с ними разговаривать будет?

– Ну, вы, например, вы же заместитель председателя Совбеза Украины!

– Ну вот меня и взорвут через несколько дней. Или детей моих. А после этого больше и смельчаков не найдется… И будут они дальше делать что хотят.

– Ну, может, не взорвут.

– Действовать они будут, как чеченцы в России. Там ведь именно так генералов на понт брали. Он сидит в Москве, думает, далеко, приказы раздает зачистки проводить и прочее. А на него выходят и говорят: ты лично, а не все государство, ты лично отвечаешь за то, что будет дальше. И мы тебя найдем. Многие ломались. Поэтому так долго и не могли с сепаратистами справиться. Шаг вперед – два назад. Кого-то запугали, кого-то подкупили.

– А как же справились?

– Тут комплекс мер. Но с самого начала был отказ от переговоров. Потому что именно на переговорах они назначают ответственного и берут на понт. А когда они не понимают, с кем воюют, и воют со всеми сразу, то действуют как в тумане, да и самим офицерам легче – они как бы представители безликой силы, государственной машины, и им лично никто не угрожал. Государство на то и государство, чтобы действовать безлично, а эти всегда на личность все переводят. Поэтому согласие на переговоры с ними – это уже проигрыш. Так что если их, как ты говоришь, брать за задницу, то не для того, чтоб им что-то предложить, а просто для того, чтобы им эту задницу надрать. Короче, кончать их всех надо одним махом – и все. И никаких переговоров, отступлений и проволочек…

– А международная общественность?

– Пусть ее Ищенко боится, а мне пелевать, я в США домик и счет не имею, как он, мне здесь жить.

– А приказ? Не можете вы сами с бухты-барахты начать их арестовывать? У вас и подчиненные спросят, на каком основании?

– Да, приказа нет. И главное – не будет. Никогда такой приказ не дадут. Конечно, в случае осложнения обстановки оперативное командование будет на мне, и вот тогда-то уж я смогу действовать как угодно. Но это что означает? Что надо ждать и тянуть до тех пор, пока тут все взрываться не начнет или пока татары весь Крым не захватят. А мне бы хотелось превентивно действовать.

– Да, превентивно – невозможно.

– В этом и трагедия. Надо ждать, пока кровь прольется серьезная, причем наша кровь…

– Неужели все идет к этому? Неужели будут серьезные жертвы?

– У татарских боевиков финансирование из Турции и радикальных исламистских организаций. В Крыму боевики в санаториях лечатся спокойно. Тысячи фанатиков, нищих, безработных. Да еще этот мировой финансовый кризис некстати.

Генерал Колея тяжело вздохнул.

– Ладно, даст бог, может, обойдется.

Западная Украина пылала. Пылала в прямом смысле слова. Львовский депутат Степан Бордюжа и его боевики уже месяц как вели образцово-наказательную акцию под майдановским лозунгом «Ни – брехни!». Под брехней в данном случае понималось любое русское слово: газета, журнал или книга на русском языке. В течение недели город или поселок обклеивался листовками, извещающими об акции, шла массированная реклама по радио, а потом начиналось само действо: на центральной площади Бордюжа устраивал гигантский бумажный костер. Народ тащил все, что мог найти, даже как-то прижизненное издание Толстого принесли! Ходили слухи, что за каждый килограмм «русской макулатуры» Бордюжа платит по пятьдесят гривен. Правда, подтверждения этому не нашлось. Народ, обработанный предварительной горячей пропагандой, нес газеты и журналы сам. На площади красовались пожарные машины на случай непреднамеренного перекидывания огня на другие здания. И на всякий случай даже «Скорые помощи» – вдруг какому-нибудь патриоту от экстаза станет плохо, или бабушке дым глаза заест.

Перед началом действа Бордюжа, как правило, произносил зажигательную речь на украинском. Потом шло собственно сожжение, а потом колонна националистов следовала в другой населенный пункт. Бордюже удалось провести свои очистительные акции уже в десятках сел, поселков и даже нескольких городах.

«Главный украинский националист», как его теперь называли газеты, обосновывал свои действия «борьбой за культуру»:

– Шановны пани та панове, сегодня мы присутствуем при великом очистительном событии! Удаляем, вырываем с корнем с поля нашего родного украинского языка все сорняки и тернии, которые загрязняют нашу великую народную речь, чтобы могла она расти, множиться, цвести и колоситься пышным цветом, а не вянуть и хиреть в тени чужеродных чертополохов. Некоторые газетчики пишут, что мы, здоровые украинские националисты, являемся фашистами, проводят какие-то параллели между мною и Гитлером. Дескать, он сжигал книги, и мы сжигаем. Не знаю, какие книги сжигал Гитлер, а мы сжигаем книги на русском языке, языке матерщины, блатняка. Из русского языка, который не бережет себя и наводняется иностранными словами, и в наш язык приходят иностранные заимствования. Контрабандой, как Троянский конь, русский язык приносит в украинский язык чуждые, антинародные, антикультурные проявления. Если мы не ругаем, а, наоборот, хвалим доброго крестьянина, который пропалывает свое поле или по осени сжигает жнивье, кишащее сорняками и вредителями, то почему мы не можем делать то же самое с нашим украинским языком, с нашей украинской культурой, которую надо для их блага освобождать от сорняков и вредителей.