Роберт Ладлэм - Наследие Скарлатти

– Помощник государственного секретаря Брэйдак – великолепный работник. То, что я попросил его уйти, никак не связано ни с его личными качествами, ни с характером выполняемой им работы.

– Так точно, сэр.

Халл медленно, с каким-то болезненным выражением лица, опустился в кресло.

– Я попросил господина Брэйдака оставить нас, потому что мне кажется, я кое-что знаю о том, что вы собираетесь сейчас сообщить. Если это так, то нам лучше беседовать с глазу на глаз.

Бригадный генерал заволновался: он не предполагал, что Халлу может быть что-то известно.

– Не беспокойтесь, генерал, я не умею читать чужие мысли… В тот период, о котором идет речь, я был членом палаты представителей. Ваши слова пробудили воспоминания. Почти забытые воспоминания очень теплого полудня в палате… Но, может быть, я ошибаюсь. Прошу вас, продолжайте с того места, где я вас прервал. Итак, наш майор перешел в «Скарлатти индастриз»… Полагаю, вы со мной согласитесь – это весьма странный шаг.

– Этому есть логичное объяснение. Он женился на вдове Алстера Стюарта Скарлетта, скончавшегося в Швейцарии в Цюрихе в двадцать шестом году. Алстер Стюарт Скарлетт был младшим из двух оставшихся в живых сыновей Джованни и Элизабет Скарлатти, основателей «Скарлатти индастриз».

Халл на мгновение прикрыл глаза:

– Продолжайте.

– У Алстера Скарлетта и его жены Джанет Саксон Скарлетт был сын, Эндрю Роланд, которого впоследствии усыновил Мэтью Кэнфилд. Однако мальчик продолжал жить в поместье Скарлатти… Кэнфилд работал в корпорации Скарлатти до августа сорокового, а затем вернулся на государственную службу и вскоре оказался в армейской разведке.

Генерал Эллис сделал паузу и посмотрел на Халла: начал ли он понимать, о чем пойдет речь дальше, но лицо государственного секретаря оставалось непроницаемым.

– Вы говорили о досье, которое Кэнфилд затребовал из архива. Что это за досье? – спросил Халл.

– Это еще одна тема для размышлений. – Эллис извлек следующую страницу. – Все, что мы знаем о досье, – это его входящий номер. Но он указывает на год, когда досье было начато… двадцать шестой, точнее, последняя четверть двадцать шестого года.

– И какова степень секретности досье?

– Высшая. По соображениям национальной безопасности досье может быть выдано только на основании распоряжения, подписанного лично президентом.

– Я предполагаю, что одна из подписей, завизировавших досье, принадлежит человеку, находившемуся в то время на службе в министерстве внутренних дел, то есть Мэтью Кэнфилду.

Генерал не мог скрыть разочарования, однако его руки, сжимавшие папку, не дрогнули.

– Совершенно верно.

– И сейчас он настаивает на предоставлении ему этого досье, грозя в противном случае отказом от контакта с Крюгером.

– Так точно, сэр.

– Вы указали ему на неправомерность такого требования?

– Я лично, сэр, поставил его в известность о возможности передачи дела в военный трибунал… Он же ответил, что мы вправе отказать ему.

– После этого контактов с Крюгером не было?

– Нет, сэр… Я думаю, сэр, майор Кэнфилд скорее предпочтет провести остаток жизни за решеткой, нежели изменит свою позицию.

Корделл Халл вновь поднялся с кресла и посмотрел на генерала.

– Итак, что вы предполагаете?

– Я убежден, что Эйприл Ред, о котором говорит Генрих Крюгер, – это тот самый мальчик, Эндрю Роланд. Я считаю, что он – сын Крюгера. Те же самые инициалы. Ребенок родился в апреле двадцать шестого. Я убежден, что Генрих Крюгер – это Алстер Скарлетт.

– Он же умер в Цюрихе. – Халл смотрел на генерала в упор.

– Обстоятельства смерти подозрительны. В досье содержится лишь свидетельство о смерти, выданное каким-то сомнительным учреждением небольшой деревни в тридцати милях от Цюриха. Подписи свидетелей в нем неразборчивы, а тех фамилий, которые поддаются расшифровке, никто в тех местах не слыхивал.

– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? – Халл холодно смотрел в глаза генералу. – «Скарлатти индастриз» – один из наших промышленных гигантов.

– Я отвечаю за свои слова, сэр. Более того, я предполагаю, что майор Кэнфилд также осведомлен о личности Крюгера и намерен уничтожить досье.

– Вы считаете, что это заговор? Заговор с целью скрыть личность Крюгера?

– Не знаю… Я не мастер истолковывать чьи-либо мотивы. Но поведение майора Кэнфилда в данной ситуации дает основание предположить, что вся эта история каким-то образом затрагивает его личные интересы.

Халл улыбнулся.

– По-моему, вы прекрасно владеете словом… Вы убеждены, что разгадка таится в этом досье? А если так, то почему Кэнфилд не скрывает этого от нас? Несомненно, он понимает, что, добывая досье для него, мы с таким же успехом можем затребовать его и для себя. А храни он молчание, мы никогда не догадались бы о его существовании.

– Как я уже сказал, Кэнфилд прозорливый человек. Уверен, он действует так из убеждения, что вскоре мы и так все узнаем.

– Каким образом?

– Через Крюгера… И именно поэтому Кэнфилд выдвинул условие о сохранности печатей на досье. Он хороший специалист, сэр. Если печати будут подделаны, он это сразу установит.

Корделл Халл заложил руки за спину и обошел свой стол. В его движениях чувствовалась скованность, здоровье государственного секретаря было явно не безупречным. Брэйдак прав, подумал Халл. Если просочится хотя бы намек на связь между могущественными промышленниками Америки и высшим германским командованием – пусть даже она была весьма эфемерной и имела место в весьма отдаленном прошлом, – это породит в стране смуту. Особенно во время предстоящих выборов.

– Как вы считаете, генерал, если мы передадим досье майору Кэнфилду, обеспечит ли он присутствие… Эйприла Реда на встрече с Крюгером?

– Полагаю, обеспечит.

– Почему вы так думаете? Было бы жестоко так поступить с восемнадцатилетним юношей.

Генерал колебался:

– Не уверен, что у него есть альтернатива. Крюгеру ничего не стоило бы предложить иной сценарий.

Халл остановился и посмотрел на генерала. Он принял решение:

– Я получу разрешение президента. Однако при непременном условии, что все сказанное вами должно остаться между нами. Вами и мною.

– Но как?

– Я изложу содержание нашей беседы президенту Рузвельту вкратце и не обременяя его подробностями, которые, кстати, могут и не подтвердиться. Возможно, ваша теория – всего лишь ряд тщательно зафиксированных совпадений, которые позже можно будет легко объяснить.

– Понимаю.

– Но если вы правы, Генрих Крюгер может стать причиной правительственного кризиса в Берлине. Германия ведет кровопролитную войну… Как вы отметили, Крюгер обладает огромным влиянием. Он входит в число ближайших соратников Гитлера. Ведь взбунтовалась же преторианская гвардия против Цезаря. Нам обоим приходится надеяться только на двух людей, которым вскоре предстоит отправиться в Берн. И тогда – храни Бог наши души!