Лев Гурский - Перемена мест

Крепкие мальчики профессионально-умело рассредоточились, телевизионщики с профессиональным безрассудством бросились к эпицентру взрыва, зато все остальные в толпе не были даже любителями и кинулись в разные стороны. Мгновенно возникла свалка, послышались крики, кому-то уже отдавили ногу или руку. Толстяк с Брайтон-Бич, почти преодолевший опасную зону, чуть замешкался и был сметен вместе со всеми его чемоданами. К испуганным крикам добавились еще и оскорбленные толстяковы вопли, что только добавило паники. Я схватил птичку за руку, и мы укрылись за пустующей стойкой. Симпатичный Макдональд, надо отдать ему должное, быстро оценил ситуацию и, не выпуская из рук чемодана, нырнул за ту же стойку, что и мы. В отличие от бедняги Гоши Черника, этот автор триллеров, кажется, знал предмет, о котором пишет.

– Мистер Макдональд? Стивен Макдональд? – спросил я хладнокровного американца. Тот взглянул на меня и птичку Жанну Сергеевну с любопытством и без враждебности. В этом-то и был главный смысл маскарадного костюма: человек, одетый ТАК пестро, едва ли мог бы быть злоумышленником. Его нелепые аксельбанты швейцара вызывали, скорее, юмористическое чувство; а юмор – есть первый шаг к взаимному доверию.

– Йес, Макдональд! – проговорил писатель. – Ху а ю?

Все долгоиграющие объяснения я решил отложить на потом и выдал официальную версию:

– Отель, «Интурист». О'кей?

– Быстрей! – сказала птичка по-русски встревоженно. Я тоже заметил, что зал немедленно начал наполняться шереметьевскими секьюрити при полном вооружении: еще чуть-чуть, и толпа будет спрессована до выяснения личности каждого подозреваемого. Меня это, естественно, не устраивало. Если не считать предполагаемых молодчиков из «Меркурия» и «ИВЫ», несомненно вооруженных, я в своем опереточном наряде и в липовой бороде был самым подозрительным из подозреваемых.

Как ни странно, Макдональд понял не только международное слово отель, но и птичкино русское быстрей, и мы втроем, выскользнув из-за укрытия, бросились к ближайшему выходу. Выглядели мы, вероятно, как выросшие персонажи картины «Дети, бегущие от грозы», но этим-то своим перепуганным видом ничем не отличались от остальной публики. Нас закружило в толпе, пронесло сквозь еще не прочную цепочку охранников и выкинуло из здания на улицу. Я не сомневался, что парни из «Меркурия» уже следуют за нами, однако у нас появилось уже небольшое преимущество: я припарковал наш «мерседес» именно так, чтобы было удобно в случае панического бегства. Мне почудилось, что где-то в гуще припаркованных машин мелькнуло злое желтое пятно, но вглядываться и тем более раздумывать было некогда. Уже садясь в машину, я заметил в дверях первую тройку крепких парней из числа встречающих и одного заполошного телевизионщика, с микрофоном на штативе, но без камеры. Очевидно, оператор попал в самую давку и вырваться так скоро не смог.

– Быстрей, быстрей!! – снова воскликнула птичка, и мне-то перевода не требовалось: я и так знал смысл этого русского слова. Как, кстати, и многих других русских слов. Ими я невольно сопроводил поведение ключа зажигания, который выскальзывал из пальцев и не желал поворачиваться.

– …! – сообщил я ключу. Ключ мгновенно обиделся и повернулся в замке зажигания. Мощный мотор «мерседеса» издал рев, когда я, ему назло, резко перепрыгнул сразу на третью. Но не такой, правда, рев, как пару дней назад близ театра «Вернисаж»: похоже, умная машина уже начала привыкать к манерам своего нового хозяина.

– Извините, Жанна Сергеевна, – повинился я перед птичкой за свою несдержанность в выражениях, когда мы выехали на Ленинградское шоссе и помчались обратно в столицу.

– Ничего-ничего, Яшенька, – милостиво ответила птичка, не сводя глаз с Макдональда и как будто уже что-то прикидывая. Я почувствовал укол не то чтобы ревности, но… Американец был в очень неплохой форме и, уже оправившись от стресса, улыбался во все тридцать два зуба, изображая своим видом американское просперити. По сравнению с ним я сильно проигрывал чемпионат по мужскому обаянию. Особенно в этом дурацком обмундировании и еще в более дурацкой бороде, которая меня делала похожим то ли на брата Карамазова, то ли на Иринархова Виталия Авдеевича.

– Ай эм сорри, – сказал я на всякий случай Макдональду. Просто чтобы не молчать как дурак.

– Нитшего, – ответил этот писатель вдруг по-русски, хоть и с сильным акцентом. Так говорят прибалты, для которых русский язык где-нибудь четвертый по счету после их родного, шведского и английского.

– Вы говорите по-русски, мистер Макдональд? – обрадованно спросила птичка.

Я знал, что английский она знает сносно, однако же не настолько, чтобы вдаваться в тонкости. Сам я знал этот язык в таких же примерно пределах. Так что новость могла бы стать подарком судьбы. Подарком для птички.

– Йес, немного, – улыбаясь, проговорил американец. – Моя джена… сорри, как это по-русски?… у-ро-жден-ная Сокольенко. С Харькову…

Услышав про жену, я отчего-то приободрился. Если симпатичный мужчина в компании птички первым делом заводит речь о жене, значит, он прибыл сюда не для романтики. И правильно! В России и так полным-полно интересного: Красная площадь, Мавзолей, Третьяковка, Дом правительства на Краснопресненской, спектакли маэстро Кунадзе… компания «ИВА», добавил я про себя, взглянув в зеркало заднего вида. Потому что какой-то серьезный лимузин определенно имел намерения с нами сблизиться. И если мы не поторопимся, через несколько минут их идея осуществится.

– Сзади! – с запозданием воскликнула птичка. До нее тоже наконец дошло, что похитить американца – полдела. Главное – еще его вывести с поля боя.

– Я вижу, – проговорил я, одновременно выжимая из «мерседесовского» мотора все лошадиные силы, которые заложили в этот механизм создатели. Давай, миленький, не подводи, мысленно подбодрил я «мерседес». Вспомни, чему тебя учили дяди-конструктора, и сделай для Якова Семеновича так же и даже лучше. Ну же, голубчик! Мотор проревел в ответ нечто в том смысле, что у нас дороги дрянные и с автобанами не сравнить. Это у нас историческая беда, все так же мысленно согласился я с мотором «мерседеса». Дураки и дороги. Причем, дорогой «мерседес», это не ваши добротные немецкие Wegen und Dumpkopfen. Если уж наши дураки строят дороги, то раз и навсегда. И потом, разумеется, брезгуют заниматься вульгарным ремонтом. Даже правительственные трассы, как Ленинградское шоссе, и то подновляют только к приезду САМЫХ дорогих гостей. Мистер Макдональд, как видно, к ним не относится.

Американец внезапно забеспокоился. До него дошло, что мы не зря прибавляем скорость.

– Проблем? – спросил он у меня, не без тревоги поглядывая назад.