Хаим Соколин - Серая зона

Морис вошёл в кабинет через несколько минут. В руках у него была толстая папка. Он вынул из неё отчёт и положил на стол.

— Садись, Морис. А я пока посмотрю кое-что, — сказал Макс.

Он прочитал несколько страниц и поднял голову.

— Как же всё-таки решился вопрос с Рональдом Кларком? Вы нашли его?

— Мы узнали, что он в Бразилии. Но когда наши люди прибыли туда, его уже не было. В Лондон он не вернулся.

— Понятно.

Макс вынул из карманчика на внутренней стороне обложки газету «Лонгрич Ньюс». В ней было интервью с Юдит Добос и фотография. Большие чёрные глаза, короткая стрижка…

— Ещё вопрос. Напомни, пожалуйста, почему эта Мата Хари привлекла твоё внимание?

— Нашёлся человек, который видел её в машине доктора Франка незадолго до похищения. Кроме того, клерк из «Козерога» рассказал, что она ночевала в гостинице накануне вылета группы в Перт. Это было подтверждено записью в книге регистрации. Но мы не смогли найти её. Исчезла бесследно.

— Она не исчезла, — задумчиво произнёс Макс.

Он подробно рассказал о вчерашней встрече на дороге и заключил: «Судя по фотографии, Фаркаш и Добос — одно лицо». Затем протянул Морису косметичку и визитную карточку.

— Займись этим, Морис, — голос Макса был жёстким, и глава службы безопасности уловил это.

— «Школа спортивных танцев», — прочитал он. — В Лонгриче была школа аэробики. Как говорил мой инструктор, шаблон врага — твой лучший друг… Если это действительно она, то напрашиваются три вывода. Во-первых, ваш маршрут, мистер Адлер, и время поездки отслеживались, а неисправность машины инсценирована. Во-вторых, тяжёлый чемодан потребовался для того, чтобы вы, как джентльмен, донесли его до двери. Если бы проявили настойчивость, то могли получить приглашение на чашку кофе. И в-третьих, если бы чашка кофе не состоялась, то должны сработать сто долларов. Они обязывают вас приехать и вернуть косметичку. План хитроумный, но дилетантский. Как бы то ни было, мистер Адлер, с сегодняшнего дня вы и ваша семья будете находиться под постоянной охраной. Это приказ. А со школой спортивных танцев мы разберёмся…

— Ну, что ж. Приказ есть приказ, — Макс улыбнулся.

«Судя по австралийским событиям, эти спортивные танцы не столь забавны и безобидны, как церемонные восточные телодвижения Салмана Асада, размахивающего чековой книжкой», — подумал он и вспомнил слова Шмуэля: «У нас нет права на ещё одну ошибку».

…До наступления третьего тысячелетия оставалось около полугода. В небольшой городок Котал у подножья Гималаев на пакистано-афганской границе съехались несколько десятков человек. Они прибыли со всех концов мусульманского мира. И хотя одни из них были богатыми бизнесменами, а другие занимали высокое положение в своих странах, на пыльной площади перед неприметным зданием медресе, в котором они собрались, не было ни лимузинов, ни дорогих машин. Здесь стояли только старые обшарпанные джипы и такие же видавшие виды легковые автомобили. Под стать машинам была и одежда прибывших. Посторонний наблюдатель мог бы принять их за торговцев средней руки или контрабандистов, переправляющих через границу наркотики и оружие.

Когда все поднялись в зал на верхнем этаже, наступило время второго салата [8] Пятикратная ежедневная молитва, арабск.; на фарси – намаз. . В этот момент через незаметную боковую дверь рядом с михрабом [9] Специальная ниша для молитвы. вошёл худощавый высокого роста человек лет пятидесяти. Одет он был в длинную светлосерую галабию, под которой виднелась рубашка цвета хаки. На узком лице с усами и аккуратной длинной бородкой выделялись большие печальные глаза и крупные чувственные губы. На голове его был белый тюрбан. Облик и одежда выдавали в нём уроженца Аравийского полуострова. Взгляды присутствующих сразу же обратились к нему. Вошедший застенчиво улыбнулся и жестом пригласил собравшихся приступить к салату. Он расстелил маленький коврик, опустился на него и провёл ладонями по лицу. Все сделали то же самое.

По окончании молитвы охранники убрали коврики и расставили рядами стулья, стоявшие до этого вдоль стен. Затем они вышли и плотно закрыли за собой двери. Помещение превратилось в небольшой зал заседаний. На возвышении около михраба установили простой стол, и три человека, включая «аравийца», сели за него. Один из них взял микрофон, поблагодарил собравшихся за то, что они проделали такой далёкий трудный путь, и предоставил слово главе Аль-Каэды Усаме Бин-Ладену. «Аравиец» подошёл к трибуне.

— Уважаемые братья, — начал он тихим ровным голосом, — вы все знаете, с какой целью руководство нашей организации пригласило вас в это место, удалённое от глаз тех, кто не должен знать о наших планах. Наступает третье тысячелетие христианской эры. Для нас, мусульман, эта дата не имеет никакого значения — ни исторического, ни календарного, ни символического. Мы живём в 1378 году хиджры [10] 11 сентября 622 года Мухаммед прибыл в Медину из враждебной Мекки. Эта дата считается началом мусульманской эры хиджра. . И это единственное истинное летоисчисление, установленное пророком Мухаммедом по воле Аллаха. Поэтому если третье тысячелетие что-то и символизирует, то только прогрессирующее одряхление так называемой западной цивилизации, по сравнению с которой наша религия и культура моложе почти в два раза. И, соответственно, у нас во много раз больше жизненных сил и веры в то, что будущее принадлежит исламу, а не погрязшему в пороках альянсу Запада с сионизмом. Но посмотрим правде в глаза, братья. Это будущее может оказаться очень далёким, если мы не приблизим его с помощью джихада, завещанного нам пророком. Уклонение от джихада под разными предлогами — это самый большой грех перед Аллахом, особенно в свете следующего важного обстоятельства. Если для нас, как я уже сказал, первый год нового тысячелетия — это всего лишь еще один год хиджры, то подверженный нелепым страхам и суевериям Запад готовится чуть ли не к концу света. Бесчисленные предсказатели и аналитики запугивают природными и техногенными катастрофами, эпидемиями, новыми, неизвестными ранее, болезнями. Нашлись даже специалисты, заявляющие о предстоящем коллапсе глобальной сети Интернета. Всё это делает ближайший год, с точки зрения психологического эффекта, исключительно благоприятным для крупномасштабной операции. Таковы общие положения. Теперь о конкретных планах. Некоторое время назад Аль-Каэда ознакомила вас со своей стратегической концепцией. Она заключается в нанесении внезапных сокрушительных ударов по наиболее важным и уязвимым объектам экономической, социальной и военной инфраструктуры Запада. Руководство организации приняло принципиальное решение, что первый удар будет нанесён 11 сентября, когда пророк Мухаммед прибыл в Медину и возвестил начало эры хиджра. Аллаху угодно, чтобы сентябрь 2001 года стал началом эры глобального джихада. Какова ваша роль, братья, в этих планах? Не секрет, что мы не смогли прийти к единому мнению относительно главного объекта для удара. Поэтому год назад мы обратились к вам, уважаемые спонсоры, с просьбой помочь в выборе такого объекта. Наша аналитическая группа рассмотрела все поступившие предложения. Одно из них признано наиболее серьёзным и перспективным, поднимающим планку борьбы с Западом на новый уровень. Отныне все наши усилия сосредоточены на его детальной разработке. Автор этого замечательного предложения находится в зале (Усама едва заметно кивнул кому-то во втором ряду), и я хочу особо поблагодарить его. Считаю долгом выразить признательность и другим авторам, чьи рекомендации мы получили. К сожалению, не все поняли наше обращение правильно. Например, алжирские братья предлагают разрушить Эйфелеву башню. Они не учитывают, что совсем скоро этот символ Франции станет высочайшим в мире минаретом и укажет Европе путь к исламу. Некоторые другие братья решили, что с нашей помощью они могут устранить своих западных конкурентов и внесли весьма курьёзные, чтобы не сказать смехотворные, предложения. Так, некая уважаемая фирма по производству ковров, оказывающая нам посильную финансовую поддержку, предлагает взорвать несколько ковровых фабрик в Европе (в зале раздался общий смех). Недалеко ушла от неё и одна уважаемая нефтяная компания, которая желает разделаться с какой-то еврейской нефтяной фирмой (при этих словах Салман Асад, сидевший в первом ряду, бросил на Бин-Ладена презрительный взгляд. «Усама остался таким же надутым болваном, каким был всегда», — мысленно отметил он). Но некоторые предложения нас заинтересовали как возможные объекты второй и третьей очереди. В ближайшее время мы обсудим их в рабочем порядке. Что касается других рекомендаций, то авторы приглашаются ещё раз разъяснить свою позицию. Мы их внимательно выслушаем. Нельзя исключить, что мы чего-то не поняли. Ведь мы всего лишь скромные воины Аллаха, а не мудрецы или учёные, — Усама печально улыбнулся.