Юлиан Семенов - Пароль не нужен

Первый рапорт, который прочитал Гиацинтов, вернувшись к себе, был именно тот, какого он так ждал, но и боялся: филеры из третьего отдела доносили, что после встречи в порту с «неким Исаевым» Чен испортил танки, подлив воду с соляной кислотой в бензин.

Когда поезд пересек границу и состав остановился у платформы для того, чтобы по купе смогли пройти таможенники, Блюхер приказал отцепить свой классный вагон и отогнать его на запасные пути.

— Но, гражданин министр, — сказал ему начальник пограничного поста, — было уже восемь телефонограмм от правительства. Вас ждут на заседание Совета Министров.

— Я понимаю, — ответил Блюхер, спрыгнув с подножки на землю, чуть припорошенную хрупчатым, мелким снегом. — Где тут у вас ближайшие войсковые соединения?

— В тридцати семи километрах, возле Чукри-Табы. Только они, вероятно, оттуда уже снялись.

— Это почему?

— Поступил приказ — снять регулярные войска с этой границы и перебросить их на фронт под Хабаровск.

— От кого приказ?

— Не знаю.

— Когда поступил?

— Третьего дня.

— Извольте отвечать по уставу, гражданин командир.

— Семнадцатого, в девять по нулям Читы.

— Благодарю вас. Проводите меня к прямому проводу.

— Есть, гражданин министр.

В маленькой вокзальной комнатушке было сыро, холодно и грязно. Телеграфист, укутанный в бабий салоп, сидел возле окна и читал книгу. Руки у него в дамских перчатках — указательные пальцы на перчатках отрезаны, чтобы удобнее перелистывать страницы. Читал он, медленно шевеля губами, и Блюхеру видно было, как испуганно перескакивали его зрачки с буквы на букву.

— Что читаем? — спросил Василий Константинович.

— «Граф Монте-Кристо», — ответил парень, не отрывая глаз от книги.

— Понятно, — сказал Блюхер и тронул парня за плечо. — Давай, чтец-декламатор, к прямому проводу.

Начав диктовать зашифрованный текст приказа, отменявшего распоряжение о переброске войск с границы на фронт, Блюхер то и дело хмурился, потому что в соседнем зале кто-то беспрерывно кричал сорванным истеричным голосом. Блюхер, досадливо морщась, продолжал:

— Мы не можем оголять границы, потому что маньчжурская территория наводнена как белобандитскими шайками, так и агрессивными китайскими соединениями. В любой момент здесь, через маньчжурскую территорию, могут быть пропущены регулярные части каппелевско-молчановской армии. Тогда они легко войдут в наши тылы, тем более что сейчас здесь и так крайне мало войск. Посему приказываю: всем регулярным войскам, сосредоточенным в погранзоне, оставаться на своих местах в состоянии полной боевой готовности.

Крик за стеной стал протяжным и длинным, словно вопль роженицы. Блюхер вскочил со своего места, бросился к двери, распахнул ее, чтобы навести тишину, и замер на пороге.

Весь зал был заполнен инвалидами войны: безрукими стариками, молоденькими солдатиками без обеих ног на тележках, слепцами с черными повязками на глазах, паралитиками, которые лежали на голом полу, завернутые в драные шинельки.

Блюхер пробился к окошку кассира, вокруг которого бесновались инвалиды, и спросил:

— В чем дело?

Кассир вздохнул и молча развел руками.

— Не отправляют пятый день! — закричали инвалиды.

— Жрать нечего!

— На полу спим, мерзнем!

— Заперли, боятся, что заграница нас увидит!

— Как последние отбросы гнием! Завезли с фронта в тупик, вывалили на станцию и бросили!

— К стене бы этих комиссаров!

— Братцы, да он сам комиссар!

Блюхер поднял руки над головой и крикнул:

— Товарищи! Дайте слово сказать!

— Чего ты скажешь?!

— Слыхали мы говорунов!

— Тихо! Только тихо! Сейчас вы все уедете по домам.

Все смолкли. Враз, будто поперхнулись криком.

— Начальника станции сюда! — грохотом среди наступившей тишины раздался голос Василия Константиновича.

— Он сейчас не может, — сказал кассир. — Он сейчас международный состав отправляет.

— Вот так всегда! — сразу закричали инвалиды.

— Международный!

— А мы дохни!

— Тихо! — снова крикнул Блюхер. — Командир погранпункта!

Из комнатки телеграфиста вышел командир пограничников.

— Задержите отправление поезда до моего особого распоряжения. Высадите всех без разбора, наши ли, иностранцы ли, подсоедините мой вагон и посадите всех инвалидов, чтобы здесь ни одного не осталось. И обеспечьте людей пайком на дорогу. Выполняйте немедленно!

— Есть, гражданин Блюхер, — ответил командир и вышел медленным, строевым шагом.

— Братцы! — заорал кто-то высоким голосом. — Это же герой Перекопа военный командир Блюхер!

— Ура главкому! Да здравствует Блюхер!

Полки Восточного фронта отступали под натиском белых. Бойцов валил тиф; они обовшивели, деревень на пути отступления не было, а если вдруг и встречались, то комфронта Серышев не разрешал останавливаться на отдых, стараясь как можно дальше оторваться от противника, чтобы занять оборону под Хабаровском и там, став под защиту бронепоездов, постараться отбить белых.

Снег засыпал армию, по таежным тропкам к Амуру пробирались смертельно уставшие, обмороженные люди, многих несли на самодельных носилках — сыпняк свирепствовал вовсю; тащили на себе пушки, потому что лошади пали от бескормицы.

Постышев осунулся, щеки запали, в усах стала пробиваться седина, и шея из гимнастерки торчала по-цыплячьи жалобно.

Огромной, редкой и рваной цепочкой растянулась армия по тайге, отступая к Хабаровску.

…А Блюхер сидел в Чите, в штабе, в комнате радистов, у прямого провода с Хабаровском.

— Записывайте разговор, — попросил он дежурного, — копию — в ЦК.

У аппарата член Военного совета Приамурского военного округа Мельников.

Блюхер.Бегло ознакомившись с обстановкой, замечаю ряд крупных недостатков в управлении, требующих немедленного устранения.

1. Отсутствие мер охранения и разведки как по фронту, так и на флангах. Ссылка на отсутствие конницы не оправдательна, это можно организовать на подводах, беря их у населения.

2. Отсутствие маневрирования, доходящее до того, что появление в тылу 60 человек влечет к отходу всей группы. Такое положение, если оно будет продолжаться, приведет к окончательной деморализации и полной потере уверенности частей в своей силе.

3. Оставление противнику целым железнодорожного пути говорит о растерянности командования, не принимающего мер к подрыву и разрушению путей, мостов и водоемных зданий, даже тех, кои уже заминированы.

4. Отсутствие связи Хабаровска с фронтом, последнего с отдельными частями.

5. Отсутствие мер, направленных к приведению частей в порядок и восстановление утраченной дисциплины. Ваше заявление о том, что части дерутся хорошо, мало правдоподобно. Непрекращающийся отход без хотя бы одного боя, в котором бы противнику было нанесено поражение, является доказательством вышеизложенного.