Фредерик Форсайт - День Шакала

Другие семеро были постарше и держались спокойнее. Ими руководил заместитель Бастьена-Тири лейтенант Ален Бугрене де ля Токне; он был из дворян-землевладельцев, консерватор до мозга костей. Ему тоже было тридцать пять, женат, двое детей.

Среди опытных выделялся Жорж Ватен: коренастый, с квадратной челюстью, бывший алжирский агроном, за два с лишним года он стал отпетым убийцей. Он подволакивал раненую ногу и потому назывался Хромым.

Черным ходом спустились двенадцать человек в переулок к машинам и мотоциклам, украденным либо взятым напрокат. Было 19.55.

Бастьен-Тири разведывал место день за днем: он прикидывал огневые траектории, соображал, с какой скоростью и как именно будут перемещаться цели, то бишь машины, подсчитывал, какая понадобится плотность огня, чтобы их остановить. Облюбовал он длинное прямое шоссе, авеню де ля Либерасьон на пересечении с улочками Пти-Кламара. Первая группа снайперов открывает огонь по президентской машине за двести ярдов до перекрестка из-за огромного грузовика - огонь почти что кинжальный.

Как рассчитал Бастьен-Тири, не меньше ста пятидесяти пуль прошьют головную машину, пока она поравняется с грузовиком. Машина остановится, а второй отряд вынырнет из-за угла и ликвидирует охрану. Затем обе группы ураганным огнем добивают неприятеля и бегут к своим машинам на боковой улочке.

Сам Бастьен-Тири, тринадцатый участник покушения, отвел себе опаснейшую роль наблюдателя и координатора. В 20.05 все были на местах. Он за сто ярдов от засады стоял у автобусной остановки с газетой в руках. Взмахнув этой газетой, он должен был подать сигнал Сержу Бернье, начальнику первой группы, скрытой за грузовиком. И откроют пальбу снайперы, залегшие у его ног. Бугрене де ля Токне перехватит охранников, а уж Хромой Ватен никого в живых не оставит.

Отщелкивались предохранители; между тем кортеж генерала де Голля миновал центральные улицы и выехал на просторные пригородные проспекты со скоростью без малого шестьдесят миль в час.

Путь впереди расчистился: Марру взглянул на часы, ощутил за спиной сдержанное генеральское раздражение - и прибавил скорость. Мотоциклисты чуть-чуть отстали, тем более что де Голль их не жаловал - уж если нельзя без этого, так хоть не торчите на виду. В таком порядке и проследовал кортеж в Пти-Кламар по авеню де ля Дивизьон Леклерк. Было 20.17.

А за милю от них Бастьен-Тири почувствовал, что в чем-то он очень оплошал. В чем - это он понял куда позже, уже в камере смертников: полицейские ему объяснили. Оказывается, он готовил покушение по календарю 1961 года, где было написано черным по белому, что солнце нынче заходит в 20.35, и времени хватало с лихвой, даже если де Голль запоздает - а он запаздывал. Между тем по нынешнему-то календарю 22 августа 1962 года смеркалось в 20.10. Эти потерянные двадцать пять минут предрешили дальнейшую историю Франции. В 20.18 Бастьен-Тири наконец увидел президентский кортеж, приближающийся со скоростью семьдесят миль, и бешено замахал газетой.

Ста ярдами дальше на другой стороне проспекта Бернье злобно приглядывался и никак не мог понять, что там делает отуманенная фигурка. «Махнул он или не махнул газетой?» - вслух спросил он сам себя, и едва спросил, как акулий нос президентского «ситроена» промелькнул мимо автобусной остановки и надвинулся на него. «Огонь!» - заорал он, и снайперы у его ног открыли пальбу под прямым углом по проносящейся (70 миль в час) цели.

Стреляли они, что ни говори, метко: добрая дюжина пуль угодила в «ситроен», большей частью сзади. Брызнули клочья шин; и хотя они самозаклеивались, все же из-за внезапной потери давления машину занесло на передних колесах. Но Франсуа Марру спас жизнь де Голлю.

Первоклассный стрелок, бывший легионер Варга метился в колеса; остальные разрядили автоматы в заднее стекло удалявшегося «ситроена». Несколько пуль впились в кузов, одна продырявила стекло и просвистела в дюйме-другом от президентского носа. «Пригнитесь!» - закричал, обернувшись, полковник де Буасье. Г-жа де Голль уткнулась в колени мужа. «Это что, опять?» - холодно проговорил генерал и покосился на заднее окно.

Марру кое-как совладал с рулем, сбросил скорость и выровнял машину; «ситроен» рванулся вперед, к перекрестку, где на авеню де Буа его поджидал другой отряд боевиков. За Марру почти вплотную следовала как ни в чем не бывало машина с охраной.

Бугрене де ля Токне сидел за рулем, двигатель был включен; ему надо было мгновенно решать, подставиться и пожертвовать жизнью или полсекунды промедлить. Он промедлил - и, вырвавшись на проспект, оказался бок о бок с машиной, где сидели телохранитель д'Жудер и комиссар Дюкре.

Выставившись из правого заднего окна почти по пояс, Ватен разрядил магазин вслед президентской машине, в которой мелькнул за разбитым стеклом надменный профиль де Голля.

- Вот болваны, даже не отстреливаются, - раздраженно бросил тот. Между тем д'Жудер держал пистолет наготове и за десять футов не промахнулся бы, но голова водителя заслоняла цель. Дюкре повелительно крикнул: «За президентом!» - и оасовцы мигом остались позади. Мотоциклисты, одного из которых де ля Токне едва не сбил, нагнали машины, и президентский кортеж, развернувшись на развилке, проследовал на Виллакубле.

А незадачливым убийцам не было времени разбираться, кто в чем виноват; разобрались потом. Оставив три машины на месте засады, они мигом разъехались на запасных автомобилях, благо уже совсем стемнело.

Комиссар Дюкре связался с Виллакубле по рации и коротко объяснил, что и как. Через десять минут прибыл дополнительный конвой, и де Голль велел ехать прямиком к вертолетной площадке. Возле остановившейся машины столпились военные и штатские; задняя дверца распахнулась: все были встревожены самочувствием г-жи де Голль. Из другой дверцы появился генерал, встряхивая лацканы, обсыпанные осколками стекла. Жестом отстранив взволнованную толпу, он обошел машину и подал руку жене.

- Пойдем, дорогая, мы уже почти дома, - сказал он ей и, обернувшись, проронил суждение об ОАС: - Стрелять не умеют, - Он провел жену в кабину вертолета, сел рядом с нею - к ним присоединился д'Жудер - и отправился отдохнуть денек-другой.

Посерев и поникнув, сидел в машине Франсуа Марру. Баллоны под конец сдали, и «ситроен» дотянул на ободах. Дюкре потрепал его по плечу и отправился на расследование.

Журналисты всего мира повествовали о покушении и упражнялись в домыслах, а между тем французская полиция во главе с Сюрте насьональ с помощью спецслужб и жандармерии учинила розыск, еще небывалый во Франции (потом, правда, был розыск еще почище этого, когда искали неизвестного убийцу, которого так и не нашли; в картотеках он до сих пор имеет лишь кличку Шакал…), но до поры до времени тщетный.