Николай Богачёв - Крах операции «Тени Ямато»

Ради всего святого, мой друг, поверь мне на слово, что знание обстановки на месте диктует само по себе тактику и методы разведывательной работы, принимающей в этом случае всесторонний характер, целиком зависящий от количества и качества существующих извилин в мозгу у разведчика, а тем более у ответственного за свои действия серьезного аналитика-резидента.

Пойми и другое, что когда в рацион населения идут или начинают входить непотребные на европейский и даже азиатский лад виды пищи, то говорить о крепости тыла — это все равно что протестантскому пастору читать с амвона проповедь голодным церковным крысам, об остальном уж и говорить не приходится.

Не тебе говорить о примерах истории, когда из-за появившейся внутренней слабости при ходе пусть и победоносной вначале военной кампании рушились целые империи даже от относительно слабых ударов врагов.

И последнее. По моим оценкам, вы можете еще крутить рулетку в Европе от силы год-полтора. Сцепившись со всем миром, с его неограниченными, материальными и людскими ресурсами, выиграть войну невозможно хотя бы потому, что нами неарийцам уготована судьба полнейшего истребления или на худой конец дешевой тягловой силы, а согласиться на это при современном уровне цивилизации вряд ли кто сможет. Хотя война идет беспощадная, в данном случае двух различных мнений ни в малейшей степени просто не просматривается.

Искренне советую тебе предусмотреть все возможные и невозможные аспекты личного ухода с арены, включая и наличие ценностей, чтобы вовремя без особых препятствий смазать как можно лучше пятки. Ибо другого выбора быть не может даже у людей, слывущих безнадежными оптимистами (считай простаками) или настроенных ура-патриотически (вообще дураков).

Дорогой Вальтер! Все, что я тебе сейчас выложил, как и надо было предполагать, касается также и наших друзей-союзников. Только у них это кончится хуже.

Скоро крики «банзай» вообще поутихнут, и, по моим подсчетам, примерно или, думай как хочешь, почти вслед за нами. Отсутствие для промышленности и энергетики собственной сырьевой базы, а также крайне мизерные ресурсы метрополии в продовольствии создадут поначалу обстановку экономического хаоса и голода. Вот уж кому придется хлебнуть полную чашу несчастий за свои непомерные великодержавные амбиции и держать полный ответ перед победителями в этой кровавой бойне.

В порядке шутки могу добавить, что, если найдутся любители терять вес и приобрести осиную талию, пожалуйте в эти края, а еще лучше на островную Страну восходящего солнца. Здесь долго будет свято соблюдаться диета, причем повсеместно и на всех уровнях.

Под занавес сообщаю тебе важную новость, которой, надеюсь, воспользуешься через меня в последний раз. В главном штабе Макартура околачивается один мой агент — вылетевший в трубу у себя на родине бывший миллионер. Он американец из числа потомков немецких переселенцев конца прошлого столетия. Так как он полуинвалид (не хватает двух фаланг на пальцах правой руки, а также откушено ухо при игре в бейсбол еще и университете), отсылка его на фронт исключена, и время от времени через него к нам будет поступать цепная информация. Оплата за представление интересующих нас сведений, как и повелось среди этого сорта публики, по обычной разовой таксе. Что-либо доверять ему и раскрывать свои карты опасно еще и потому, что он по натуре обычный салонный болтун и, плюс ко всем его напастям, не в меру любит заглянуть в бутылку. Но за деньги такие прохиндеи пойдут на многое, о чем мы, конечно, позаботимся сами.

Недавно наш агент-посыльный получил от него сообщите, что нашло подтверждение и из других косвенных источников, о хождении слухов при штабе Макартура. Слухов, будто Объединенные Нации высадку в Европе экспедиционных сил произведут лишь в конце лета или начале осени 1944 года.

Никаких других крупных операций стратегического значения, кроме игры в футбол на Апеннинах, до этого времени не предусмотрено.

Но чувствуется по всему, между прочим, что высадка экспедиционных сил все же произойдет, и, по-моему, в нескольких местах сразу, несмотря на чудовищные усилия Уинстона Черчилля, постоянно настаивающего начать военные действия союзных войск против Германии в первую очередь на Балканах. Без конца повторяемый им афоризм среди своих высокопоставленных штабных офицеров, будто Балканы являются подбрюшьем Европы и разрешить вторгнуться сюда русским армиям значит подвергнуть западные страны коммунистической ассимиляции, дает нам повод рассчитывать, благодаря его откровенному саботажу, на некоторую оперативную передышку.

Однако этот вариант, пожалуй, маловероятен потому, что американский президент Франклин Делано Рузвельт, исходя из национальных интересов США, как было им неоднократно заявлено, в этом случае с ним категорически не согласен. К этим доводам следует добавить еще и колоссальный нажим русского лидера Иосифа Сталина (на жаргоне англо-американцев — дяди Джо) на самих союзников со скорейшим открытием второго фронта, сроки которого из-за эгоистических соображений англо-американцев неоднократно переносились с конца 1941 и начала 1942 годов до теперешних времен.

В последний раз убедительно прощу тебя дать мне знать, когда я буду окончательно свободен от своих обязательств, исходя из моего настоящего служебного положения, перед фатерландом. Имей в виду, что в любом случае в ближайшее десятилетие к себе домой возвращаться я не намерен.

При положительной реакции, на что я, впрочем, зная тебя, мало рассчитываю, прошу также срочно, лучше всего через Токио, сделать моей фирме очередной финансовый взнос, так как мои агенты из пылкой любви к нашему обожаемому фюреру не сделают и шагу и вряд ли, несмотря на мои уговоры и обещания, согласятся даже временно питаться пищей святого Антония.

Отхайли за меня этому бесноватому сверхчеловеку, втравившему одну из передовых наций в мире в кровавую кашу, ибо, поверь, на этот раз у меня, пожалуй, даже не хватит пороха. Аминь!

Твой Иоганн Фридрих Ренке ».

Регулярно в течение пяти дней на стол начальника VI отдела РСХА бригаденфюрера Вальтера Шелленберга ложились цифровые шифровки посланий Ренке. После личной дешифровки, которая продолжалась целую неделю, он долго размышлял у горящего камина, бесконечно куря и подкрепляясь, отменным бразильским кофе. Затем смял листки и бросил их в камин на пылающие чурки, тщательно размешал кочергой пепел и только после этого сел писать дешифрованный текст полученного донесения — в том свете, в каком это было выгодно как ему, так и, по стечению многих обстоятельств, Ренке.