Луи Бриньон - Обречённые убивать

— Капитан Арсентьев!

Эти слова принадлежали молодому человеку двадцати девяти лет. Он обладал высоким ростом, атлетическим сложением и красивым лицом. Светлые волосы были коротко острижены. Одет в серый костюм. Недорогой.

На ногах чёрные туфли. Капитан больше напоминал кинозвезду, нежели следователя, коим он и являлся на самом деле. Все эти детали намётанным взглядом отметил для себя охранник, рассматривая удостоверение, которое ему вручили. Рядом с ним стоял ещё один охранник. Бросалось в глаза обмундирование с символикой «ФСБ России», бронежилеты и рукоятки пистолетов, торчащие из кобуры. В то время как его напарник рассматривал удостоверение, он глядел на следователя с некоторой настороженностью.

После короткого осмотра раздался голос, в котором прозвучала отчётливая ирония:

— Майор Арсентьев… наверное?

— Конечно, — слегка сконфузившись, ответил следователь, забирая обратно своё удостоверение. — Я только вчера получил звание и…

— Вам прямо! Выйдите во двор. Справа четырёхэтажное здание. Это и есть следственный корпус. Не ошибётесь.

В Лефортово он один. Второй этаж. Там вам всё покажут.

Охранники открыли железную дверь и посторонились, пропуская следователя. Слегка замешкавшись, тот всё же миновал дверь и торопливо направился вперёд по коридору, окружённому окнами с глухими решётками.

При этом он переложил чёрный портфель из левой руки в правую. Видно для того, чтобы спрятать удостоверение во внутреннем кармане пиджака.

Глядя ему вслед один из охранников негромко пробормотал:

— И кто его взял на работу? Ему бы задницей крутить… конченый тупица. Это же без очков видно.

Благо сам новоиспечённый майор не слышал этих слов. Маленькое происшествие с охраной слегка омрачило его радость, но никак не испортило приподнятого настроения. По большому счёту, здесь, в Лефортово, любой мог почувствовать определённые неудобства. Само место внушало некоторую робость, не говоря уже о многочисленных пунктах охраны и тщательных досмотрах. Похоже, охрана тюрьмы ни для кого не делала исключений.

На радость Арсентьева больше никаких неприятностей не случилось. В здание следственного корпуса его встретили и проводили в один из многочисленных кабинетов. Там его оставили одного.

— Не так плохо, — произнёс Арсентьев, осматривая кабинет. Четыре метра в длину и три в ширину. Небольшое окно с внешней стороны стены. Зарешечённое, как и всё, что могло иметь выход наружу. Стол. Два стула. Полиэтиленовая бутылка с водой и два одноразовых стакана на столе. Вот и всё, что здесь имелось. Пить воду Арсентьев не стал, но пиджак снял и повесил на спинку стула. Разговор предстоял очень долгий. По этой причине он должен всё время чувствовать себя бодрым. После этого он положил портфель на стол и стал вытаскивать оттуда бумаги. Он всё ещё занимался раскладыванием папок с документами, когда два охранника ввели в комнату арестанта. Не снимая с него наручников, они усадили его на стул и ушли. Арсентьев убрал портфель и сразу же занял место с противоположный стороны стола. Затем подтянул к себе стопку папок, открыл верхнюю и коротко произнёс:

— Майор Арсентьев. Я буду вести следствие по вашему делу!

В ответ молчание. Арсентьев устремил пристальный взгляд на человека, сидевшего напротив. Сразу бросались в глаза серебристые виски и глубокий шрам под подбородком. Невозмутимое лицо. Глаза… абсолютно ничего не выражали. Вообще ничего. Пустота. Он смотрел на Арсентьева, но так, словно того вообще здесь не было. В эти мгновения Арсентьев вспомнил напутственные слова генерала Сивакова. Тот положил ему руку на плечо и сказал: «Я верю в твои способности, Пётр. Ты справишься с этим делом». Это короткое воспоминание наполнило его гордостью. Он почувствовал новый прилив сил. «Сейчас мы расколем этого тихого человечка», — подумал он и не глядя в папку с уверенностью заговорил:

— Воеводин. Андрей Николаевич. 57 лет. Бывший полковник. Служил в КГБ СССР, затем в Службе Внешней Разведки России. Семь наград. Остаётся поражаться, как такого человека удалось завербовать ЦРУ. — Арсентьев неспроста задал этот вопрос. Он рассчитывал сходу смутить арестанта, согнать это непоколебимое спокойствие с его лица. И, по всей видимости, ему это удалось сделать. Так как арестант, заёрзал на месте и начал крутить головой из стороны в сторону. Это продлилось меньше минуты. Сразу после этого Арсентьев получил то, на что так надеялся. Тот заговорил:

— Не более тридцати лет. Только что закончил школу внешней разведки, и был сразу же переведён в отдел оперативной разработки. Очень любит родителей, жены нет, девушки тоже, скорее всего, нет. Преданно служит своей Родине и мечтает прославиться. Моё дело считает вполне заурядным и полагает, что сумеет добиться положительного результата. Если коротко, — пояснил арестант глядя на Арсентьева с откровенной иронией.

Майор был слегка озадачен проницательностью этого странного человека, но вида не показал.

— Вам не удастся меня смутить, господин бывший полковник, — с той же иронией ответил ему Арсентьев, — меня вообще трудно смутить. И уж если вы понимаете, что я люблю свою Родину, так должны отдавать себе отчёт и в том, как именно я отношусь к людям, которые её предают. Или вы станете отрицать свою связь с господином Бреноном? — в упор спросил Арсентьев и, не сводя жёсткого взгляда с арестованного, продолжил: — Господин Бренон, служащий посольства США, является агентом ЦРУ и работает там под прикрытием. Вы передавали ему информацию о военных технологиях, составляющих государственную тайну России. Отпираться бессмысленно.

У нас есть фото — и видеоматериалы. И ещё, я бы вам не советовал отпираться. Только сотрудничая со следствием, вы можете смягчить свою вину… что? Что вас рассмешило? — Арсентьев нахмурился и с откровенным раздражением наблюдал за весельем арестанта. Тот смеялся, запрокинув голову, а затем несколько раз подряд произнёс одну и ту же фразу:

— «Вы можете смягчить свою вину…»

— Не понимаю, что вы нашли смешного в этих словах? — излишне резко спросил Арсентьев.

— Спокойнее, майор, — миролюбиво произнёс Воеводин. И не только. Он добродушно улыбнулся, чего Арсентьев никак не ожидал. Как не ожидал услышать и то, что вскоре произнёс арестант. — Давайте заключим сделку, майор!

— О чём именно идёт речь?

— Я отвечу вам на любой вопрос, который вы мне зададите, но при одном условии. Прежде вы сами ответите мне на два вопроса, которые я вам задам. Только честно. Идёт?

Арсентьев незаметно усмехнулся. Он не ожидал, что бывший полковник так легко уступит. А вопросы… что он мог у него спросить? Как идёт следствие? Как ему выбраться из этой ситуации? Но это же вопросы, а не обещание помощи.