Николай Богачёв - Крах операции «Тени Ямато»

Сказывались также и неучтенные научные выкладки по теории и практике рассеивания частиц (ракет и реактивных снарядов) в околоземном пространстве, что явилось под конец непонятной инженерной дилеммой и даже полной неожиданностью для ведущих специалистов, прежде работавших в смежных областях и вынужденных согласно приказу главного фашистского руководства срочно вклиниться в эту работу в порядке оказания экстренной технической помощи.

Неудачи следовали одна за другой, и поэтому под конъюнктурный и престижный шумок оборотистый юберменш Вернер фон Браун подставил вместо себя несколько молодых светлых голов, которые из-за дефицита времени для такой сложной работы, да еще при отсутствии достаточного количества экспериментов просто не успели справиться с заданием.

Вскоре обнаружилось также, что, с точки зрения классической физики, стали происходить необъяснимые парадоксы, вернее говоря, негативные явления при полете ракеты, которые по неизвестным пока причинам не давали право называть ФАУ-1, по производимым им боевым результатам — вполне эффективным оружием.

Здесь, как выяснилось позднее, дестабилизирующее влияние оказывала различная температура атмосферы между тремя точками полета: запуском ракеты на старте, самой высокой точкой баллистической кривой над пролетаемой местностью, а также окончанием движения самолета-снаряда при подлете к цели.

Если, например, в момент полета вращение Земли все же могло быть учтено (хотя составление таблиц с абсолютно точной шкалой рассеивания боевых зарядов было бы неправомерным), то с недостаточной высотой полета снаряда над поверхностями Балтийского и Северного морей ничего нельзя было поделать, это было главным камнем преткновения. Поэтому ракеты вообще не достигали площадных целей и степень их рассеивания выходила далеко за рамки целесообразности использования, по заверениям Геббельса, всесокрушающего чудо-оружия.

И еще одно обстоятельство окончательно поставило ученых-нацистов в тупик: изобретение прицельных приспособлений высокого качества (заурядных прицелов), действовавших в пределах уже давно отработанных на практике механических, оптических и. входящих в более высшую категорию полуавтоматических устройств. Об использовании для предельного эффекта электронно-оптических, радиолокационных и автоматических тепловых прицелов, не говоря уже о приборах лазерного наведения на цель, еще не могло быть и речи.

Убедившись в несостоятельности придуманного ими чудовища, по настоянию руководителей рейха, гитлеровские ученые стали лихорадочно искать принципиально новое техническое решение проблемы. И оно было найдено! Физики-теоретики и специалисты по баллистике, работавшие совместно с конструкторами ракет ФАУ-1, предложили увеличить дальность полета самолетов-снарядов с одновременным изменением принципа взлета, режима полета в заданном направлении и попадания в цель.

Этим самым открывалась новая эра в освоении ракетной техники, которая, будучи на несколько порядков выше, должна была завоевать себе будущее. Здесь уже не требовалось учитывать рассеивающийся силовой центр, находящийся в наивысшей точке пологой траектории полета самолета-снаряда. Не влияли теперь на поведение ракеты многие факторы: первоначальное наведение в цель и влияние атмосферных условий, наличие на пути следования водной или горной поверхности и другие компоненты, от которых зависит точность прицеливания.

Ракета-снаряд взлетала теперь вертикально и на большой высоте в безвоздушном пространстве, уже под пологим углом, продолжала горизонтальный полет до цели при скоростях, в несколько раз больших, чем это было у ракеты ФАУ-1 в первоначальном варианте.

Пикирование на цель в новой модели теперь тоже происходило иначе: в момент подлета к цели происходил обратный процесс излома угла траектории и снаряд опускался на цель тоже вертикально.

Почти начисто исключалась в новом варианте и погрешность, получавшаяся от вращения Земли (деривации) и сил земного тяготения, в сумме своей составляющих силу тяжести, равную весу самолета-снаряда, под воздействием которой и происходил процесс падения.

Новое, созданное на базе предыдущей модели оружие должно было стать достаточно грозным, почти неуязвимым для противника. Новую ракету-снаряд ФАУ-2 назвали У-2.

И тем не менее основные создатели особо секретного оружия, как именовали его сами гитлеровцы, главный конструктор обер-штурмбанфюрер доктор Вернер фон Браун и его начальник технического отдела — вспомогательный, если можно так выразиться, мозг по применению всех последних достижений мировой физики в этой области — штурмбаннфюрер Артур Рудольф в принципе все-таки сильно переоценивали свое зловещее детище.

С момента первых запусков и до конца войны добрая половина ракет У-2 взрывалась прямо на пусковой площадке или едва взлетев со старта. Часть из них, достигнув определенной высоты, иногда меняла запланированную траекторию полета, что, естественно, приводило к разного рода нежелательным эксцессам вплоть до объяснений с вышестоящим руководством вооруженных сил рейха, осуществлявшим постоянный контроль и инспекцию за пуском ракет по намеченным делам.

Нельзя было относить это только на счет недоработок в конструкции узлов ракеты. Были все основания полагать, что работавшие на сборке их иностранные рабочие, заключенные концлагерей, военнопленные, не были заинтересованы в хорошем качестве этого секретного оружия.

Проникавшие через всевозможные препоны сведения об участившихся поражениях гитлеровцев на фронтах усиливали сопротивление работающих. Иногда гестапо, строго контролировавшее ход технологического процесса при производстве и сборке ракет, наталкивалось на прямой саботаж и диверсии непосредственно на месте работ.

О невысоком уровне применявшегося гитлеровцами «чудо-оружия» могут свидетельствовать хотя бы такие факты: из более 1000 ракет, выпущенных по Лондону, цели достигло чуть более 500. Остальные допускали рассеивание по площади в радиусе до 200 миль, и таким образом, изготавливаемое с неимоверными трудностями и колоссальными затратами средств «чудо-оружие» не срабатывало, наполовину теряясь где-то в оврагах, полях и пустошах, не причиняя противнику сколько-нибудь заметного ущерба.

Страстно лелеемая фашистами мечта о ракете, которая будет попадать точно в цель и обладать колоссальной разрушительной силой, оказалась иллюзорной. Иллюзорными, стало быть, были и надежды гитлеровской верхушки на возможность, спасения от неминуемого краха.