Владимир Катин - Тайна леса Рамбуйе

Механик все еще пытался проскользнуть мимо пожилого месье, не пускавшего его к патрону. Тогда незнакомец решительно и грубовато взял его под руку и велел идти с ним, коротко бросив: «Полиция».

Жан-Поль по опыту знал, что в таких случаях сопротивляются только вооруженные бандиты. Во всех остальных и виновные, и правые беспрекословно подчиняются.

Выйдя за ворота гаража, Жан-Поль расспросил свою жертву об отношениях хозяина с капитаном Курне.

— По-моему, они друзья, — отвечал он.

— Почему вы так думаете?

— Я часто их видел вместе. Однажды, например, в ресторане. Согласитесь, не каждый клиент станет обедать с хозяином гаража.

Как только Робер появился рядом, Жан-Поль отпустил механика.

— Вы угадали, месье Моран, все оказалось по-вашему.

— Не угадал, Робер, а точно рассчитал. Как в бильярде — бьешь так, чтобы в лузу пошел именно тот шар, который тебе нужен.

Робер протянул лист бумаги, вырванный из записной книжки, с цифрами 337-87-11.

— Вот номер, набранный Горлье тотчас, как только вы перешагнули порог.

— Вы не смогли понять по движению губ, кого он спрашивал, о чем говорил?

— Нет. Он очень торопился. Как в кадрах ускоренной съемки. Ничего нельзя было разобрать. Похоже, назначал встречу — смотрел на часы. Бросив трубку, полез в сейф. Дальше я ничего не видел.

Жан-Поль улыбнулся.

— Дальше ясно и так. В сейфе — компрометирующие улики. Ладно, пусть немножко поволнуется. А мы поедем в Париж и узнаем, за кем числится телефон под номером 337-87-11.

Телефон был зарегистрирован в небольшом кафе «Мистраль», его владелец Луи Бернар на подозрении у полиции не значился.

В тот же вечер Жан-Поль и Робер отправились в кафе «Мистраль», оказавшееся одним из тех многочисленных парижских бистро на левом берегу Сены, где всегда многолюдно, где свои постоянные клиенты, у которых давно сложились приятельские отношения с хозяином, что дает им право свободно пользоваться телефоном. В подобных заведениях можно часто видеть такую сцену: бармен, перекрывая гул голосов, кричит кому-то: «Жак, тебя к телефону!», и завсегдатай, оставив собутыльников, берет трубку. Эта привилегия, однако, лишь для избранных.

Жан-Поль и Робер оглядели помещение, присмотрелись к публике.

Интерьер бистро «Мистраль» был уютным. Неяркий свет настенных бра в виде свечей создавал полумрак, лучистыми бликами отражался в колоннадах бутылок на полках за подковообразным прилавком стойки. На бордовой драпировке стен были развешаны гравюры парусных фрегатов в золоченом багете.

За стойкой работали двое мужчин: крупного телосложения, коротко стриженный, похожий на циркового борца, и бледный флегматичный молодой человек.

— Который Бернар, как вы думаете, месье Моран? — спросил Робер.

— Конечно, тот, который из цирка.

Зазвонил телефон, и цирковой борец поднял трубку.

— Вот видите, Робер, я не ошибся.

— Жорж! Жорж Кюи здесь? — выкрикнул бармен.

— Иду! Иду!

Из-за соседнего столика поднялся высокий парень.

— Ну, что же, Робер, допьем наш кофе и по домам, — глубокомысленно заявил Жан-Поль. — Делать нам здесь нечего. Наладить слежку за Бернаром, за его кафе нам с вами, увы, не под силу. Кому звонил Горлье, когда я вышел от него? Самому Бернару или позвал вот так же, как этого Жоржа, кого-то из завсегдатаев? Неизвестно. Выяснить можно только путем длительной слежки.

— Вы правы. Вдвоем нам будет трудно. Может быть, кого-то еще привлечь?

— Нужно много людей. В таком маленьком кафе дважды появившийся человек будет сразу замечен. Чтобы наладить так называемую «цепную слежку», требуется рота сменных сыщиков. Нам это не по плечу.

— А нельзя ли придумать какой-нибудь иной остроумный способ без сменных агентов?

— Не знаю. Может быть. Но у меня никаких идей. Я ведь детектив старой школы. Нет, двоим нам не справиться.

— Но вы же не отказываетесь от дальнейших поисков, месье Моран?

— Нет, не отказываюсь.

— Значит, у вас есть новый план.

— Да, Робер, но не план, а предложение — приостановить наше с вами расследование обстоятельств убийства Гаро до возвращения Клода. В нашем досье есть масса интересных открытий, фактов. Но надо подождать Клода. Я хорошо знаю его — с наслаждением займется раскрытием столь таинственного убийства. Это по его части. Да и сам он пострадал изрядно от всех этих махинаций и козней. Но чьих? Вот в чем вопрос.

Звякнула дверь. Тяжело переваливаясь с боку на бок, в кафе вошла пожилая торговка цветами. Поставив у входа корзину с букетиками анютиных глазок, развязала мокрую шаль. «Скверная погода, — бормотала старуха, протискиваясь к стойке. — Когда дождь, то много цветов, но мало покупателей… Бернар, чашку кофе, пожалуйста».

— Да, я вижу, что бистро Бернара для многих как родной дом, — заметил Жан-Поль, наблюдая за посетителями. — Все знают друг друга, держатся запросто. Вернется Клод, и мы что-то обязательно придумаем… Во всяком случае, Робер, выуживать карасей придется отсюда — из этой уютной тихой заводи «Мистраль».

По приказу свыше части Иностранного легиона из Джибути были вдруг переброшены в Центрально-Африканскую Республику. Этой страной в то время правил бывший сержант французской армии Бокасса, объявивший себя после военного путча императором и прибавивший к своему имени римскую цифру I. В повседневной жизни он носил массивную золотую корону, одевался в горностаевую мантию, с раннего утра пил виски со льдом и повелевал себя развлекать.

А страна тем временем приходила в невообразимый упадок. Во всей Африке, пожалуй, не было народа, равного этому по нищете.

На военной базе неподалеку от столицы Банги легионеры изнывали от жары и безделья. Но чувствовали — затишье перед бурей. Еще в Джибути задумав бежать, Клод понял, что из центрально-африканских джунглей не выбраться. Страна не имеет выхода к морю, а вокруг непроходимые леса с враждующими между собой племенами. Если беглеца не настигнет погоня, то доконают болезни, хищники, добьют отравленные стрелы.

Клод вспоминал приключенческие романы своей юности, в которых белые всегда выходили победителями, и усмехался: «Нет, в наше время африканская авантюра с романтическим побегом из легиона будет мне стоить жизни. Придется подождать лучшей погоды. А пока ветры дуют не так, как хотят корабли».

Да, ветры дули совсем в другую сторону. Случилось так, что африканский император разгневался за нелицеприятную статью в парижской газете «Орор», в которой едко писалось, до чего же бестолково он правит своей пищей страной. И продажа этой газеты в Центрально-Африканской Республике, или, как она стала называться, империи, была запрещена. Так что Клод не мог следить за появлением долгожданной вести от Жан-Поля…