Евгений Толстых - Агент «Никто»: из истории «Смерш»

- Ты куда, псих? А ужинать передумал?

Подоспевший Марков помог поднять Сорокина, обыскать и отвести в будку. Дверь заперли на щеколду, Марков положил на колени новенький карабин и сел напротив гостя. Вьюгин крутанул ручку старенького полевого телефона, ими оснастили блокпосты вдоль железной дороги, связав их со штабом роты.

- Дежурный! Дежурный! Это 722-й блокпост, ефрейтор Вьюгин. Мы тут задержали одного… Странный какой-то. Нет, без оружия. Документов тоже нет. Говорит, отпущен из психбольницы. То ли на побывку, то ли насовсем, хрен его поймет… Да нет, он не прикидывается, он и вправду псих - все стихи какие-то рассказывает. Говорит, идет в Загорье, это километров восемь отсюда… Отпусти его, он по дороге кому-нибудь башку свернет… Буйный, бежать пытался… Кто приедет?.. Добро, ждем! Конец связи.

Примерно через час к блокпосту подкатили два автоматчика на трофейном NSU с коляской. Сорокина погрузили в люльку. И через полчаса его заперли в пустой камере местного отделения милиции. Утром он сидел в кабинете уполномоченного Смолевического райотдела МВД лейтенанта Костина.

- … Зачем бежал-то? Если тебя из больницы отпустили, мы сейчас туда позвоним, уточним, заставим тебе справку дать - и пойдешь спокойно в свое Загорье, даже подкинем на попутке, - участливо сказал лейтенант и потянулся к телефону.

- Не звоните, не надо! - забеспокоился Сорокин. - Я не псих. Так, поморочил немного ребятам голову. Пишите протокол. Моя фамилия действительно Сорокин, зовут Борисом Михайловичем. Родился в Москве. Лет до 13 беспризорничал. Потом детдом. Вы не были в Москве? Там есть такая улица, Матросская Тишина. На этой улице - детдом.

А потом я оказался далеко от Москвы, в Киргизии. Вы не были в Киргизии? Во Фрунзе? Там в 1939 году я был осужден по статье 162 к пяти годам лишения свободы. Мне было 17 лет.

Срок мотал в Самарлаге, в 30 километрах от Куйбышева, работал на участке Красная Глинка, строил плотину гидроэлектростанции. Летом 1943-го из лагеря бежал, бродяжил без документов, жил случайными заработками. Иногда подворовывал. В 1944-м меня задержали под Воронежем и вернули в тот же лагерь, откуда бежал. Кантовался я до осени 1945-го. Потом опять бежал… Куда? А куда глаза глядят. Услышал, что в Белоруссии можно подкормиться, работенку найти. Но попался! Готов нести наказание по всей строгости закона. В Самарлаг так в Самарлаг. Оформляй, начальник… Я подпишу.

Костин подмахнул протокол, вызвал конвоира, бросил : «С этим все ясно, в камеру», - и вышел в коридор.

Время шло к обеду. До войны в небольшой столовой, что неподалеку от райотдела, можно было попить пивка, завезенного из Минска. Немцы забегаловку не тронули, сами там потягивали шнапс, а когда отступали, в спешке даже оставили кое-что из запасов. Конечно, наши передовые части основательно почистили сусеки общепита третьего рейха, но мебель и кое-какой европейский антураж уцелел, а пиво в начале весны 46-го стало почти не в диковинку. Так что в обед можно было встретить там большую часть сотрудников районной милиции. Костин заглянул в соседний кабинет, чтобы прихватить кого-нибудь из свободных оперов в попутчики и нарвался на начальника отдела.

- Какого хмыря к тебе вчера привезли? - мимоходом спросил тот, похоже, не рассчитывая на подробный ответ.

- Московский. Сначала под психа косил. Потом сознался, что в бегах. Из Самарлага дернул. По 162-й там отбывал. Вернем по месту назначения.

- Под психа, говоришь, косил? Сегодня утром ориентировка пришла. И в самом деле сбежал какой-то ненормальный из Минской психбольницы. Только почему-то его контрразведка ищет. Ты позвони на всякий случай в «Смерш».

- После обеда…

- Да ты позвони сейчас, а потом иди пиво пей.

Костин зашел в дежурку, попросил набрать коммутатор штаба округа, там его соединили с капитаном, которому он и рассказал о задержании бойцами 722-го блокпоста гражданина Сорокина.

- Высокий, курчавый, прихрамывает на правую ногу?.. - заметно нервничая, уточнил капитан.

- Да, стихи все читал, говорил, что он «ниоткуда» и уйдет в «никуда». А потом раскололся: обыкновенный уголовник.

- …И шея у него угреватая, - не унимался на том конце провода капитан.

- Да, девчата в такого сходу не влюбляются.

- Послушай, лейтенант. Я - старший опер второго отдела Управления контрразведки округа капитан Афонин. Через час буду с группой в твоем отделе. А ты пока люби, береги пуще зарплаты того, кого вы вчера задержали на насыпи. Понял? О нашем разговоре никому ни слова. От камеры не отходи!

- Да я хотел пообедать пойти, а того через день-другой на этап - и в Куйбышев.

- Лейтенант! Обедать будешь после. Поверь, аппетит придет волчий. Что до этапа, то твоему гражданину Сорокину сейчас в лагерь попасть все равно что тебе, лейтенант, в Крым на постоянное место жительства. Мечта да и только!

Abwehr - дословно: оборона, отражение, - был создан сразу после подписания Версальского договора 1919 года. Тогда он проводил исключительно контрразведывательные операции в собственных армейских рядах, не выходя за рамки ограничений, обозначенные странами Антанты. То есть занимался, по сути, тем же, что и Особые отделы в Красной Армии до начала войны.

Впрочем, декларации о сугубо внутреннем предназначении абвера служили прикрытием главного вектора действий этой организации. Реально абвер вел разведывательную работу против СССР, Франции, Великобритании, Польши и Чехословакии. Действовал он через абверштелле при штабах приграничных военных округов в городах Кенигсберг, Бреславль, Познань, Штеттин, Мюнхен, Штутгарт и других.

Абвер последовательно возглавляли:

генерал-майор Гемп (1919-1927)

полковник Швантес (1928-1929)

полковник Бредов (1929-1932)

вице-адмирал Патциг (1932-1934)

адмирал Канарис (1935-1943)

полковник Хансен (январь-июль 1944).

В 1938 году была произведена реорганизация абвера, создано управление «Абвер-заграница» при штабе Верховного командования вооруженных сил Германии (ОКВ). Главное направление деятельности - разведывательная и подрывная работа против СССР и Великобритании.

Структура Управления выглядела так:

«Абвер-1» - разведка;

«Абвер-2» - саботаж, диверсии, террор, повстанчество, разложение армии противника;

«Абвер-3» - контрразведка;

«Абвер-заграница» - иностранный отдел;

ЦА - центральный отдел.

Отдел «Абвер-1» состоял из пяти подразделений. Отдельная группа вела разведку наземных сил СССР, Румынии, Болгарии, Турции, Ирана, Китая, Японии и других стран Ближнего и Дальнего Востока. Особая команда работала против США, Великобритании и стран Западной Европы.