Хаим Соколин - Серая зона

— Во что обойдется открытие одного месторождения и какова может быть его рыночная стоимость? — спросил Шмуэль.

— С учетом бурения четырех-пяти скважин, всех других затрат и накладных расходов открытие и последующая разведка обойдутся примерно в пятнадцать миллионов долларов. В случае среднего по запасам месторождения оно может быть продано не меньше чем за двести пятьдесят миллионов.

— Это означает, что норма прибыли более тысячи шестисот процентов, — быстро подсчитал Шмуэль. — Неслыханно!

— Да, норма прибыли, неизвестная в других отраслях промышленности. Именно она и делает нефтеразведку рентабельным бизнесом даже при условии, что восемьдесят скважин из ста бурятся впустую. Иначе ни одна нефтяная компания не могла бы позволить себе такой риск. Но в нашем случае, пользуясь этой же нормой прибыли, мы одновременно избегаем риска бурения сухих скважин.

— Знаете что, молодые люди, — слишком много информации за один день, — подвел итог Шмуэль. — Я должен все обдумать и посоветоваться со своим адвокатом. Но сначала мы отберем образцы на Ашкелонском месторождении. И для этого мне нужна ваша карта с его границами. Продолжим разговор после получения результатов анализа. Ну что ж, на сегодня все. Благодарю вас. Было очень интересно. Очень.

Через неделю сотрудник Шмуэля доставил пятьдесят образцов, обозначенных только номерами и отобранных как над месторождением, так и за его пределами. В течение двух дней анализы были готовы, и состоялась вторая встреча. Шмуэль тут же, в их присутствии, стал наносить результаты на собственную карту, где были обозначены границы месторождения, точки отбора и номера образцов. Алексу и Андрею эта карта не была известна. Они сидели в креслах в дальнем углу кабинета и молча наблюдали. Пока Шмуэль был поглощен этим занятием, его лицо оставалось непроницаемым. Наконец он закончил и посмотрел на них так, будто видел впервые.

— Ну что вам сказать, молодые люди, — медленно начал Шмуэль, но затем не удержался и выпалил: — можете считать, что пятнадцать миллионов у вас в кармане.

Через минуту в кабинете появился адвокат Рон Берман и вручил Алексу и Андрею по экземпляру какого-то документа. К их удивлению, это был контракт, подготовленный заранее. Среди прочего в нем содержались следующие условия: отказ от патентования прибора и метода; запрет на передачу ноу-хау любой третьей стороне; полная секретность всего, что связано с местонахождением прибора, проведением разведочных работ и их финансированием; название фирмы не должно раскрывать характер ее деятельности (наш девиз “Esse non videri” — “существовать невидимо”, объяснил Шмуэль); фирма должна быть зарегистрирована в офшорной зоне. В параграфе “Распределение прибылей” доля Шмуэля была оговорена в размере семидесяти процентов, а совместная доля Алекса и Андрея составляла остальные тридцать процентов.

После короткого обсуждения они решили принять все условия. Патентование прибора не могло гарантировать его от пиратского воспроизведения, а затем и незаконного использования метода конкурентами. Поэтому наилучшим решением был пример компании “Кока-Кола”, которая вот уже почти сто лет тщательно охраняет секрет незапатентованной рецептуры своего напитка. Что касается прибылей, то хотя соотношение было не очень справедливым, Алекс и Андрей не стали поднимать этот вопрос. В конце концов, тридцать процентов выглядели такой привлекательной суммой, что о львиной доле Шмуэля можно было и не думать. Им было хорошо известно “золотое правило” Мэрфи: “Тот, кто владеет золотом, устанавливает правила”. Золотом владели не они, поэтому не им и правила устанавливать. Здесь же, в кабинете Шмуэля, они предложили название: “Инвестиционная группа "Дабл Эй"”. “Сорос” не возражал. Он не был заинтересован в том, чтобы в названии фигурировало его имя.

Через два месяца правительство Альберты объявило тендер на шесть смежных блоков в одном из удаленных северных районов провинции. В течение десяти дней Алекс с помощью нанятого им временного работника отобрал на них образцы почвы и переслал их Андрею почтой “федерал-экспресс”. Спустя неделю он получил по факсу результаты. К его удивлению, нефтяным оказался только один блок Камерон, наиболее удаленный от единственного известного в этом районе нефтяного месторождения Блэк Крик. Логика подсказывала, что по этой причине именно он вызовет наименьший интерес у участников тендера. Так оно и произошло. Желающих приобрести этот блок не нашлось, и “Дабл Эй” оказалась единственным заявителем. Соответственно и сумма обязательного взноса при подписании контракта с правительством оказалась наименьшей.

После опубликования в официальном бюллетене результатов тендера его участники решили, что никому не известная группа “Дабл Эй” — это дилетанты, которым некуда девать деньги и которые думают, что поиски нефти — это “русская рулетка”.Такое мнение еще более укрепилось, когда стало известно, что группа зарегистрирована в Гибралтаре. А когда “Дабл Эй”, не проведя предварительные сейсмические исследования, вдруг заказала скважину буровой фирме “Дриллинг Энтерпрайз”, она вообще стала предметом насмешек в деловом клубе Калгари, нефтяной столицы Альберты. С этого момента профессионалы утратили к ней всякий интерес. Как заметил один местный остряк: “Эти ребята слишком буквально воспринимают закон поиска Мэрфи — начинать надо с самого неподходящего места”. Поэтому, когда скаут Джим О'Коннор сообщил компании “Игл Корпорэйшн”, канадскому филиалу одноименного чикагского концерна, на которую он работал и которая приобрела блок, ближайший к месторождению Блэк Крик, что эти сумасшедшие парни из “Дабл Эй” получили нефть, ему просто не поверили. Вице-президент Билл Дэвис даже высказался в том духе, что компания платит деньги не за то, чтобы он сочинял для них рождественские сказки.

О'Коннор только недавно был принят в Ассоциацию скаутов, и такое недоверие могло отразиться на его профессиональной репутации. Нефтяные компании нанимают скаутов для сбора всевозможной информации о конкурентах и хорошо оплачивают их услуги. Зачастую в своей работе скауты используют не вполне легальные методы, но заказчики смотрят на это сквозь пальцы. Поэтому Джим О'Коннор решил доказать свою правоту. Он отправился из Калгари за тысячу километров в район бурения и сделал несколько фотографий специальной камерой с большого расстояния. На снимках была четко видна фонтанная арматура на устье скважины — свидетельство того, что она уже подготовлена к добыче нефти. О'Коннор вошел с победным видом в кабинет вице-президента и разложил фотографии на столе.