Маргарет Трумен - Убийство в Верховном суде

— Говоря откровенно, мистер Плам, я начинаю думать, что жизнь прошла стороной.

— В смысле?

— А в том смысле, что ваш образ жизни, привычки, все эти штучки-дрючки кажутся мне бессмысленными.

— Так и должно быть. Разрыв поколений. Другие времена, другие нравы.

— Мне об этом рассказывать не надо, — он закурил. — У самого две дочери, с виду вполне нормальные, а откроют рот — сплошная китайская грамота. Ну хорошо, раз уж вы все равно здесь, попробуйте охарактеризовать Кларенса Сазерленда.

— Вас интересует что-то конкретное? — Плам уселся на стул у двери, закинув ногу на ногу.

— Наоборот, самая общая характеристика. В общем, что хотите, то и расскажите. Ну, например, его любимое занятие?

— Вы же видели квартиру.

— А кроме этого?

— А кроме этого ничего, никаких других интересов.

— Как же так, ведь наверняка у него было хобби, возможно даже, не одно. Чем-то ведь он обязательно интересовался, помимо беготни за юбками? Где он любил бывать?

— В самых разнообразных местах.

— Вы посещали вместе эти разнообразные места. Кстати, вы были его собутыльником?

— Кларенс не пил, разве что бокал вина, да и то нечасто.

— Наркотики?

— Определенно нет.

— А у него в квартире хранился солидный запас.

— Мне об этом ничего не известно.

— Жаль. Потому что у меня в таком случае был бы дополнительный повод исключить вас из списка подозреваемых. — Если Плам этому поверит, то он, Теллер, поверит во Второе пришествие. А чем черт не шутит, вдруг мистер Плам и сам…

Плам изобразил удивление:

— Ах, вот как! То есть вы спрашиваете, употреблял ли Кларенс наркотики? Нет, пожалуй, разве что слабые, но кто их сейчас не пробовал?

— Какие конкретно? Марихуану?

— Да.

— Кокаин?

— Периодически. Зато вы пьете спиртное. Вот вам снова проблема отцов и детей.

— Обсуждать ее с вами у меня нет никакого желания, — отрезал Теллер.

— Нет и не надо. Что еще вы хотели бы узнать от меня о Кларенсе?

— Назовите других его близких знакомых. С кем еще он шатался по злачным местам?

— Я с ним по злачным местам не шатался, лейтенант.

— Называйте это как вам угодно.

— У Кларенса было много приятелей. Несмотря на престиж семейства Сазерлендов, он общался с самыми разными людьми. Временами ему доставляло удовольствие окунаться в жизнь социальных низов. Поэтому он не брезговал знакомством со странными типами.

— Назовите хотя бы некоторых из них.

— По фамилиям?

— Если знаете, то по фамилиям.

— Фамилий я не запомнил. Иных он приглашал к нам, с другими встречался в барах, третьим…

— Мужчины, женщины?

— В основном женщины.

— В основном? Значит, он все-таки…

— Бисексуал? Нет. Кларенс был нормальным человеком.

— Но не без причуд?

— Это как посмотреть. С моей точки зрения, лейтенант, он был, повторяю, нормальным, здоровым мужчиной, который брал от жизни что мог, до того как остепениться.

— У него была постоянная девушка? С которой он встречался бы регулярно? Иными словами, не был ли ваш приятель Кларенс Сазерленд, извините за выражение, влюблен в женщину?

— Мне такая неизвестна.

— А не знаете ли вы часом женщины, у которой могло бы возникнуть желание его застрелить?

— Нет.

— Тогда, может быть, вам знакома женщина, любившая Кларенса Сазерленда?

— О да, и не одна. Обаяния у него было море.

— Назовите хотя бы одну из них.

— Лори Роулс.

— Из Верховного суда?

— Точно. Она доводила его до бешенства своими преследованиями: то звонила в неурочные часы, то вообще заявлялась, когда у него была другая, и закатывала скандал. Трудный случай: она ему подыгрывала, но в душе хотела лишь одного — наплодить выводок детей и печь ему яблочный пирог по выходным.

— Судя по описанию, очень милая девушка.

— Как для кого.

— Насколько я понимаю, не для Кларенса.

— Вы верно поняли мои слова. Если помните, я…

— Что еще вы можете мне сообщить?

— Да ничего существенного. Время от времени он встречался с женщинами постарше. Такова современная тенденция: женщину в возрасте тянет к молодому мужчине. От общения с ним она сама молодеет.

— Я бы считал наоборот: острее чувствует свой возраст.

— Вот видите, а жизнь подсказывает свое. Так или иначе, он периодически встречался с женщинами постарше.

— Фамилии?

— Извините, не знаком ни с одной из них.

Теллер встал, еще раз окинул взглядом комнату.

— Вопросов больше нет, мистер Плам. Благодарю за потраченное время и за беседу. Очень, очень поучительно.

— Не стоит благодарности. Так вы скажете своим людям у входа, чтобы меня пропускали?

— Обязательно. Кстати, среди них нет громил. Они — сотрудники полиции, исполняющие свои служебные обязанности.

— Не обижайтесь, лейтенант, просто так говорится.

— Да я не в обиде, чего там. А вот где вы провели ту ночь, когда убили Кларенса?

— В постели.

— Один?

— Нет, конечно.

— С женщиной в летах. Извините…

— Не знаю, возраст не спрашивал.

— А как звали, помните?

— Вроде… честно говоря… как будто… а вам это очень нужно?

— Да нет, если вам не нужно, то нам тем более. Еще раз спасибо.

Теллер задержался в управлении до семи, потом поехал домой. По приезде сунул в духовку замороженный ужин, поставил пластинку «Смерть розы», и когда из колонок полилась мелодия вальса, прошелся в танце по комнате с воображаемой партнершей, которой, конечно же, была Сюзанна Пиншер: «Вы сегодня обворожительны, дорогая». В ответ она посмотрела ему в глаза: «Из всех встретившихся мне в жизни мужчин, вы — самый обаятельный и неотразимый…»

В этот момент его кошка Бист, вспугнутая посторонними звуками, сиганула с дивана на стол, но не рассчитала и приземлилась прямо на вертящийся диск. Зарываясь в пластмассовую поверхность диска, поползла поперек бороздок игла, отчего комната наполнилась какофонией скрежетов и скрипов.

— Брысь! — завопил Теллер на кошку, которая, прошмыгнув у него под рукой, скрылась под стулом. Теллер сходил на кухню, принес из холодильника бутылку джина, налил себе порцию и, усевшись в кресло-качалку, обратился с тостом к пустому пространству в центре комнаты. «Не знаю, где вы сейчас и с кем, но за вас, мисс Пиншер. Не знаю, что ты за человек, но да будет земля тебе пухом, Кларенс Сазерленд!» Он ополовинил стакан и, уже ни к кому не обращаясь, добавил: «Отцы и дети, тоже мне проблема!»

Утро субботнего дня выдалось ясное, прозрачной и холодное. Сюзанна поднялась раньше обычного, после двадцатиминутной зарядки приняла горячий душ, поставив на максимум напор струй в регулируемой душевой головке. Потом надела темно-красный свитер-гольф, поверх него — просторный шерстяной костюм спортивного покроя, натянула сапоги. Она вывела из гаража машину, взглянула на часы: времени до условленной встречи с судьей Чайлдсом оставалось вдоволь, поэтому она забежала в соседнюю закусочную, где за кофе с ломтиком мускатной дыни просмотрела сегодняшний номер «Вашингтон пост».