Мартин Смит - Парк Горького

— Я только одного не понимаю — и вот тут прошу вашей помощи: почему Валерия не закричала, не убежала, а просто стояла там, пока Осборн поворачивал сумку к ней? Ирина, почему? Вы же лучшая ее подруга!

— Так вы же на что угодно пойдете, лишь бы найти их, а заодно и тех, кто им помогал! Почем я знаю, может, в метро вы спектакль разыграли. С вас станется. А теперь потащите ни в чем не повинного туриста на Лубянку.

— А он туда и сам поедет. К своим приятелям. И вас убьют, чтобы оградить его. А Валерию и Костю с Кервиллом мне искать не надо: они в морге. У меня пистолет Осборна, из которого он их убил, Я знаю, кто поджидал его в парке в машине. Знаю марку машины. У меня есть фотографии из Иркутска, на которых Осборн снят с Валерией и Костей. Я знаю о церковном ларе, который они для него сделали,

— Да американец вроде Осборна хоть двадцать таких ларей может купить! Вы же сами говорили про Голодкина. А его и через границу переправлять не требовалось. Так зачем бы Осборну тащить из Иркутска Костю с Валерией? И почему именно их?

— Во время войны Осборн точно таким же способом убил трех пленных немцев. Заманил их в лес под Ленинградом, напичкал шоколадом и шампанским, а потом пристрелил. И медаль за это получил. Можете сами прочесть в книге.

В конце концов посреди спора Ирина засыпает. На следующий день Аркадий заходит в сберкассу, но Зоя уже забрала весь вклад (1200 р.), оставив ему сто рублей. Из них он двадцатку тратит на пестрый платок с узором из пасхальных яиц — в подарок Ирине — и едет к Андрееву. Голова Валерии готова. Затем вместе с Лебедем наводит справки у "мясников и базарных частников". В прокуратуру он приезжает в четыре, и его сразу вызывает Ямской, который указывает ему, что следствие об убийстве в парке топчется на месте.

— Я только что от Андреева, — сказал Аркадий. — Он воссоздал лицо одной из жертв.

— Вот видите! Раньше вы не сочли нужным поставить меня в известность. Еще один пример вашего разгильдяйства. Конечно, я не требую, чтобы вы тут же отыскали в многомиллионном городе сумасшедшего, который убил этих троих. Но я жду от своих следователей продуманной, скоординированной работы. Правда, у вас какие-то сложности с женой, если не ошибаюсь. Но все равно, немедленно займитесь составлением подробнейшего отчета обо всем, что вы уже сделали. Только не приплетайте ваши версии об иностранцах и КГБ. Эти домыслы уже завели вас в тупик!

Аркадий убежден, что Ямской намерен отстранить его. Ему звонят из МИДа Ни в январе, ни в феврале никто икон за границу не вывозил, но было выдано разрешение на пересылку в Хельсинки "ларя церковно го" в дар от клуба "Кожаный мяч" при ЦК комсомола ГДР "хельсинкскому партийному совету по делам искусств". Ларь был отправлен из Москвы самолетом в Ленинград, а оттуда поездом через Выборг в Финляндию. Отгружен третьего февраля. Накладная на имя Г. Унманна.

Аркадий звонит в ЦК Компартии Финляндии и узнает, что совет этот упразднен еще год назад, никакого ларя там никто не ждал и не получал. Аркадий берет служебный пистолет, которым прежде никогда не пользовался, и возвращается домой. Ирина встречает его по-прежнему враждебно.

— Сегодня вы прячете меня, а когда в дверь постучат, передадите из рук в руки. — Ее голос был исполнен жгучего презрения, — Эх вы, следователь! Как вам в нашей смерти разобраться, когда вы и жизни нашей не знаете? Читали про Сибирь в журнальчиках, а иркутская милиция вам про Костю рассказала. Почему, по-вашему, еврейская девочка связалась с уголовником? Почему такой прожженный парень, как Костя, клюнул на посулы Осборна? А я, думаете, не клюнула бы? В нашей семье первым сибиряком был мой дед. А прежде чем стать им, занимал должность главного инженера ленинградского водопровода. Потом, если помните, выкинули лозунг: "Все инженеры — вредители!". Пятнадцать лет в сибирских лагерях. Ну и осел в Сибири. Его сыну, моему отцу, не позволили пойти добровольцем на фронт. Как же, отец— вредитель! Моя мама получила музыкальное образование, ей предлагали работу в Кировском театре, но пришлось отказаться — жене сына вредителя там не место. Про Валерию вы знаете.

— А Костя?

— Настоящий сибиряк, не то что мы. Его прадеда еще при царе сослали за убийство. И стали Бородины работать при лагерях — бежавших разыскивали. Догонят, помощь предложат, дадут выговориться, а как уснет — убивали. Но он хоть час-другой мог тешиться иллюзией свободы. От вас и этого не дождешься!

— Но ведь на это не проживешь!

— Они подторговывали с оленеводами, тайно мыли золото, нанимались проводниками в геологические партии. А Костя еще и охотился. На соболей, на лис.

— Он же был уголовник. Как же он умудрялся сбывать шкурки?

— В Иркутске. Через посредника. Шкурка стоит сто, ему платили девяносто и не задавали вопросов. А вы знаете, что соболя можно бить только в глаз, иначе шкурка будет испорчена?

— Лучше объясните мне вот что: Осборн мог купить любую церковную утварь в Москве. А ларь, как вы сказали, ему уже нашел Голодкин. Так зачем ему было связываться с двумя скрывающимися уголовниками? Зачем ловить их на эту дурацкую байку о побеге за границу? Что могли ему предложить Костя и Валерия?

— А зачем Осборн, как вы утверждаете, помог американскому студенту нелегально въехать в СССР? Это уже чистое безумие.

— Ему надо было предоставить Косте неопровержимое доказательство своих возможностей. К тому же Косте с Валерией и в голову прийти не могло, что Осборн способен предать своего соотечественника. Он что, спал с Валерией? Хоть Осборн и утверждает, что все русские женщины уродины, но на Валерию он глаз положил еще на аукционе. А Костя ее подначивал: "С тебя не убудет, давай расколем богатого туриста!"

— Вы ничего не понимаете!

— Нет, я понимаю, что ваша подружка Валерия спокойно смотрела, как Осборн убил Костю и Кервилла. Не закричала.

Не убежала. Значит, знала, что так будет. Значит, Осборн с ней договорился дескать, вывезти я могу только одного человека. Вот и вся ее любовь к сибирскому бандиту Готова была переступить через его труп, лишь бы не упустить американца!

Ирина дала ему пощечину. Он ощутил вкус крови, и тут раздался стук в дверь.

— Открывайте, старший следователь! — заорал кто-то снаружи.

Ирина качнула головой. Аркадию голос тоже был незнаком.

— Мы знаем, что вы тут, и про бабу тоже знаем.

Аркадий отсылает Ирину в другую комнату, резко открывает дверь и приставляет пистолет к голове ввалившегося внутрь человека, который оказывается тем самым Висковым, которого Аркадий спас, заставив Ямского вступиться за него. Он завербовался на БАМ и пришел к Аркадию выпить с ним на прощание. Под действием пережитого волнения, а также и водки, выпитой с Висковым, Аркадий теряет контроль над собой и говорит Ирине, что на самом деле у него была только одна цель — она. Ирина раздевается и падает в его объятия.